Марина Александрова - Осколок его души

— Рэби это… — попыталась я предупредить его, как он поспешил успокоить меня.

— Я не слепой, Ив.

Тем временем Верховный настоятель встал напротив нас.

— Юная Игнэ, — кивнул он мне и тут же обратил свой взор на Рэби. — Духи не частые гости в наших стенах, — вкрадчиво сказал он. — Но, желанные…

— Ещё бы, — без всяких формальностей, усмехнулся Рэби, что несколько озадачило меня.

Верховный не выглядел удивленным или злым от нашего вторжения, хотя этот водяной дракон в принципе никогда не выглядел злым, разве что немного пугающим. Они улыбаясь смотрели друг на друга, а я чувствовала себя полной идиоткой и никак не могла отделаться от ощущения, что они разговаривают между собой на языке, которого я не знала и не слышала.

— Разумеется, — вдруг вслух сказал Ис Тарон. — Нет никакой необходимости переживать об этом. Всё уже улажено. Собственно, вместо меня пришел бы слуга и помог с переездом, но пришёл ты и я решил встретить вас сам.

— С переездом? — пожалуй, это было единственным словом, смысл которого я отчетливо уловила.

— Разумеется, — кивнул мужчина. — Все послушники, что готовятся стать частью Нити Жемчуга Императора живут в отдельном корпусе. Вы были там этой ночью…

Я продолжала слушать ответ Верховного, ощущая, как моё лицо стремительно краснеет. Хищный прищур глаз Рэби этому лишь способствовал.

— М, — выдавила я из себя, стараясь не замечать хитрых глаз Иса Тарона и злобного прищура Рэби, — да, там ничего. Надо бы вещи собрать…

— Всё уже перенесли. Что ж, — вновь посмотрел Ис Тарон на Рэби, — Храм принимает тебя.

Весь путь до нового места проживания не занял много времени. Жизнь моя стремительно менялась, как могло показаться, то непременно к лучшему. Ведь сложно поспорить с тем, что теперь я буду жить в корпусе для будущих первых лиц Империи, сидеть за одним столом с будущим Императором, общаться с сильными мира сего на равных… Вот только меня не покидало ощущение, словно всё это попадало ко мне в руки незаслуженно, по странной воле случая и не более того. Я не была приучена к чудесам и везению и любая перемена «к лучшему» в моём случае имела обычно второе дно. Не думаю, что с этого дня будет но-другому. Я должна была быть готова.

Корпус Двенадцати располагался особняком ото всех учебных корпусов и находился на равном удалении будь то от Храма или любого из учебных корпусов. Стоя перед входом в здание, которое словно утопало в зелени лиан и листвы деревьев, я не могла не отметить, что все эти разговоры о равенстве, как выяснялось, на деле не более, чем разговоры. Кто-то из учеников всё же равнее… и теперь я одна из них. Это было забавно. Это здание отличалось ещё и тем, что у каждого из тех, кто должен был здесь проживать, имелся свой личный вход, а сам корпус был в форме круга. Найти мою дверь не составило труда: знак Радави выгравированный на ней невозможно было пропустить. Стоило мне прикоснуться к ручке двери, как символ приветственно полыхнул, а дверь податливо отворилась.

Я не сразу поняла, где именно оказалась. Стоило нам с Рэби переступить порог, как пространство вокруг стало наливаться приятным теплым сиянием, разгоняя полуночный мрак, а уже всего через несколько секунд я стояла в центре огромной гостиной. У меня язык бы не повернулся назвать это место комнатой или небольшими апартаментами, это был отдельный дом, где было всё необходимое и даже немного больше. Огромные окна в пол, шикарная мебель, обитая шелком, множество шкафов с книгами. Одним словом, тут было всё, чтобы скоротать вечер и даже ненавистный камин имелся. Не говоря уже о лестнице, которая судя по тому, что я видела у наследника, вела на второй этаж в спальню, где с лёгкостью могли почивать десять человек.

— Мне не нравится, — буркнула я, чувствуя себя до ужаса неуютно.

— Ну, прости, похоже, все кладовки заняты, — буркнул Рэби, просто шлепнув свои сумки на пол. — Что тебе не так? Столько места и у каждого своя комната будет…

— Мне просто не нравится, — повторила я, намереваясь найти в этом месте одеяла и закончить уже этот бесконечный день.

Я без труда нашла комнату, в которой могла бы расположиться. В конце концов, сегодня я и впрямь ночевала в её зеркальной копии, только на другой стороне этой крепости для двенадцати эвейев и будущего императора. Как оказалось, мебель у меня была немного проще, чем в комнате наследника, но зато также была своя ванная и выход на широкую террасу.

С противоположной стороны от входа была приготовлена постель, потому долго не раздумывая, я тут же присела на неё. Она была мягкой и так и манила в свои объятия. Белоснежные простыни, шелковая вышивка и такие воздушные подушки, точно сотканные из кусочков облаков. Я так радовалась своей первой настоящей комнате, а сейчас мне просто становилось тошно от одного взгляда на ту роскошь, что меня теперь окружала.

— Парящие, что же дальше… что же дальше, — прошептала я, прижимая колени к груди и устало опуская на них голову. Ответов у меня не было.

Китарэ вынырнул из потайного хода, очутившись аккурат рядом с покоями своей матери. Он воспользовался потайным ходом не желая привлекать к себе внимания слуг или высших чиновников, которые по воле случая могли попасться на его пути в столь поздний час. Он пришел поговорить с единственным родным эвейем, который у него был, а не для показательных визитов. У него не было ни времени, ни желания лишний раз расшаркиваться перед подданными. Единственная причина, по которой он временами это делал, так это показать то, насколько он удачный выбор для них и всей страны. Случайных встреч с принцем во дворце не происходило даже у слуг. И дело было не столько в том, что он не признавал своего положения, скорее опасался того, что в самый неподходящий момент его безумие и ущербность могут стать всеобщим достоянием, а стало быть, поставят крест на нём и на его роде в целом. Прямых наследников кроме него больше не было. Дядя, который сейчас возглавлял кабинет министров, был двоюродным братом его отца. Более слабая ветвь, но которая имела свои планы на Китарэ. Договорной брак с его дочерью было чем-то, что не должно было вызывать сомнений. Китарэ же старался пока об этом не думать. До этого надо было ещё дожить.

Он тихонько постучался в личные покои матери и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.

В такой час комнаты, в которых теперь проводила большую часть времени Вдовствующая Императрица, ожидаемо пустовали. Пятнадцать оборотов назад то, что произошло с его отцом, перевернуло жизнь не только всей Империи, но и его небольшой семьи. Алмэй, его всегда такая весёлая и добрая мать, словно переродилась тогда, превратившись в жесткую, властную и непреклонную женщину, которая более всего напоминала чужака, чем родную кровь. Она не смогла урезонить брата отца или отнять его место в кабинете министров, но вместо этого, она сосредоточилась на дворце и жизни в нём. Всё здесь было в её и только её власти. Каждый уголок дворца оплетали её защитные чары и магия, единственной целью которой было защитить её и его.