Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

Персефона не удивилась. Нифрон – воин, а суровые мужчины вроде него мыслят прямолинейно и без затей. «Убей, пока самого не убили» – вот их кредо. Его простой, но действенный план был порожден жестокостью и сопряжен с непредсказуемыми последствиями. Однако Персефона знала, что превращать врагов в друзей – гораздо более эффективно, чем применять тактику выжженной земли.

– Но нам не обязательно убивать…

– Обязательно, уж поверь мне. Думаешь, фэйн меня помилует? Я бы на его месте не стал. Мне хорошо известно, что творится у Лотиана в голове и в сердце. В отношении того, как следует поступить с предателями, наши мысли схожи. Если я сохраню ему жизнь, мы все об этом пожалеем.

– Но Арион хотела, чтобы рхуны и фрэи…

– Арион мертва.

Его тон, холодный и бесчувственный, лишил Персефону дара речи. Она не была готова к словесной перепалке. Мойя не ошиблась – ее раны, не только телесные, но и душевные, до сих пор свежи. Нифрон собирается готовиться к войне, значит, грядет перерыв в сражениях. Еще будет время его переубедить.

– Ты прав. Нам многое предстоит сделать, лучше сосредоточиться на подготовке к маршу.

– Хорошо. – Нифрон выпрямился и еще раз бросил взгляд в том направлении, куда скрылась Мойя. – Как думаешь, она не солгала про стрельбу из лука на полном скаку?

– Мне казалось, ты начал понимать Мойю. Этой женщине неведома робость, ей не нужны слова, чтобы управлять мужчинами. Она преувеличивать не станет.

– Потрясающе, – кивнул Нифрон, снова погрузившись в собственные мысли.

– Что?

– Вспоминаю, как телега с вашей каменной богиней скатилась с холма, сметая все на своем пути, и разнесла ворота Далль-Тирре.

– Не напоминай, а то я чувствую себя как…

– Извини, – сказал Нифрон и вышел.

– Я тоже рада была тебя видеть, дорогой, – пробормотала Персефона, слушая его удаляющиеся шаги.

Гиффорд стоял на улице, задумчиво разглядывая явный пример того, что у богов есть чувство юмора. Из всех зданий Малого Рэна один Приют Пропащих избежал разрушения. Большинство красивых домиков превратились в развалины, многие сгорели дотла, однако уродливый сарай, служивший пристанищем местных неудачников – Гиффорда, Хэбета, Мэтиаса и Гэлстона, – чудесным образом остался невредимым.

– Знаешь, что меня особенно потфясает, Фоан, – сказал Гиффорд, недоверчиво качая головой. – Внутфи нет ни одной вещи, котофая была бы мне нужна. Все вокфуг потефяли свое имущество, а мне даже упаковать нечего.

Выжившие горожане, в основном фрэи, со слезами на глазах заполняли тележки уцелевшими пожитками: одеждой, посудой, продуктами, коврами.

У нас, людей, есть одно важное преимущество: мы привыкли к утратам.

Все готовились к отъезду. Большинство жителей Алон-Риста отправлялись в Мередид, рхуны и инстарья собирались на восток, в долину Высокое Копье.

Гиффорд и Роан решили в последний раз пройтись по городу, точнее, по его руинам. Роан провела несколько дней, руководя постройкой телег: на них ушли почти все доски, оставшиеся от домов. По пути девушка рыскала взглядом по сторонам в поисках чего-нибудь полезного.

Она ни капельки не изменилась. Гиффорд посмотрел на их переплетенные пальцы. Нет, все-таки изменилась. При этой мысли он улыбнулся так широко, что щекам стало больно.

С тех пор как Гиффорд втащил Роан на спину Нараспур, они не расставались. Большую часть времени ходили, держась за руки, и даже спали под одним одеялом, крепко обнявшись. В первую ночь оба плакали, как и все, кто выжил. Гиффорд не знал, почему Роан плачет. Тому могло быть множество причин: раскаяние, облегчение, чувство вины, изнеможение. Зато Гиффорд точно знал причину своих слез. До той ночи он и не ведал, каково это – плакать от радости.

Он так и не попытался поцеловать Роан. Гиффорд, теперь повсеместно известный как Быстрейший из мужчин, продвигался улиточьим шагом, опасаясь разрушить хрупкий и такой чудесный сон, в котором оказался. Он не знал, насколько изменилась Роан, знал только, что теперь может прикасаться к ней, не страшась, что она замрет на месте или отшатнется. Просто держать ее за руку – уже счастье. Стоило надеть доспехи Роан, сверкающие в лучах восходящего солнца, как мечты начали сбываться.

Надо было поцеловать ее тогда. Задним числом казалось, это так просто. Она бы мне позволила, а теперь…

Гиффорд снова взглянул на их соединенные руки, как на чудо.

Я и так получил больше, чем мог надеяться, и если это все… что ж, мне на всю жизнь хватит.

– Вот ты где, – произнес Нифрон, спускаясь по заваленной камнями южной лестнице, ведущей из верхнего двора в город.

Он смотрел на Роан. Гиффорд не удивился. Большинство людей не обращали на него внимания, но для этого фрэя он как будто вообще не существовал.

– Мойя говорит, ты можешь заставить лошадь тащить телегу. Верно?

Роан покачала головой.

– Гиффорд может. Я лишь придумала способ, как закрепить телегу, а у него настоящий дар обращаться с лошадьми.

– Вот у этого? – Нифрон с искренним недоумением перевел взгляд на калеку. – Значит, ты и есть Гиффорд? Тот парень, про которого рассказывал Плимерат? Ночной Герой, промчавшийся через лагерь фэйна?

Роан оживленно закивала и процитировала строки Брин:

Ночной Герой в сверкающих доспехах,

Презревший страх, воистину принес

Надежду всем, и в блеске серебра

Умчался в ночь, что столь черна была.

Нифрон посмотрел на нее как на полоумную, тряхнул головой и обратился к Гиффорду.

– Значит, ты – первый рхун, оседлавший лошадь. – Галант окинул взглядом искривленное тело гончара. – Никогда бы не подумал. – Он вновь удостоил Роан своим вниманием. – Мойя сказала, ты сделала маленькую быструю тележку. Хочу понять, можно ли использовать ее в битве.

– Что вы имеете в виду?

– Она говорит, в ней помещаются двое. Я подумал, если один занимается лошадью, а второй стреляет из лука или кидает копья, такая повозка станет смертельным оружием, только ее нужно покрыть рунами Оринфар. Ты сумеешь сделать еще?

Роан кивнула.

– Как считаешь, можно ли управлять лошадью во время боя? – обратился Нифрон к Гиффорду.

– Я упфавлял На-фас-пуф, пока в нас метали копья и огненные шафы. Она была не в востофге, но спфавилась. Животные похожи на людей. Если их обучить, они на многое способны.

Нифрон усмехнулся.

– Эта война будет легче, чем я рассчитывал. Такое ощущение, что бог указал на меня и изрек: «Твое время пришло».

Гиффорд снова взглянул на свои пальцы, переплетенные с пальцами Роан, и кивнул.

– Понимаю, о чем вы.

Тресса, нагруженная поклажей, шла по одному из семи мостов, точно стежками стянувших Бернское ущелье. Она выбрала самый южный, потому что там было менее людно. Ее скарб состоял из нескольких мешков с едой, тоненького одеяла и потрепанной, до неприличия дырявой брекон-моры. Кроме того, она несла долбленую тыкву с водой и скудные пожитки Гэлстона. Старый пастух так и не оправился от молнии, посланной Гриндалом. Он покорно брел за Трессой, не говоря ни слова.