Тимур Рымжанов - Слуги ветра

— Огненное заклинание Брамира выигрывает. Это без сомнений. У капитана расклад слабей.

Таус прекрасно понимал, что все течет так, как было задумано, и теперь не имеет значения, какие духи ворожили мне в этой игре. Но он поднял руку и посмотрел мне прямо в глаза, словно бы выискивая в них скрытую тайну.

— Я хочу поднять черную кость!

— Это может убить вас окончательно. Шансы на благополучный исход не велики.

— Мне достаточно одного духа, чтобы выправить расклад.

— Но если дух попадется мне, то шансов не будет вовсе!

— Так тому и быть, — прошипел капитан, склонившись своим могучим телом над столом, словно грозовая туча.

— Не меньше чем за сотню я позволю вам открыть скрытый символ.

— Идет.

Куратор сдержанно отсчитал из кошелька Тауса ровно сотню золотых и подвинул их к основной ставке.

— Вы можете открыть черные кости, — сказал он, скрестив руки на груди. — После этого игра будет завершена.

Волнение во всем моем теле смылось каким-то странным чувством покоя и умиротворенности. Я почему-то уже не сомневался, что все будет решено в мою пользу. Этот странный турнир в который раз доказал мне, что кости в моих руках становятся союзниками, а не врагами. Они словно бы делают все, чтобы помочь мне в этой жизни.

Почти не глядя, уверенно и твердо я перевернул свою черную кость символом вверх и подвинул к остальному раскладу. Толпа напряженно затаила дыхание. Ко всем моим огненным символам добавился еще и «Дух Смерти». Могущественное существо, которое очень просто подпадало под власть «Мага», управляющего всем моим заклинанием.

Капитан тоже перевернул свою кость, но до сих пор прикрывал ее ладонью, все еще надеясь на чудо, которое теперь произойти просто не могло. Когда он убрал руку, то я невольно проследил ее движение. Сухая и натруженная кисть потянулась к оружию, лежащему у ног Тауса. Его движение было чуть сдержанным, нарочито замедленным. Этого вполне хватило, чтобы товарищи, почти вся команда, что пришла вместе с ним, схватили командира за руки и повалили набок.

На столе лежала кость с символом «Луна». Моему «Духу Смерти» ее ядовитое испарение — это все равно что вода для рыбы. Все ее усиливающее действие полностью рушилось и губило весь расклад.

Толпа отпрянула. Капитан рычал как медведь, в ловчих сетях охотников ворочаясь под тяжестью навалившихся небоходов.

— Духи всемогущие! — прохрипел старик Тром у меня за спиной и шлепнулся в обморок. Его пес, увидев, что хозяин не в себе, протяжно заскулил и стал ползти под настил, прячась от возможных побоев.

Тем временем капитан уже скинул с себя парочку верзил из собственной команды и поднялся в полный рост, глядя на меня покрасневшими от гнева и натуги глазами.

— Изрублю в куски! Завяжу узлами! Грязный отброс! Каким духам ты продал свою чумазую душу за этот позорный дар! Нечестивец!

Острое лезвие кривой сабли просвистело над моей головой, с треском впиваясь в деревянную подпорку полога над столом. Друзья капитана старались изо всех сил удержать разбушевавшегося банкрота, но им это было явно не под силу.

Я все еще находился в шоке от всего произошедшего и потому даже не успел испугаться смертоносного лезвия, застывшего в сухой балке. Тем более что я заметил некоторое оживление по другую сторону окружившей нас толпы, и когда к столу прорвались пятеро гвардейцев во главе с капитаном королевской стражи Марифом, мне вообще стало безразлично, что будет происходить дальше.

С палубы корабля город под нами выглядел совсем иначе, чем представлялся мне прежде. Я впервые увидел, что он имеет довольно правильную, круглую форму, четко очерченную периметром внешней крепостной стены. Солнце уже наполовину поднялось над горизонтом, бросая размашистые розовые мазки света на охру городских стен, в тот самый момент, когда мы замерли у борта, свесив головы вниз, вглядываясь в городские кварталы.

Внутри большого кольца крепостной стены, было еще и малое, оставшаяся от древнего городища насыпь с остовами сторожевых башен. Стены были не такие массивные и надежные, как внешние, но тоже еще крепкие. За руинами малой стены стояли дома знатных горожан, богачей и королевских придворных. Знать и титулованные особы имели в центральной части города свои собственные дома, но предпочитали жить в мирное время за пределами столицы. Усадьбы богачей были легко заметны с такой высоты. Их купола, покрытые медью, почерневшей от времени, все еще сохраняли некоторую способность отражать солнечный свет, выделяясь буро-зелеными пятнами на общем фоне. В самом центре стоял королевский замок из белого камня, высокий, выгнутый в форме подковы вокруг огромной мощеной площади. Позади посада виднелись неясные геометрически ровные постройки, плотно придвинутые друг к другу.

— Великие духи! Сколько же народу живет в этом огромном городе? — спросил Азар, стоя рядом со мной.

— Тысяч двести, не меньше, — предположил я.

— Не удивительно, что на Валадара никто не нападает уже многие луны.

Я все никак не мог оторваться от чудесного вида, который предстал моему взору с головокружительной высоты дрейфующего фрегата. От корабля к земле тянулось не меньше десятка длинных канатов, но ветер плавно раскачивал судно и создавал поистине незабываемое чувство полета над землей.

Словно живительная длань, весь город прорезала пятью пальцами широких каналов оросительная система, тянущаяся от полноводной реки в самом центре. Я нашел взглядом мост через реку, стройную вереницу храмовых построек вокруг алтаря духов воды. Увидел тоненькую улочку, на которой находился мой убогий домишко. Торговец зерном, у которого я арендовал эту жалкую лачугу, в городе появлялся так редко, что я даже забывал порой откладывать ему монеты за аренду. Ну ничего, оставлю теперь соседке часть положенной платы до конца камня и уберусь из этих земель как можно быстрее. Дальше, на юг, к морю. Там и цены должны быть пониже, и погода помягче. Не то что здешние, засушливые места, отделенные лишь вереницей невысоких гор от великой пустыни.

— Эй, Азар, а где тот молчаливый увалень, что поднял нас на эту высоту. Найди-ка его, пусть спускается обратно на верфи, скоро уже мастера начнут подходить.

Как, право, странно выплетает судьба свои волшебные кружева. Еще четверть камня назад я играл с крестьянами да батраками за медные гроши, а сейчас чувствую на поясе увесистый кошель, набитый золотом, и не всякий вельможа рискнет повышать со мной ставки. Стою теперь на палубе корабля, который по всем законам принадлежит сейчас мне, о чем свидетельствует грамота и ключ. И все состояние оценивается не меньше чем один благородный титул и сундук с сокровищами, которое я не сумею потратить и за всю жизнь.