Роман Суржиков - Янмэйская охота

Очаг сопротивления возник вокруг штабного шатра. Отборные роты построились квадратом с пиками в руках и отбили атаку рыцарей. Но то был лишь островок среди бушующего моря.

Также не сплоховали и стрелки. Размещенные на высотах по обе стороны дороги, они услышали сигнал к бою и построились, и ударили залпами по рыцарям. Стрелы причиняли мало вреда, но арбалетные болты пробивали доспехи и сбрасывали конников наземь, под копыта следующим шеренгам. Немало лошадей лишились седоков, еще несколько залпов — и атака затухла бы, но тут удар с тыла обрушился на лучников. Второй батальон противника атаковал не вдоль дороги, а с гор, спустившись по едва заметным пастушьим тропам. Не река воинов текла этими тропами, а отдельные мелкие ручейки. Лучники перебили бы их, если бы вовремя развернулись. Но они слишком увлеклись обстрелом рыцарей, и те, другие воины накопились за их спинами — и ринулись в бой. Сложно представить ужас лучников: их враги напоминали орду безумцев, вырвавшихся из лечебницы на волю. Одеты были кто во что горазд: кто в синее, кто в красное, кто в маску колдуна, кто в козырного туза. Бешено орали — не то боевой клич, не то пьяную песню, не то матросскую брань. А рядом с командиром этих парней бежал в атаку… страус! Настоящий страус, с капитанским вымпелом на шее. В него пытались стрелять — но ни один лук не мог сразить отчаянную птицу.

Когда обстрел сверху прекратился, пехота Золотых Мечей совсем упала духом. Они были наемниками — и сделали то, что делает любой наемник в отчаянной ситуации. Рога затрубили печальную песню, флаги над ротами упали — полк Золотых Мечей сдался победителю.

Это ясное видение боя Хармон получил, конечно, не своими глазами, а из рассказов Бирая и Чары на следующий день. Пока смотрел сам, он видел примерно такое. Тяжелые рыцари рубят пехоту — ура, парни, давайте, так держать! Но арбалетчики обстреляли рыцарей — святые боги, нет, пожалуйста!.. Но тут какие-то безумцы побили лучников — да, да, слава Праотцам! И тогда все сдались… серьезно? Правда? Я спасен? Да, тьма сожри, правда, сдались! Боги, какое счастье!

На радостях Хармон расцеловал бы кого-нибудь, если б попалась под руку еще девица, кроме Чары (Чару он боялся). Но последним, полуслепым от счастья взглядом он окинул рыцарей-спасителей — и заметил флаг над их командиром. Протер глаза, напряг зрение…

Нет, ну нет же! Быть не может!

— Охотник… Охотник! Беда идет! Я узнал флаг. Это убийца и зверь, нам всем несдобровать!

— Коль вы так сведущи в геральдике, что помните гербы, то, может, назовете и имя?

— Рыцарей ведет барон Хьюго Деррил, цепной зверюга Лабелинов!

— Вот как!.. — Охотник улыбнулся неизвестно с какой радости и потрепал по спине Чару: мол, не волнуйся, дорогая.

Высунулся в окно, крикнул всем, кто там был:

— Примите мой совет, господа: сложите оружие и постройтесь вдоль стен. Скоро сюда въедут очень злые парни на конях. Лучше, чтобы они не приняли вас за противников.

Спустя десять минут в ворота обители ворвалась кавалерия. Зунды стояли шеренгой вдоль левой стены, наемники — вдоль правой. Никто не показывал и мысли о сопротивлении.

Несколько дюжин рыцарей рассыпались по двору, полностью взяв его под свой контроль. Тогда в ворота въехал всадник под знакомым Хармону флагом. Его забрало было откинуто, и торговец понял, что не ошибся: это и был Хьюго Деррил. Следом за ним во дворе появилась женщина. Ее Хармон не знал, но не мог не заметить сходства: круглое рыхлое лицо — вылитый герцог Южного Пути. Она прокричала, наслаждаясь своими словами:

— Я леди Магда Лабелин, и этот замок — мой!

