Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

Тресса сознательно выбрала место в хвосте колонны и по центру, опасаясь, что кто-нибудь подкрадется сзади и спихнет ее вниз. В случае чего, Гэлстон ей не поможет. Он будет стоять и тупо смотреть, как она летит в пропасть.

Вдова Коннигера могла назвать не меньше дюжины человек, желавших ей смерти. Взять хотя бы Мойю. Давным-давно, еще в Далль-Рэне, Тресса пыталась выдать ее замуж за Обрубка. Мойя и раньше ее не жаловала, а после того случая неприязнь сменилась неприкрытой ненавистью. В то время Тресса не придала этому значения. С Мойей не стоило считаться – безродная горластая красотка не представляла угрозы. Правда, тогда казалось, что и с Персефоной считаться не стоит.

Кто мог предположить, что Персефона станет кинигом, а Мойя – ее Щитом? Боги поставили этих двоих во главе целого народа. Чистой воды безумие.

Тресса и раньше знала, что жизнь несправедлива, а в последнее время ей все чаще приходило в голову, что боги ополчились против нее. Наверное, я должна быть польщена таким вниманием к моей персоне, только вот если я исчезну, никто не заметит, даже Гэлстон. Меня как будто не существует.

Переход по мосту обошелся без происшествий. Мойя, Нифрон и Персефона повели колонну на восток. Процессия двигалась через дьюрийское нагорье – пыльную плоскую равнину, состоящую из камней, грязи и глины. Старая карга Падера ехала в телеге вместе с Персефоной, Гиффорд передвигался на лошади, так что в хвосте колонны оказались только Тресса и безмозглый медлительный Гэлстон. С каждой минутой толпа уходила все дальше. Тресса даже не пыталась догнать их: не хотелось дышать пылью.

Когда первые ряды достигли Волчьей Головы, на которой покоился дракон, процессия остановилась. Перед огромным камнем началось оживленное обсуждение.

– Нифрон хочет удостовериться, что дракон последует за нами, – раздался голос сзади.

Тресса вздрогнула от неожиданности. Ей казалось, они с Гэлстоном одни. Пастух даже не шевельнулся: он заинтересованно следил за полетом шмеля. Все лучше, чем глядеть на солнце, – Гэлстон часто пялился на светило, так что Тресса беспокоилась, как бы он не ослеп. Обернувшись, она с удивлением увидела Малькольма. Будь на его месте кто другой, Тресса тут же обрушила бы на него поток ругательств, сейчас же она рухнула на колени.

– Ты что делаешь? – раздраженно осведомился Малькольм.

– Я знаю, кто ты, – не поднимая глаз, ответила Тресса.

– Еще бы, мы ведь уже год знакомы.

– Я знаю, кто ты на самом деле.

Воцарилась тишина. Если он скажет, что он обычный человек, мне нечего будет ответить. У Трессы не возникало ни малейшего желания обвинять Малькольма во лжи.

– Понятно, – наконец произнес бывший раб.

Тресса испытала облегчение и в то же время страх. Постоянно перебирая в памяти события, произошедшие в кузнице в ночь гибели Рэйта и рождения Гиларэбривна, она уверилась в том, что Малькольм – бог в человеческом обличье. Было совершенно ясно – ему ведомо прошлое, настоящее и будущее всех и каждого. Возвращая кольцо, необходимое для исполнения пророчества, Тресса испытала неведомое доселе чувство. Когда Малькольм одобрительно улыбнулся, ее душу согрела гордость. Она гордилась собой – не так, как гордятся, достигнув цели, а когда делают что-то хорошее и правильное.

Я всего лишь вернула кольцо, которое мне не принадлежало, а Малькольм представил дело так, будто я совершила подвиг.

В кои-то веки Тресса почувствовала себя не одинокой и впервые – добродетельной. Только вот добродетельной она как раз и не была. Вдова Коннигера по-прежнему считала себя плохим человеком, все остальные – тоже, поэтому она и переходила мост с такой осторожностью. То мгновение в кузнице, словно крошечная искра, осветило тьму ее существования и явило другой мир, в котором ей нет места.

Обычный человек не мог внушить такие чувства.

Малькольм кивнул, словно побеседовал сам с собой и остался доволен результатом.

– Так будет гораздо проще, – произнес он.

Трессу обуял страх. Перспектива быть сброшенной с моста уже не показалась ей столь пугающей.

– Не надо бояться, – удивленно и немного огорченно сказал Малькольм. – Я избрал тебя для важного дела.

– Я плохой человек, – поспешно ответила Тресса, сама не зная, почему.

Малькольм улыбнулся – не насмешливо, а сочувственно.

– Думаешь, ты одна такая?

Тресса вспомнила своего мужа Коннигера и еще целую толпу плохих людей.

– Пожалуй, нет. Но почему именно я?

– Если искать праведников, тогда выбирать особо не из кого. Хочешь построить стену, позови каменщика.

Тресса чувствовала – Малькольм говорит нечто недоступное ее пониманию. Кто бы сомневался.

– Чего ты от меня хочешь?

– Пока ничего.

– Если не сейчас, значит потом?

– Да, через несколько лет.

– Зачем тогда ты обратился ко мне именно теперь?

– Я ухожу. Когда вернусь – не знаю. Хочу удостовериться, что к тому моменту, как придет время, ты будешь готова.

И вновь Тресса напряглась, ожидая дурных известий.

– Я должна совершить… нечто ужасное?

– Смотрю, ты очень плохо о себе думаешь.

– Меня многие ненавидят.

– Меня тоже.

Это признание удивило Трессу. Малькольм вздохнул. На его лице вновь отразилась печаль.

– К сожалению, твоя задача действительно будет не из приятных.

Тресса кивнула, прикусив губу.

– Уж всяко не хуже, чем вышло с Рэйтом. Мне ведь не светит превратиться в дракона, верно? Как бы то ни было, ничего не получится. Никто не любит меня так, как Сури любила того дьюрийца.

– Нет, хуже. – Голос Малькольма прозвучал зловеще. – Я ведь сказал: хочешь построить стену, позови каменщика.

Тресса по-прежнему ничего не поняла и еще больше испугалась.

Малькольм снял с шеи тонкую цепочку. На ней висел кусочек неровно вырезанного металла примерно в дюйм длиной.

– Возьми.

– Что это?

Бывший раб горько улыбнулся.

– Возможно, величайшая драгоценность на свете, так что храни ее как следует.

Тресса внимательно оглядела кусочек железа, завороженная фразой «величайшая драгоценность на свете». Будь на месте Малькольма кто-то другой, она рассмеялась бы ему в лицо. Сейчас ее сердце сжалось от груза ответственности. Как бы эта ноша не оказалась слишком тяжела.

Что, если он говорит правду?

– Это ключ. Ты ведь знаешь, что такое ключ?

Тресса помотала головой, запоминая незнакомое слово.

– Есть запретные места за закрытыми, запертыми дверями. С помощью ключа их можно отпереть . У тебя в руках не просто ключ, а Главный Ключ. Он открывает любую дверь.

– Я должна проникнуть в запретное место? Обожаю нарушать правила.

– Да, я хочу, чтобы ты вошла туда, куда мне хода нет.