Марина Александрова - Осколок его души

— Ещё немного и придётся всё повторить, перенести церемонию и плевать на всё, — сдавленно прохрипел он мне в губы, с силой прижимая к себе.

— Не играй с огнём, Китарэ-эй, если боишься последствий, — усмехнулась я, почти с болью в сердце, отстраняясь от него.

Говорят, девушки должны бояться первой близости. Я, думаю, боятся те, кто находит не тех мужчин…

— Пойдём, — взяв меня за руку, потянул он к двери.

— Да, — кивнула я.

Кажется, в этот момент мы оба говорили совсем иное друг другу, и каждый из нас мысленно повторял себе:

«Ещё немного… ещё чуть-чуть…»

Казалось, нашего появления никто и не заметил, а может быть, просто тактично делали вид, что это так. Что думали служанки о двух мужчинах, с припухшими от поцелуев губами, вышедших из раздевалки? Боюсь, мои поставки вкусняшек под угрозой, учитывая возможные сплетни. Хотя, совсем скоро, это будет совершенно неважно, и я смогу открыто заявить о том, кто я…

Судя по активной жестикуляции Дилая, нас уже все заждались. Церемония должна была начаться в час Совы, но прибыть к Храму следовало заранее.

Мы вышли из небольшого строения при храме, когда ночь уже накрыла звёздным покрывалом небосвод. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи на лице, и я глубоко вздохнула. Всё пространство вокруг, каждая аллея, ведущая по направлению к Храму, была освещена солнечными камнями. Вдоль всего пути нашего следования к Храму стояли охранники, а за их спинами собралась вся знать Империи, послушники храма, слуги. Каждый, кто мог себе это позволить и имел допуск в Храм, пришёл в эту ночь увидеть ознаменование новой эпохи для всей страны. Китарэ шел первым, за ним уже все мы. И чем ближе мы подходили к главному сооружению комплекса, тем более знатные лица встречали нас, провожая взглядами и едва слышным перешёптыванием. Многие неодобрительно морщились, замечая меня, но вслух своего отношения высказать никто не смел. Я же просто смотрела на прямую спину Китарэ и думала о чем угодно, но только не о том, что сегодня самый важный день для нас всех. Я витала в облаках, мечтала о его прикосновениях, желала поскорее оказаться рядом с ним наедине. У подножия Храма нас встречала семья Китарэ. Ис Нурак и Императрица, которая выглядела точно каменное изваяние. По её лицу невозможно было понять, какие эмоции она сейчас испытывает. Ис Нурак же, напротив, казался странно довольным и умиротворённым. В душе от одного взгляда на его лицо поселилось нехорошее предчувствие. Тут же был Ис Пэа, отец Дилая, а так же эвейи, которые являлись родителями моих друзей. Я знала их по именам, но никогда не видела никого в лицо, кроме Иса Тарона, который ждал нас уже у самого входа в храм. Были тут и Эдор с Расхой. Весь их облик говорил о том, что они часть семьи Игнэ и поддерживают меня тут. Вот только вместо того, чтобы хотя бы соблюсти приличия и взглядом встретиться со мной изобразив родственные узы, Эдор смотрел только на Иса Нурака. Вновь нехорошее предчувствие кольнуло сердце, когда мне на ухо вдруг зашептал Раиль:

— Можно и задержаться, если надо, — вдруг сказал он, а я непонимающе уставилась на него.

Взгляд его казался совершенно пустым и в свете солнечных камней немного стеклянным.

— Не знаю, зачем я это сказал, — немного механически усмехнулся он, и, обойдя меня, стал подниматься следом за Китарэ.

Я долго смотрела ему в спину. Нельзя игнорировать детей Ови. Вот только и понять их почти невозможно. Стоило сделать всего лишь шаг по широкой каменной лестнице ведущей в Храм, как все остатки моего романтичного настроения развеялись не оставив после себя и следа. В душе ворочалось что-то неприятное, словно крошечный камешек, брошенный на середину пруда, запустил огромные кольца волн. Будь я Исом Нураком, нашла бы чему радоваться в такой день? По крайне мере, всё о чем бы думала, так это как сохранить лицо. Возможный посетитель Дорэй, как много смог он узнать и передать? Почему Эдор так подобострастно смотрел на Иса Нурака? Что может их связывать, что брат возомнил, что имеет право на такие взгляды? Среди эвейев без отражения царила жесткая иерархия сводов, правил и взаимоотношений, которые впитывались с молоком матери. Дураков здесь не было. И если что-то позволялось, то на это была причина.

Невольно обернувшись в сторону своего бога дракона-покровителя, я взглянула в его огромные рубиновые глаза. Казалось, даже каменный Радави был солидарен с моими мыслями. Каменное изваяние, словно готовилось принять удар.

Глубоко вздохнув, я с силой сжала кулаки, позволяя своей истинной сущности выйти на передний план. Осматривая храм уже не глазами эвейя, а глазами дракона. Я шла вперёд, но именно сейчас моё сознание жило и дышало меж двух миров, отслеживая циркулирующую вокруг энергию и внимательно следя за каждым из моих друзей. Особенно за Китарэ. Пока он и Аши не соединились — они уязвимы. И во что бы то ни стало, я должна защитить его.

Зал Двенадцати Парящих Драконов встретил нас удушливым ароматом благовоний, теплом и приглушенным сиянием солнечных камней. Мы уже привычно встали вокруг Китарэ, занимая каждый своё место в ожерелье: Рэйвон, Гидео, Широн, Ари, Тео, Раиль, Эрон, Норэ, Виар, Иман, Дилай и замыкала круг я. Вот только в этот раз, мне не было страшно. Я ждала, когда смогу уйти за полотно уже не одна, а вместе с теми, с кем готова разделить судьбу. Следом за нами вошли жемчужины ожерелья отца Китарэ. Сегодня каждый из них встанет за спиной своего приемника в Нити и поможет ему в этом первом шаге за Полотно, разрывая пространство и помогая найти колыбель своей стихии. Лишь Китарэ и я были теми, кто остались стоять в одиночестве. Я посмотрела в его льдисто-голубые глаза. Его губ коснулась едва различимая улыбка, которая должна была меня заверить, что всё хорошо. Но я слышала, как бьётся его сердце и знала, как на самом деле он волнуется сейчас. Я лишь успокаивающе прикрыла глаза и чуть улыбнулась, стараясь заверить, что всё непременно будет хорошо.

Одиннадцать старших эвейев в эту ночь, каждый на своей ноте и интонации, начали читать молитву, которая должна была пробудить Полотно, привести энергетические потоки в движение, истончая грань. Огромный зал наполнился вибрацией их голосов так, что, казалось, завибрировали даже стены Храма. Но этого было недостаточно, чтобы открыть Полотно. Я слышала, что эта мелодия неполная. Словно была искусным музыкантом с абсолютным слухом, я слышала диссонанс, который не давал ей зазвучать в полную силу, чтобы всё прошло так, как нужно.

День Зимнего солнцестояния не несет в себе достаточно энергии для такого ритуала, чтобы за полотно могло уйти сразу тринадцать эвейев. Их молитва должна была срезонировать с энергией Полотна, напитав его. Но «их» должно было быть двенадцать! Не хватало мелодии моего отца, огненного эвейя, чтобы всё прошло так, как нужно. Китарэ же мог исполнить роль своего. Он резонатор для нас. Дело не в силах тех драконов, что пели сейчас. Дело в самой мелодии, которая должна состоять из двенадцати стихий сходящихся в тринадцатой.