Кристина Юраш - Предложение руки и перца

Я чувствовала, как с души с грохотом падает огромный камень. Все! Мой позор окончен! Это ж надо, ей понравился жених! Теперь я могу быть свободна! Ой, нужно тонко намекнуть принцессе о награде!

— Писаря! — топнула ножкой Алианора, а в дверь влетел маленький мужичок с раскладным столиком, старомодным пером в золотой оправе, золотой чернильницей и свитком. Ура! О, как я счастлива! Наконец-то все закончится! — Пиши! Дорогой мой, Анлав! Я не в силах противиться любви, которая меня…

Я кивала, чувствуя прилив оптимизма и радости. Даже оборотень показался мне симпатичным.

— Ваше высочество! — внезапно послышался встревоженный громкий голос и топот в коридоре, а дверь едва не вынесли. «С дороги! Все с дороги! Срочные новости!». — Новости! Срочные новости, ваше высочество! Аскаин объявил войну оборотням!

— Что? — в один голос выдали мы с принцессой, а писарь даже уронил кляксу.

— Войну… Час назад… — выдохнул растрепанный слуга, повиснув на золотой ручке. — Они там что-то не поделили! Я так и не понял! Нам удалось перехватить послание от Аскаина. Там было всего одно слово: «Рискни!».

Принцесса посмотрела на портрет, потом на писаря, потом снова на портрет.

— Жаль, — вздохнула она, жестом выпроваживая старичка и его столик. — Снимите портрет. Война — это проблемы. А нам проблемные мужики не нужны! Вот разберется со своими проблемами, тогда мы его повесим! Сэриха Элис! Я надеюсь, что вы будете так же служить короне, как послужили однажды. Я настаиваю на том, чтобы завтра в три часа у меня лежала рецензия на короля эльфов. Просто в два у меня обед, а я не могу читать ваши рецензии за едой! Приказ понятен? Выполнять!

Я растянула юбку, присела, изображая позу «сэрихи» или «сэруньи», вздохнула, и поплелась из комнаты. Мне навстречу попалась служанка, несущая кошку, как знамя.

— Ути, какая! Пушистая! Я уже титулы подготовила для котяток! Они смогут передавать их по наследству! — послышалось воркование принцессы за дверью, пока ей протягивали письмо от оборотней с просьбой оказать военную поддержку. — Никакой помощи! Мы помогаем только победителям! Это понятно?

Я ковыляла домой, пока за мной несли огромный герб. Периодически я ускоряла шаг, чтобы сделать вид, что я не причастна к этому позору, но меня торжественно догоняли, стараясь не отставать ни на шаг!

— Проявите почтение к ее сиятельству! — слышался громкий голос. — Ей сегодня жалован титул сэрихи!

Я припустила трусцой, но герб догонял меня. Люди оборачивались, а я спешно поднималась на свой этаж, расшатывая деревянную лестницу. Ступени протяжным скрипом рассказывали друг другу о том, как однажды видели ремонт, пока я тыкала пальцем в сторону двери: «Поставьте сюда!». Пока двое слуг в одинаковых ливреях устанавливали мой герб рядом с дверью, я слышала, как по лестнице поднимаются соседи. Едва успев юркнуть в фамильный бардак я услышала старческо-скрипучее: «Померла! А ведь молодая была! Жалко-то как! Уже и хоронят!».

Выждав пару минут, пока соседи разойдутся, я стащила со стола алую скатерть, вышла в коридор и накрыла герб. А то потом скажут, что приличные люди неприличные вещи на стенах рисуют, а ты тут на гербе выставляешь! Фу такой быть!

— Надоело! — психанула я, снимая туфли и швыряя их в стену. — Достало! Эй! Бубон! Тащи сюда свои бубончики! Мне срочно нужен будет портал к эльфам!

— А как на счет расплатиться за те порталы? — спросил Бубончик, гордо подтягивая штаны.

— Ах, расплатиться? — прищурилась я, глядя на того, кто мне по гроб жизни должен за мои нервные клетки. — Я из-за тебя нервную ипотеку взяла! И чувствую до конца своих дней! Так что расплачиваться придется тебе!

— Я же вас перенес? — спорил со мной Бубончик, грозно тряся бубончиками.

— А ты знаешь, что я там перенесла? — возмущалась я, тыкая пальцем на полуистертый круг. Потом до меня дошло, что он сейчас обидится и… — Вот, держи!

Я протянула ему остатки денег, которые приберегла на черный день.

— К эльфам я вас легко перенесу! — тут же изменился в лице Бубончик, пряча зарплату в карман. Ага, главное, чтобы эльфы меня легко перенесли! — Только надо все чертить заново!

Пока я сидела в ванной, прислушиваясь к тишине не капающего крана, и водила рукой по волшебной пене, я вспоминала все, что знаю про эльфов. Увы, про эльфов я знала очень мало. Ну кроме того, что они красивые все, как на подбор, что живут намного дольше людей, что любят деревья и цветочки… Собственно, на этом мои знания обрывались! Как вести себя с эльфийским королем, я даже представить себе не могла.

Внезапно я вскочила из ванной, наскоро наматывая на себя полотенце. У меня же есть книги! Точнее, не у меня, а у бабушки! Там же … Как я раньше не додумалась!

Шлепая босыми ногами, я бросилась к библиотеке, которая успела покрыться пылью за то время, пока девственницы превращались в старых дев. Вытаскивая книги одна за другой, я увидела зачитанную до дыр книгу «Юная девственница для эльфийского короля».

Через десять минут я тоскливо смотрела на целую стопку «Девственниц для эльфийского короля», вывалившихся следом за первой книгой. Часть первая, часть вторая, часть третья… Если в первой части ей было шестнадцать, то в начале второй части ей уже было двадцать пять. И каждая часть заканчивалась примерно одной и той же фразой: «- Нам нужно узнать друг друга получше! — прошептал эльфийский король, снимая с эльфийского торса эльфийские штаны и прикрывая ее дрожащие человеческие плечи. — На это может уйти немного времени! Мне нужно еще время, моя дорогая! Не торопи меня! Я еще не готов лишиться девственности!».

Под конец пятой части героине, которая все еще оставалась девственницей, стукнуло уже пятьдесят с хвостиком. «Мы так мало с тобой знакомы, — со вздохом произнес эльфийский король, седлая эльфийского коня и бросая на нее прощальный эльфийский взгляд. — Мы только — только начали наш путь друг к другу. Я прошу еще немного времени!»

В последнем томе героине было сто два года. Передвигалась она с матами, на которые периодически падала, чтобы не зашибиться насмерть. Девственность была при ней! И в последний момент на последней странице эльф понял, что пора! Пробил час! Час пробил и у нее! Причем, случилось это как-то синхронно, вызывая у читателя скупую слезу.

Я медленно присела на стопку книг, понимая, что посвятить всю оставшуюся жизнь соблазнению эльфа еще не готова! Но тут мне попалась еще одна книга, на которой был изображен слегка потрепанный жизнью эльф с выражением лица «Ах, проклятый хвойный лес! Ни одного приличного лопушка!». Рядом с ним был изображен слегка плешивый оборотень, плотоядно уставившийся на эльфа, а не на красавицу, скромно затесавшуюся между ними. «Девственница для ревнивого эльфа и оборотня».