Марина Александрова - Осколок его души

Я так и не поняла, как именно он услышал меня. Клянусь всем, что у меня есть, я не издала ни одного лишнего звука. Всё так, как учил меня Рэби, но вдруг рука Китарэ замерла, занесенная для очередного пореза и он, точно коршун, что с высоты своего полета заметил мышь, обернулся ко мне. Между нами было всего несколько шагов, которые нас разделяли. Его лицо освещало бледное лунное сияние, делая его волосы похожими на нити серебра. Глаза Китарэ, будто сияли сейчас, особенно напоминая тающий на солнце лёд. Он казался кем-то пришедшим с другой стороны Полотна. Этот «некто» приковывал мой взгляд, овладевая телом и сознанием, но он же пугал меня до дрожи в коленях, заставляя забыть о том, как стоит дышать. Его глаза изменились, зрачки вытянулись в тонкие ниточки, а черты лица заострились. Точно так же на миг изменилось лицо Иса Тарона, когда он видел зарождающуюся в небе бурю. Но, Ис Тарон был уже сформировавшимся эвейем, а вот для Китарэ подобное было неподвластно, насколько я знала…

Его губ коснулась легкая улыбка, и, пожалуй, это было последним, что я смогла отчетливо разглядеть, как в то же миг оказалась прижата его сильным телом к стволу дерева. Всё это произошло с такой скоростью, что по логике вещей, я должна была очень сильно удариться спиной. Но, этого не произошло. Он точно придержал меня в последний момент, хотя я этого и не заметила.

— Наконец-то, — выдохнул он в мои губы, смотря так, будто я была изысканным угощением, от которого несложно потерять здравый смысл. Никто! Ни один мужчина не смотрел на меня так! Это пугало и будоражило одновременно.

— Китарэ, — даже примерно не представляя, что теперь делать, попыталась я привлечь его внимание. Но не тут-то было! Его взгляд скользил по моему лицу, а пальцы трогали волосы, разбирая их на пряди и пропуская сквозь них.

— М? — посмотрел он на меня. Хотя, лично мне показалось, что ничего осмысленного в его взгляде так и не появилось. Я бы определила это выражение, что поселилось на дне его глаз, как «безумное блаженство». Именно так.

— Моя, моя, моя, — шептал он, касаясь меня. — Моя…

«Он знает?» тяжело сглотнув, подумала я, пребывая в таком шоке, что даже примерно не понимая, как вести с себя со слетевшим с катушек наследником. Нельзя перечить будущему императору. Бить его тоже нельзя. Калечить тем более. Но, самое ужасное, что-то внутри меня откликалось на каждое его прикосновение, близость.

— Душа, — в очередной раз, выдохнул он в мои губы. — Ты вернулась ко мне, — прильнул он к моей щеке своей, ещё сильнее стискивая в объятиях. — Вернулась, — едва слышно выдохнул он, поглаживая меня по волосам, точно я была самым драгоценным сокровищем в его жизни.

Я не сразу поняла, что слышу, именно рокот, исходящий из груди Китарэ. Животное рычание, спокойное, вибрирующее, оно исходило от него, в то время как он продолжал поглаживать меня.

Я стояла неподвижно, будто меня пробил странный паралич. С широко распахнутыми глазами, смотрела прямо перед собой, пытаясь найти внутри себя хотя бы одну связную мысль. Я будто оказалась в лапах хищника, с которым мне не справиться. От которого не убежать. Никогда я не думала, каким пугающим может быть чужое безумие, которое вопреки всему, откликается внутри тебя, неподвластным какой бы то ни было логике, теплом. Мне было хорошо рядом с ним и это пугало ещё больше.

Осторожно подняв руки, я положила свои ладони ему на плечи и попыталась оттолкнуть, слегка надавив. Какой там. Легче было сдвинуть с места каменный валун. Он недовольно встрепенулся и вновь прижался ко мне всем телом.

— О, демоны, — пробормотала я. — Китарэ, давай поговорим?

Даже мне это предложение показалось жалким. Что уж говорить, что и наследник в таком состоянии проигнорировал его. Его ладонь легла на мою шею, заставляя меня запрокинуть голову так, чтобы наши глаза встретились.

— Китарэ спит, — сказал он, наклоняясь ко мне ближе. — Пусть спит, он не понимает. Не слышит меня и не видит тебя, моя душа, — уже почти мне в губы, прошептал он.

Его дыхание жгло кожу и вопреки всем доводам разума, я вдруг поняла, что очень хочу, чтобы миллиметры разделявшие нас вдруг исчезли. Что-то тянуло меня к нему. Так сильно, маняще. Но, было всё-таки во мне здравомыслие, которое не желало отпускать ситуацию на самотёк. И, пусть с сожалением в сердце, но я была ему признательна.

Из последних сил, я собрала внутри себя всю смелость и отвагу, на которую должно быть была способна, резко втянула живот, и со всей силы толкнула его, уходя вниз. Я старалась быть быстрой, но ощущение того, что он лишь позволяет мне ускользнуть на миг, не покидало меня. Я лишь успела сделать несколько шагов в сторону, когда позади меня послышался хриплый смешок, а на талии вновь сомкнулось кольцо из крепких мужских рук. Он вновь притянул меня к себе, точно я была мышкой, которую довольная игрой кошка подтянула к себе за хвост.

— Нет, — выдохнул он мне в волосы на затылке, — не выйдет.

Озираясь вокруг в поисках хотя бы какого-то способа сбежать, я понимала, что так просто у меня это не получится. В этой ситуации, проще было стерпеть, что угодно, чем позвать на помощь. Опозорить себя, опозорить наследника — это худшее, что я могла бы сотворить!

— П-почему ты сказал, что Китарэ спит? — выпалила я первое, что смогла придумать и за что ухватиться. — Не мог бы ты его разбудить? — стараясь говорить осторожно, поинтересовалась я.

— Потому, что он спит, — точно объясняя самые очевидные на свете вещи, со смешком ответил он. — И я не хочу его будить.

— Почему? — правильно, надо тянуть время.

— Я не хочу, чтобы он обидел тебя…

Надо сказать, это было неожиданно. Но я должна была продолжать говорить хоть что-то, чтобы отвлечь его. Я знаю, что такое испытывать страх, который парализует тебя с головы до кончиков пальцев. Когда он охватывает меня, я точно падаю в кромешную бездну и всё, что мне остаётся сделать — это кинуть якорь своему сознанию. Цепь, по которой мало-помалу я смогу вернуться назад. Другого способа я не знала.

— Почему ты не хочешь этого? — только сказав это, я поняла, насколько это был опрометчивый вопрос. А, что если этого захочет тот, кто сейчас заправляет разумом наследника?

Но вместо этого он повернул меня к себе лицом, точно я была его личной куколкой, в которую он решил поиграть. Заглянул в глаза своими необыкновенными сияющими глазами дракона. Его ладонь легла на мою щёку, а большой палец коснулся верхней губы. Это прикосновение было столь неожиданным, интимным, обжигающе-нежным, что против воли у меня из груди вырвался хриплый вздох.

— Потому, — словно говоря с глупым ребёнком, вкрадчиво заговорил он, — что я не хочу обижать тебя. Я прощаю тебя, — улыбнулся он. — Ты можешь не помнить, но я не могу простить его. Он не смел забывать тебя! — зло отчеканил он.