Никто не посмел возразить.

— Хочу знать: где Второй из Пяти?

Тогда ганта Бирай распахнул двери башни и вытолкнул графа наружу, а следом вышел сам.

— Замок взяли вы, миледи, но Второго из Пяти захватил я с моими людьми. Если он вам нужен, я б не отказался от награды.

— Кто вы такой?

— Ганта Бирай, а это — Хаггот и Чара Без Страха.

— Шаваны хотят быть моими союзниками? Ха-ха! Ничего не имею против!

Чара заметила:

— Мы служим Охотнику, а вас видим впервые.

— Кто же этот Охотник?

— Я к вашим услугам, миледи.

Он вышел во двор.

И Хармон, наблюдавший сцену из окна кельи, узрел нечто. Много раз он видел людей, впервые встретивших Светлую Сферу. Помнил эти выпученные глаза, отвисшие челюсти, белые лица, сдавленные голоса: «Это… Это… О, боги!» Но никогда в жизни он не видал подобного удивления.

Барон и герцогиня разом ринулись вперед, будто желая затоптать Охотника. Но в трех шагах от него дернули поводья, замерли, остолбенели. Деррил содрал с головы и отшырнул шлем. Леди Магда зашаталась в седле — вот-вот упадет. Барон не пришел ей на помощь, он вовсе забыл о ней, ибо во все глаза пялился на Охотника.

— Владыка?.. — выдавила Магда.

— Владыка Адриан?.. — прокашлял барон.

Охотник развел руками:

— Рискую изречь банальность, но да, слухи о моей смерти слегка преувеличены.

— Владыка Адриан… — прошептала Магда и полезла из седла.

Тяжело ухнула наземь, опустилась в самом неуклюжем реверансе. Барон тоже спешился и заорал на своих людей:

— Перед вами император Адриан! На землю, олухи!

Десятки рыцарей посыпались из седел, с грохотом упали на бронированное колено. Теперь и наемники поняли, что к чему, и тоже припали к земле. За минуту весь двор утих и согнулся перед Охотником, как колосья, прибитые к земле грозой. Только зунды еще стояли во весь рост у стены и тупо пялились козлиными глазами. Да трое шаванов стояли за спиной командира, совсем потерянные и оглушенные.

— Не нужно таких почестей, господа! — сказал Охотник таким голосом, что было ясно: именно такие и нужны. — Леди Магда, прошу подняться.

Прочие остались в поклоне, ибо Охотник не позволил им встать.

— Миледи, не можете ли в общих чертах пояснить мне… хм… вашу стратегию?

— Ваше величество, я… не знаю, как… вот тьма! Прошу, простите! Ваше величество, я просто устала от бесконечных поражений и унижений моего Дома. Я купила армию здесь, в Шиммери, и с ее помощью захватила очи, которые эти негодяи собирались продать Ориджину. Хочу вооружиться этими очами и вернуть земли отца. Хочу задать перца Ориджину, чтобы он не думал… чтоб никто не думал, что Южный Путь — какое-то сраное дерьмо. Тьфу. Простите, ваше величество. Не могла сказать иначе.

Охотник кивнул:

— Миледи, мне понятны ваши цели и чувства. Скажите: вы готовы признать мою власть?

Магда помедлила:

— Ваше величество… Дом Лабелин всегда был вашею опорой и верным союзником, мы бились за вас и многое потеряли в этой борьбе…

— Я больше не жду от вас никаких жертв. Напротив, хочу вознаградить Великий Дом Лабелин за его преданность. Вы получите законное право на использование всех очей, добытых вами как трофеи. А в моем лице обретете верного союзника и лучшего искрового полководца Империи. Это придется кстати, раз уж вы строите искровую армию.