Мелисса Башардауст - Девушка, змей, шип [litres]

Было ли то, что их заточили вместе, совпадением? Или Шахмар надеялся, что они поубивают друг друга, и ему не придется делать этого самому?

Они посмотрели друг на друга. Обе стояли молча, не двигаясь. Их платья были перепачканы, лица заплаканы, а сердца обливались кровью. Сорэйя не знала, что ей делать. Молить о прощении? Требовать объяснения? Даже в сложившейся ситуации она не была уверена, может ли говорить с матерью без подобающих ее статусу вежливости и формальностей.

Наконец, Таминэ подошла к Сорэйе. Глаза у нее блестели. Она протянула руку к лицу Сорэйи. Та по привычке отпрянула, и лицо Таминэ исказила болезненная гримаса. Сорэйя поняла, что мать восприняла это как неприятие ее дочерью.

Таминэ тяжело вздохнула, развернулась и подошла к окну. Сорэйя уже осмотрела его: через него было не пролезть, да и расположено оно было слишком высоко. Даже будь возможным выпрыгнуть из него, все бы закончилось поломанными костями. Она хотела было сказать об этом, но тут Таминэ повернулась к ней и заговорила.

– Ты не удивилась, когда он сказал, что это я попросила наложить на тебя проклятие. Ты уже знала.

– Да, но я по-прежнему не знаю зачем.

Таминэ либо не уловила вопроса в тоне Сорэйи, либо решила проигнорировать его.

– Как ты узнала?

– От дива, – ответила Сорэйя, не видя смысла и дальше скрывать правду. – Той, что заточена в подземелье.

– Ты разговаривала с ней? – спросила Таминэ, подняв бровь.

– По просьбе Соруша. Он просил докладывать ему, если мне удастся узнать что-нибудь полезное.

Таминэ покачала головой, скривив рот в улыбке.

– Мне следовало догадаться, что я не смогу контролировать своих детей. По крайней мере теперь ты понимаешь, почему я так не хотела, чтобы ты с ней разговаривала. – Тут Таминэ развернулась и прошла в центр покоев, сохраняя между ними дистанцию. – Но одного я не понимаю. Почему ты не пришла поговорить со мной, когда узнала?

Таминэ развела руки в стороны и посмотрела на Сорэйю умоляющими глазами. Сорэйя задалась вопросом о том, решилась бы она пойти к матери для разговора, знай она ее такой – открытой и честной. Но как же Таминэ могла спрашивать ее о подобном? Ведь стоило Сорэйе заговорить на какую-нибудь из запретных тем, как на лбу матери появлялась складка, а сама Таминэ напрягалась так, будто готовилась к удару?

– Ответь мне честно, – обратилась Сорэйя к матери слегка трясущимся голосом. – Приди я к тебе и расскажи о словах дива, открыла бы ты мне правду? Или отвергла ее слова и обвинила во лжи?

Таминэ ничего не ответила. Сорэйя ждала подобной реакции.

– И я по-прежнему не понимаю, зачем ты так поступила, – продолжила Сорэйя, отбрасывая личину придворной формальности. – Шахмар сказал, что ты хотела защитить меня. Что дивы были у тебя в долгу. Ему известно о моей жизни больше, чем мне самой. Не удивительно, что он…

Сорэйя остановилась, не зная, как ей завершить мысль. Что такого сделал Азэд? До того, как она забрала перо Симург. Что такого он сделал, чего ей не хотелось? Сорэйя обхватила талию руками и отвернулась от матери, пристыженная тем, как она сорвалась. Она сомневалась, что у нее оставалось право гневаться.

Приблизившись к ней со спины, Таминэ неуверенно положила руку ей на плечо.

– Он заставил тебя сотворить все это? – спросила она тихим голосом.

Сорэйя покачала головой, жалея, что не может ответить утвердительно.

– Он не заставлял меня забирать перо. Но он всегда знал, что и когда сказать, как заставить меня довериться ему.

– Так ты не знала, кто он такой на самом деле? Что задумал?

– Разумеется, нет! – воскликнула Сорэйя в удивлении, поворачиваясь к матери. – Я не хотела всего этого. Я всего лишь хотела избавиться от проклятия.

Таминэ нервно рассмеялась, но глаза ее оставались серьезными.

– Но теперь, избавившись от одного, ты навлекла на себя другое.

– О чем ты? Какое еще другое проклятие? Расскажешь ли ты мне, наконец, правду?

Последний вопрос прозвучал жестче, чем Сорэйя хотела.

Таминэ подошла к стене рядом с дверью и прислонилась к ней, смотря в потолок.

– Ты права. Пора рассказать тебе обо всем. Давно пора. Возможно, расскажи я тебе раньше, ничего этого бы не случилось, – сказала Таминэ с грустной улыбкой. – А может, ты бы просто начала ненавидеть меня раньше.

Таминэ съехала спиной по стене и села на пол, согнув колени перед собой. Сорэйе никогда не доводилось видеть, чтобы мать сидела вот так вот просто, не сохраняя своей превосходной осанки. У Сорэйи возникло ощущение, что она оказалась в одном помещении с незнакомкой. Она опустилась на голый пол напротив матери и принялась ждать, как бывало в детстве, когда мать начнет рассказывать.

– Первая часть истории, что я тебе рассказывала, действительно произошла. Я и правда однажды забрела в лесной край близ горы Арзур, будучи ребенком. Но девушка, которую я встретила, не была человеком. Поначалу я об этом не догадывалась, так как плохо ее видела через сеть. А в общем она вполне походила на человека. Однако стоило мне ее освободить, как она расправила крылья. Она оказалась дивом, одной из пэри́к. Она дала мне локон своих волос, повелев сжечь его и вдохнуть дым, если мне когда-нибудь понадобится помощь. Тогда ночью того же дня я смогу поговорить с ней во сне, сказала она, а затем улетела, и я осталась одна.

Таминэ замолчала, поджав губы. Казалось, ей было физически больно продолжать рассказ.

– Тогда-то меня и нашел Шахмар.

Сердце Сорэйи екнуло.

– Так Шахмар был тем дивом, что нашел тебя в лесу?

Сорэйя еще не успела завершить вопрос, как уже поняла, что так все и было: она вспомнила, как Таминэ и Шахмар узнали друг друга в саду.

– Шахмар нашел меня, – повторила Таминэ громче, будто пытаясь отогнать страх. – Тогда я не знала, кто он такой. Просто посчитала его чудовищем. Он сказал, что я обокрала его. Что за это он украдет что-то у меня.

Сорэйя нахмурилась: эта часть была ей известна.

– Но…

– Он сказал, что дождется, пока у меня родится дочь. Дождется, пока она повзрослеет. И тогда украдет и сделает своей невестой.

Слова Таминэ повисли над ними, будто порыв холодного ветра. Сорэйя тихо простонала, одолеваемая раскаянием. Теперь она поняла, почему мать хотела, чтобы к ней нельзя было прикоснуться. Всю свою жизнь Сорэйя считала, что Таминэ прячет ее, чтобы защитить семью и других людей. Однако на самом деле Таминэ старалась защитить именно ее.

– Многие годы я пыталась забыть его слова. Я не была уверена, был ли он серьезен или просто хотел напугать меня. Но я молилась, молилась еженощно, чтобы у меня никогда не родилось дочери. Когда родился Соруш, я решила, что мои мольбы оказались услышаны. Но через несколько минут родилась ты, и я тут же прониклась любовью и страхом за тебя.