Марина Александрова - Осколок его души

— Хорошо, — серьёзно кивнул Рэйвон, беря меня за плечи и разворачивая на сто восемьдесят градусов. — Ты же Игнэ?

— От того, что теперь ты разглядываешь мой затылок, я не перестану им быть, — пробурчала я, примерно не представляя, к чему он клонит.

— Вон, посмотри, — указал он пальцем куда-то вперёд, — Расха Игнэ ведь твоя сестра?

Он продолжал бормотать, что-то о том, что был бы признателен, если бы я его с ней познакомила и посодействовала их сближению. А я смотрела в след кузине, которая окруженная стайкой весело щебечущих подруг, удалялась в сторону храма и понимала сразу две вещи: в храм я сегодня не попаду; жаль, что моя репутация окончательно испортится в то самое утро, когда я решила стать заботливым другом и вернуть долг. Гнев, огненной волной, прошел по моему телу, опаляя каждую клеточку внутри меня. Казалось, что всё внутри вспыхивает, от одного звука его голоса, неосторожного движения и пренебрежительного прикосновения ко мне. То, что он говорил и предлагал, было крайне оскорбительным. Я ненавидела Дорэй, не любила её детей, но это были наши проблемы. А сейчас он говорил так, словно моя сестра была легкодоступной дешёвкой, и это был неприкрытый плевок мне в лицо, как наследнику рода.

— Да, она моя сестра, — сквозь зубы, сказала я. — Но не думаю, что позволю ей сесть с тобой за один стол.

— Да? — его огромные ладони сжались на моих плечах, и почувствовала боль от его хватки. — Брось, — усмехнулся этот огромный эвей, стихией которого была земля, — мне кажется, в тех условиях, что создал твой отец, я лучшее, что с ней может случиться? И не думаю, что раз тебе удалось пролезть в круг будущего Императора, то это что-то изменит.

Больше терпеть я не собиралась. Да, и не могла, если уж говорить откровенно.

— Лучшее, что с ней случилось, — усмехнулась я, чувствуя, как ярость пробуждает неукротимое пламя внутри меня, — это я, — на этих словах, я схватила его за указательный и безымянный пальцы и резко потянула в сторону.

Болевой приём сработал безошибочно. Хватка на моих плечах тут же ослабла, а я продолжала выкручивать его пальцы, слыша сладостный треск кости, выскользнула с траектории его захвата, продолжая с силой выворачивать его руку. Рэйвон всхлипнул, падая на колени, и заскулил. В это самое время, я ощущала такой прилив сил и удовольствия, который мог граничить с безумием и блаженством одновременно.

— Ты, — прорычала я, — земляной червяк, не суйся ко мне, понял? Не лезь к моей сестре или брату! Узнаю — вырву руку и скормлю её псам, — шипела я ему на ухо, даже примерно не представляя, как смогу заставить себя остановиться в этот момент. — Моя семья не твоя забота. Увижу тебя рядом с сестрой, и мы посмотрим, как хорошо ты научишься ползать по земле за неимением ног…

Всё это происходило на центральной улице, ведущей в храм Двенадцати. Мимо нас проходили эвейи, кто-то останавливался и наблюдал, чем всё закончится. Кто-то шушукался и охал, выспрашивая у тех, кто подошел ранее, что происходит. Всё это я отмечала краем сознания, понимая, что скорее всего у меня будут огромные неприятности совсем скоро, но я не могла остановиться и просто отпустить этого парня. Никогда прежде я так не реагировала, даже когда оскорбляли меня. Что изменилось сейчас? Я впервые осознавала огонь внутри себя? Или же впервые он пробудился внутри, когда вступила в Нить Жемчуга Китарэ?

