Марина Александрова - Осколок его души

Погрузившись в эти приятные расслабляющие мысли, я сидела, забравшись на высокое каменное ограждение арены, где сейчас сошлись в тренировочном бою близнецы. Не знаю, чем наслаждалась больше: на удивление погожим днём или их завораживающей схваткой? Жизнь и смерть сражались так яростно, что за этим можно было наблюдать вечность. Их мечи время от времени ловили солнечные блики, что отражались на блестящей стали. Сумасшедшие в своей страсти атаки Эрона, и не менее холодные и расчетливые Норэ. Они стоили друг друга.

Я довольно улыбнулась и чуть прищурилась, принимая ласковое тепло зимнего солнца.

— Ты неприлично довольна для той, кого уже неделю не кормили, не разрешали говорить и у кого завтра самый важный день в жизни, — вместо приветствия заметил Рэби. — Это просто неприлично, чтоб ты знала, — фыркнул он, усаживаясь рядом со мной и скрестив ноги перед собой.

— Где тебя носило? — пробормотала я, стараясь как можно незаметнее шевелить губами. Всё же традиции дело такое, что лучше их публично не нарушать, а то окажешься виноват во всём, в чем только можно, если что-то пойдёт не так. И не важно, что тебе они уже точно ни к чему.

Рэби тяжело вздохнул, и я почувствовала, что он хочет что-то мне рассказать, но не решается.

— Ты подышать пришёл? — чуть слышно заметила я. — Раз пришёл, значит, решил, что так надо. Говори уже.

— Ну, — замялся он, — пока ты тут вызов пришёл… из дома.

На краткий миг я затаила дыхание. В груди странно запекло. Я всё понимала и никогда не была мечтателем. Я не испытывала каких-либо иллюзий о наших взаимоотношениях с Дорэй и тем более, я знала, что именно она сделала моей семье. Но, наверное, где-то очень глубоко в сердце ещё был жив образ той, кем я когда-то восхищалась, иначе, почему стало так неприятно? Почему-то первое, о чем я подумала, что она скончалась. Не знаю, почему так, но Рэби говорил с таким видом, что ничего более правдоподобного в голову не пришло.

— И? — поторопила я его, прерывая не в меру затянувшуюся драматическую паузу.

— И, старая кошёлка пробовала сбежать…

Сама возможность такого исхода казалась мне из разряда чего-то совершенно невозможного, учитывая её состояние. Поэтому я лишь удивленно уставилась на Рэби в ожидании продолжения рассказа.

— Да, не, конечно, никуда она не убежала. Её нашли у арки телепорта, но судя потому, что я видел…

— Ты был там?

— Теперь я могу бывать, где захочу в местах, которые питает сила рода Игнэ, — довольно сощурился он, — я элементаль, как-никак. Скользить по нитям родной стихии — это тьфу…

— Ты только что плюнул на меня? — с каменным выражением лица, поинтересовалась я.

— Нет, — нагло заявил этот не в меру распоясавшийся в юном теле старик.

— Дождь, наверное, — пробормотала я, посмотрев на ясное небо.

— Конечно он! Достал проклятый, — согласно покивал Рэби.

— Так, что же ты видел, — поняв, что наставник либо забыл, либо отвлёкся, замолчав на некоторое время, решила напомнить я.

— Вот, ты перебиваешь, а потом спрашиваешь! Я не помню, что хотел сказать!

— Я думала, ты стал моложе…

— У молодых свои проблемы, а мысли набекрень не хуже, чем у стариков…

И только теперь я поняла, куда уставился мой наставник. А именно, на стайку тех самых девиц, что совсем недавно начали передавать мне вкусности для Китарэ, которые я без зазрения совести регулярно поедала. Правда, на этой неделе даже от них не было никаких гостинцев.

— Тебе лучше перестать это делать в моём присутствии, — с ледяной интонацией в голосе, заметила я.

— Я не могу, — продолжая разглядывать девушек, которые в свою очередь разглядывали Китарэ и ребят, что сейчас готовились к своим поединкам на поле.

— Соберись.

— Хорошо, — глубоко вздохнув, вновь посмотрел он на меня. — Она очень плоха, — сказал он.

Почему то от известия о том, что она жива, стало легче. Не знаю, почему так. Мне не было её жаль, но в то же самое время, я не была готова взять ответственность за её смерть. — В этот день её пытался навестить Сэвон Пэа…

— Пэа, — нахмурилась я, машинально взглянув на Дилая.

— Да, но его к ней не пустили, хотя, как ты понимаешь, утверждать то, что они не увиделись мы не можем…

— Даже, если виделись, это уже неважно…

— Не будь так безрассудна, — прошептал Рэби. — То, что у тебя есть отражение, это совсем не значит, что оно есть и у всего ожерелья. А мы знаем, что вовсе не обязательно быть драконом, чтобы убивать других драконов, — лишь сказав это, Рэби замолчал и встревожено уставился на меня, поняв, что сказал лишнее.

— Нет, Рэби, — покачала я головой, — это всё ещё обязательное условие.

Должно быть, моё сердце никогда не перестанет болеть по ним.

— Я не то…

Начал было он, но был прерван окриком Иса Гидо.

— Игнэ, засранец, быстро иди сюда! Твоя очередь! Расселся ленивый коротышка!

Я лишь улыбнулась в своей излюбленной манере и подмигнула самому вредному наставнику боевых искусств, которого только знала.

— Не переживай, я знаю, — бросила я Рэби, спрыгивая с ограждения.

— Возьми меч и докажи, что не зря тратил моё время последние несколько месяцев, — продолжал подначивать меня Ис Гидо.

Всё же хорошо, что он не мог видеть мой энергетический уровень, а стало быть, и понять, что я уже сформировавшийся эвей. Хотя, не уверена, что это бы хоть сколько-то изменило его привычный стиль общения.

Не думаю, что мой уровень зависел от его мастерства. В конце концов, много ли можно натренировать за жалкие несколько месяцев? Я помню себя с мечом в руке с осознанного возраста. Даже мой отец поддерживал эти занятия, понимая, что они необходимы. Каждое движение эвейя это не просто удар меча, песня, молитва или стихотворение, написанное им. Всё это сплетённые в строки, звуки, движения — заклятия, позволяющие уже в зрелом возрасте с обретением отражения и открытием источника привносить в этот мир магию, подчиняя её своей воле.

Мы воины, маги, драконы, но наше тело это инструмент, который мы готовим всю свою жизнь, затачивая его под ту энергию, что однажды проснётся в нас. Малейшее движение руки или сплетение в необходимой последовательности слов, которым ты можешь воспользоваться в любой подходящий момент, позволяет управлять своими силами так же искусно, как виртуозному музыканту складывать простые семь нот в завораживающие душу мелодии. Нельзя просто проснуться и стать эвейем обретя своё отражение. Скорее всего, такое столкновение энергии и неподготовленного тела и души просто разрушит оболочку. И я боюсь даже представить, что со мной было бы, если бы не Рэби. Не знаю, понимала ли Дорэй как всё это важно для того, кто жаждет найти своё отражение. Но её это никогда особенно и не заботило. И лишь потому, что элементаль моего отца выбрал остаться со мной сквозь свою боль и голод, жертвуя молодостью и энергией ради меня, я сейчас держала этот ученический меч в руке, смотря в глаза тому, в ком видела свою судьбу.