Марина Александрова - Осколок его души

— Хорошо, Рави, — назвал он Ивлин прозвищем, которое они вместе придумали, сократив имя божества. — Я рассчитываю на тебя, — важно кивнул он.

— А я на тебя, Аши, — вторя ему, сказала Ив. — На тебе стражники, об остальном я позабочусь, — явно используя (фразу, которую слышала у кого-то из взрослых, подытожила она.

Темная лестница, освещаемая лишь неровным светом пламени, была немного пугающей. Но Ивлин казалось, что она герой одной из древних сказок, и сейчас она должна совершить свой самый главный подвиг — узнать самый важный на свете секрет и рассказать о нём Китарэ. Так они смогут спасти мир! Так, все узнают о том, какой подвиг они совершили ради империи! Воображение ребёнка рисовало удивительные, восхитительные картины того, насколько великими могут быть их свершения. От того крошечное сердечко лишь быстрее стучало в груди, а ладошки становились влажными от волнения, но она продолжала подниматься наверх. Ожидаемо, вся охрана была сейчас у входа в башню. И, именно поэтому девочке удалось беспрепятственно добраться до верхней комнаты, пока Китарэ занимал разговорами охрану.

— Ты хоть понимаешь, как это звучит? — голос отца показался непривычно холодным и злым.

Такой диссонанс между её папой, и тем дядей, который говорил за дверью, неожиданно отразился страхом внутри. Вдруг, всё это приключение перестало казаться забавным.

— Вполне, — столь же серьёзным был и отец Китарэ. — Потому и прошу тебя о помощи. Я больше никому не могу доверять. У меня есть только моё ожерелье, только мои братья, в которых я могу быть уверен.

— Парящие, если они подведут к этому, то для Империи, мира, полотна — это будет катастрофа… — тяжело выдохнул её папа. — Конечно, ты же знаешь, я всегда с тобой, что бы ни было — мы справимся…

Ив хотела было начать двигаться вниз по лестнице, чтобы не выдать своего присутствия, когда её спина уперлась во что-то теплое и мягкое, а на плечи легли тонкие цепкие пальцы.

— Что это за мышка-малышка, у нас тут, а? — хриплый шепот отозвался роем мурашек по спине.

Распахнув глаза, я села на кровати, прекрасно понимая, что уже больше не усну. Сердце в груди колотилось с такой силой, что я едва могла вздохнуть. Казалось, я до сих пор ощущала прикосновение чьих-то костлявых пальцев на своих плечах.

«Мышка-малышка» шепот, который до сих пор эхом стоял в ушах. Кто-то назвал меня так… Кто? Да, и что всё это было? Почему так страшно?

Впервые мне снилось моё детство, о котором я не помнила. Кто тот мальчик, по которому сейчас так тянет сердце?

— Аши? — прошептала я, надеясь найти внутри себя какой-то отклик на это имя.

Острое чувство тоски было мне ответом. Это была печаль. Иррациональная, глубокая, болезненная и совершенно непонятная. Я тосковала по тому, кого не знала и не помнила.

За окном ярко сияла полная луна. Час совы или волка? Я бы не взялась судить. Но спать мне больше не хотелось. Хотелось выйти на улицу, сделать глубокий вздох и наконец-то избавиться от этой непонятной, тянущей боли в груди. Это было первое осознанное и такое яркое чувство к тому, кого я не находила в своих воспоминаниях. Но от одной мысли о нём, я чувствовала тяжелый ком в горле, от которого так сильно хотелось плакать.

— Я скучаю по тебе, Аши, — едва слышно прошептала я, прикрыв глаза.

Во сне я четко видела его лицо, а сейчас всё вновь скрылось под слоем тумана, который так просто не развеять и не разогнать.

Поднявшись с постели, я накинула длинный халат и направилась на террасу, которая выходила во внутренний дворик замкнутого кольца корпуса, в котором я теперь была вынуждена жить.

Теплый ветерок коснулся моих волос. Дышать стало чуть легче, но тягостных дум не становилось меньше. Вновь и вновь я возвращалась к увиденному во сне. Это было столь удивительно ярко, словно действительно имело место быть в моей жизни не пятнадцать оборотов назад, а как если бы произошло лишь вчера. Я видела Друга, с которым мне было так хорошо рядом. Странно…

— Очень странно, — пробормотала я, проводя рукой по волосам, и опираясь локтями на высокие перила балкона.

И, что уж говорить, насколько странным было то, чем закончился этот сон-воспоминание.

Я всё ещё продолжала размышлять над тем, что всё это могло значить и над тем, насколько я вообще могу доверять своему искореженному сознанию, когда из-за облаков вновь показалась полная луна, освещая пространство внутреннего дворика.

Я не сразу поняла, что происходит внизу. Серебристые лучи ночного светила отразились обо что-то белоснежное, и только спустя долю секунды я поняла, что это волосы наследника. Китарэ сидел на земле, опираясь спиной о ствол высокого дерева. Если бы не полная луна, я бы и вовсе не заметила его. Стоило, наверное, развернуться и по-тихому уйти в свою комнату, но кое-что меня заставило настороженно замереть.

В руках наследника был острый, точно тонкая спица, кинжал, по лезвию которого то и дело пробегали лунные блики. Казалось, он любуется им. Настолько блаженным и счастливым было его лицо, что мне стало не по себе. Неестественная улыбка, которая могла бы принадлежать фарфоровой кукле моей сестры, но не живому эвейю кривила его губы.

Обычно, я игнорирую посторонних мне людей или эвейев. Если у кого-то проблемы, то могу помочь при условии, что никто и никогда меня в этом не заподозрит. Я привыкла держаться особняком, будь то неприятности или наоборот некие значимые события. Так было проще избегать проблем, которые при любом раскладе происходили, если в дело вмешивалась я. Но, сейчас, я не могла заставить себя отвернуться от него. Он смотрел на тонкое лезвие так, что у меня кровь в венах стыла. Для эвейя балкон на втором этаже это в принципе не высота, потому решив долго не колебаться, я легко спрыгнула вниз, лишь на миг споткнувшись из-за слабости в ноге, я тут же спряталась за ближайшими кустами.

То, что происходило дальше, было похоже на форменное безумие. Этот… придурок, простите меня Парящие, начал выводить этим лезвием узоры на своём запястье, где на бледной коже тут же появлялись ярко-алые капли крови. Он улыбался и рисовал лезвием на своей коже кровавые узоры, и это было настолько странно, жутко и пугающе, что только сейчас я начала понимать, что что-то тут не так. Быть может, наследник ходит во сне? Приступ какого-нибудь лунатизма? Может, он накурился наркотических смесей? Напился? Просто ненормальный? Вариантов была масса, но оставить происходящие без внимания я уже точно не могла.

Стараясь двигаться как можно тише, я осторожно выбралась из своего укрытия и направилась в его сторону. Мой план был прост и универсален: вырубить этого идиота и оставить досыпать ночь под деревом, изъяв оружие. Ничего сверхъестественного, невероятно героического или, упаси Парящие, опрометчивого. Никаких следов. Быстрый точный удар по сонной артерии и мир полный чудесных снов откроется навстречу императорской особе.