Явно собрав все силы в кулак, Рэйвон смог отстраниться от той боли, что я причиняла ему, и резко подняться на ноги, толкая меня спиной. Я пошатнулась, и этого хватило ему, чтобы повернуться и занести руку для замаха. Всё происходило с невероятной скоростью, и я понимала, что вряд ли сумею достойно уклониться от его прямого удара, когда на его предплечье сомкнулась чья-то рука, останавливая его. А уже спустя мгновение, из-за его спины вышел и сам мой спаситель.

Китарэ выглядел хладнокровным и невозмутимым, как и всегда его маска отчужденности была безупречна. Он бросил на меня мимолетный взгляд, и тут же прямо взглянул на Рэйвона. Эвей попытался вырваться из его хватки, но не тут-то было.

— Я говорил тебе ни один раз, рано или поздно твои шутки закончатся весьма плачевно, — сказал Китарэ, нарочито медленно отпуская его руку.

— Китарэ, я…

— Мне всё равно, — взмахом руки останавливая любые попытки объясниться, сказал наследник. — Проверил? Рад?

— Проверил, — угрюмо буркнул парень, баюкая сломанную руку и бросая обиженные взгляды уже на меня. — Не очень…

— Иди и приведи себя в порядок, — кивнул он в противоположную от храма сторону. — Игнэ, за мной, — не дожидаясь моего согласия, Китарэ прошел мимо меня, судя по всему, намереваясь принять участие в ежедневной молитве.

Мало понимая, что именно произошло, и что означали его слова про проверку, я, тем не менее, молча отправилась следом за ним.

Мы шли в полной тишине, и даже, казалось, спешащие на молитву эвейи, нарочно замолкали, проходя мимо нас, стараясь как можно скорее пройти мимо.

— Рэйвон подозрительный и упрямый. У него особое чувство юмора, которое в основном понятно только ему одному. Очень своеобразный эвей, — сказал Китарэ, когда мы оказались вдвоем, пропустив вперёд основной поток эвейев. — Не знаю, что уж такого он сказал тебе, но надеюсь, у вас ещё будет возможность всё прояснить, — прозвучало это не как «надежда», а скорее уж как приказ.

Умнее было бы слушать, соглашаться и молчать, но в кои-то веки, Китарэ говорил со мной, и у нас ещё было время на беседу. К тому же, эхо былого гнева всё ещё дрожало внутри меня.

— И, что ещё мне следует знать, о твоем круге такого, к чему стоит отнестись с «пониманием»? — поинтересовалась я максимально вежливо, хотя, думаю, нотки сарказма всё же слышались в этом вопросе.

Китарэ глубоко вздохнул, поднял взгляд к небу, о чем-то поразмыслил, и всё же соизволил дать ответ:

— В твоём конкретном случае, даже я не возьмусь судить. Но в мои планы не входит проявлять излишнее участие к твоей судьбе, потому, просто избавь меня от этой необходимости, — бросил он на меня один из своих леденящих душу взглядов. — Это понятно? Мне всё равно, что именно ранит и оскорбляет твою гордость, абсолютно безразлично, как сложно «огню» бороться с собственным темпераментом, я не желаю об этом ничего знать и тем более не желаю сталкиваться с последствиями. Мой тебе совет, просто будь потише, — последние слова он практически прошептал мне в лицо, нависая надо мной, как угрожающая незыблемая скала.

Мой взгляд упирался в его шею, и я не решалась взглянуть ему в глаза. Вопреки любым доводам разума, именно начиная с этого самого дня, я почувствовала странную потребность в этом мужчине. Мне хотелось помочь ему, о чем бы он меня ни попросил… Хотелось, чтобы однажды я могла взять его за руку, а он посмотрел бы на меня, пусть не так, как сегодня ночью, а так, как смотрел на меня тот самый Аши из моих снов. Меня тянуло к нему, а от того, что он говорил сейчас, становилось не по себе. Мои нечаянные желания разбивались о каждое острое слово, которое он произносил. Я понимала со всей ясностью, призраки прошлого порой ничего больше, чем призраки давно минувших дней, которые неосторожно оживают по ночам в наших снах. Но всё же…