Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

Тресса кивнула.

– Теперь я понимаю, почему ты не выложила все сразу, – произнесла воительница.

– Она и есть та самая Тэтлинская ведьма, – сказала Тресса. – Рядом – тот самый омут, а под ним – проход, который ведет к двери в Эстрамнадоне.

– У вас зеленые глаза, – обратилась Брин к хозяйке хижины. – Ни у кого нет таких глаз.

Та промолчала.

– Странное место для жилья, – заметила Тресса.

– Здесь тихо… как правило, – улыбнулась Мьюриэл. – Люблю тишину.

– Кто вы такая? – спросила Хранительница.

– Старая женщина, живущая на острове, куда редко заходят гости. Отсюда вопрос… а вы кто такие?

Брин не ответила. Что-то з десь не так. Хорошо, что Тэш рядом. Мьюриэл не выглядела страшной, как, например, рэйо, но в ее присутствии становилось не по себе.

– Это Брин, забывшая о хороших манерах, – взяла слово Мойя. – Трессу я вам уже представила. А я Мойя, Щит кинига Персефоны. Мы все из Далль-Рэна…

– Значит, ты и есть Мойя? – широко улыбнулась Тэтлинская ведьма.

– Вы меня знаете?

– Я встречала твою мать.

– Мою мать?! Не может быть! Она никогда не выходила за пределы далля.

– Ее звали Одри, верно?

Воительница потрясенно кивнула.

– По ее словам, ты была не очень хорошей дочерью, – произнесла Мьюриэл, не отрывая глаз от вязания. – Она всю жизнь с тобой промучилась, потому что ты никогда ее не слушала и вечно делала все по-своему. Одри была уверена, что ты поступаешь так ей назло.

– Очень на нее похоже, – подтвердила Мойя. – Про «назло» – пожалуй, правда.

– Ты поэтому не дала ей камень?

– Что?

Ведьма отложила вязание.

– Погребальный камень. Обычно, прежде чем похоронить, человеку дают камень. Как правило, это обязанность ближайшего родственника.

– Я… э-э-э… я не дождалась окончания похорон. Когда ее закапывали, я уже ушла. То есть, выходит… – Мойя глубоко задумалась.

Мьюриэл вздохнула и вновь защелкала спицами.

– То, что вы с ней не ладили, тебя не извиняет. Она была очень расстроена.

– Погодите-ка, вы хотите сказать, будто видели мою мать после ее смерти ?

Зеленоглазая женщина кивнула.

– Она очень злилась, что ты не похоронила ее как подобает. Скажи спасибо, что она к тебе не пришла.

– Ко мне?

– Некоторые так делают. – Мьюриэл потянула за нить. – Самые сердитые. В загробное царство им не попасть, идти больше некуда, так что они возвращаются домой. Их присутствие может заметно осложнить жизнь родственникам. Вдали от входа в Пайр их не видно и не слышно, но они способны передвигать предметы, хлопать дверьми, открывать окна или насылать холод. Те, кто по-настоящему зол, могут гораздо больше – например, лишить человека разума и даже довести до самоубийства. Вряд ли твоя мать стала бы тебя преследовать, не так уж сильно она злилась. Мы поговорили, и она успокоилась. Я о ней позаботилась.

– Каким образом?

– Дала ей камень. У меня их много.

– Вы дали моей матери камень?

– В Пайр без него дороги нет.

Брин взглянула на камни, разложенные на столе, насыпанные в корзины и ведра. Поймав ее взгляд, Мьюриэл кивнула:

– Многие сюда приходят – видимо, на свет. Честно говоря, сперва я решила, что вы одни из них. – Она посмотрела на Тэша и Тэкчина. – Мало ли, где-то случилась битва или на деревню напали злодеи, которые не гнушаются убивать женщин, а может, вы погибли от наводнения. Должно произойти что-то неожиданное, когда тел не найти или некому похоронить. Обычно родственники все-таки хоронят как следует и каждому дают камень. Представь мое удивление, когда выяснилось, что вы живые. – Она хмыкнула.

– Значит, вход в Пайр… то есть в Рэл… действительно где-то здесь? – спросила Брин.

– Войти в Пайр можно откуда угодно, Брин. Достаточно просто умереть.

От этих слов и от звука собственного имени девушку пробрал холод.

– Но в песне говорится, что в омуте находится вход в Рэл, – пролепетала она.

– Стены, разделяющие тот и этот свет, здесь особенно тонки. – Мьюриэл отложила вязание и соединила два указательных пальца. – Мертвые отправляются в Пайр по реке. Она впадает в другую, побольше, точно так же, как река Итиль впадает в болото. Наш мир и загробный повторяют друг друга, а омут – точка их пересечения.

– Откуда вы знаете?

– Мне рассказали.

– Кто?

Мьюриэл добродушно улыбнулась. Брин не поддалась ее обаянию.

– Понимаешь ли, духи, у которых есть камень, доплывают по реке смерти как раз досюда, до устья, а потом погружаются на дно, в Пайр. Те же, у кого нет камня, остаются на поверхности и начинают блуждать. – Женщина обвела рукой свою уютную хижину. – Преграда между мирами тонка, поэтому их хорошо видно и слышно. Они часто приходят сюда, растерянные и испуганные, не понимающие, что делать дальше. Я зову их в дом, приглашаю посидеть у огня. Мы разговариваем. Они рассказывают о своей жизни, о тех, кого любили, о том, чего боятся, о чем сожалеют. В конце концов поток слов иссякает, и они просто смотрят в огонь. Тогда я предлагаю им камень. Некоторые тут же все понимают, до некоторых почему-то не сразу доходит. «Он нужен, чтобы попасть в Пайр», – говорю я. Духи пытаются взять камень и, конечно, не могут. Тогда приходится объяснять, что камень – только символ, поэтому не должен быть большим. Когда человека хоронят как полагается, все происходит само собой, а здесь, сидя у огня, нужно постараться, чтобы доходчиво объяснить. Конечно, бывают те, кто не хочет ничего слышать. Озлобленные… – Мьюриэл печально покачала головой. – Некоторые так злы на своих родных, что отказываются от камня и отправляются обратно, желая наказать их.

– Маны, – произнес Тэш.

Мьюриэл кивнула.

– Бывают и такие, кто не хочет признать правду о своей смерти. Растерянные и отчаявшиеся, они блуждают по миру и в конце концов возвращаются туда, где жили раньше, где были счастливы или где умерли.

– Разве не странно, что к вам все время приходят мертвые? – спросила Мойя.

– Я привыкла. Давно здесь живу. Странно, когда приходят живые, тем более восемь сразу. А еще песня, «За цепью гор». Удивительно, что ее до сих пор не забыли. Кто вас ей научил?

– Малькольм, – с гордостью заявила Тресса.

– Откуда он знает обо мне?

– Ему ведомо все на свете.

– Сомневаюсь. Если он отправил вас в Эстрамнадон через Пайр, значит, не так много ему и ведомо. – Женщина вернулась к вязанию, покачивая головой, словно мать, пятилетний сын которой взахлеб рассказывает, что собирается сбежать из дома и стать разбойником. – В Пайр может попасть только мертвый, а если уж попадет, то обратно не вернется. В этом главное свойство смерти: она окончательна и бесповоротна. Дух отделяется от тела, а тело превращается в прах, и весьма быстро. Поэтому, даже если вы и вернетесь из загробного царства, что невозможно, ведь двери запираются на замок, у вас не останется тел, в которые вы могли бы воплотиться.