Такаббир Кебади - Трон знания. Книга 3

На полпути её догнала горничная:

— Вас приглашает к себе маркиза Каналь.

— Кто? — переспросила Малика, решив, что ослышалась.

— Маркиза Каналь, — повторила девушка. — Она поселилась в покоях для гостей. Я вас провожу.

Малика шагала за горничной, а хотелось бежать в другую сторону. Это её последняя ночь дома. И последние часы она проведёт не с Муном, а с сумасшедшей болью. Неужели Адэр не мог подождать и привезти любовницу в замок после её отъезда в Ракшаду?

— Я буду женой Иштара! — воскликнула Галисия, когда Малика вошла в комнату, заставленную чемоданами. — Только представь! «Маркиза Галисия Каналь! Вы согласны взять в мужья хазира Ракшады?» И я кричу: «Да! Да!» А ты будешь нести мою фату. Ты и два маленьких ракшадика. Малика! Ты не рада?

— Рада, — сказала она потерянно.

— Ты бы видела, как волновался Адэр. Пока мы ехали, он пять раз выходил из машины. Привалится спиной к дверце и стоит. А потом садится за руль и дышать не может. Мне так сладко на душе становилось. Думаю, как скажет: «Останься». — Запрокинув голову, Галисия рассмеялась. — А я не останусь! Я так счастлива! Малика! Я счастлива!

— Зачем вам столько вещей?

— Как зачем? Платья на каждый день, наряды на выход.

— У нас будут другие платья.

— А в чём я буду ходить, пока их сошьют? И ты бери всё, что у тебя есть. Моя служанка должна хорошо выглядеть. — Галисия уселась на диван. Раскинув руки, положила их на спинку. — У тебя вид, словно ты проглотила жабу. Ты отравляешь мою радость.

— Мне лучше уйти.

— Иди-иди, — промолвила Галисия, сопроводив слова пренебрежительным жестом. — И завтра улыбайся. Я приказываю тебе быть весёлой. Ты поняла?

— Поняла, — ответила Малика ледяным тоном.

Дойдя до лестницы, замешкалась. С третьего этажа доносился неимоверный шум, хотя десять минут назад там было тихо.

Малика поднялась по ступеням. Приблизилась к апартаментам Адэра:

— Что тут происходит?

— Ремонт, — ответил караульный.

— Где правитель?

— У себя.

Ремонт? Накануне отъезда? Любопытство распирало. Войти и просто поинтересоваться, что Адэр делает, Малика не могла. Вернулась к себе, взяла со стола толстую папку — она собиралась отдать её правителю утром. Это даже лучше, если она вручит документы сейчас. Утро будет посвящено Муну.

Караульные без слов открыли перед ней двери, и Малика вошла в гостиную. Засучив рукава рубашки, Адэр молотком сбивал с аспидной колонны фигурки девушек. Стражи Ксоп и Лайс орудовали молотками, стоя на раскладных лестницах возле второй колонны. Развесив уши, Парень наблюдал, как обломки камней с грохотом падают на паркет.

— Зачем вы ломаете такую красоту? — спросила Малика, прижимая папку к груди.

Адэр отложил молоток и взял с подоконника бутылку:

— Эта красота мне не нравится. — Сделал глоток из горлышка. — Зачем пришла?

— Хотела отдать вам документы. Я думала вы в кабинете.

— Мой правитель! — крикнул Ксоп, стоя на верхней ступеньке лестницы. — Эту тоже сбивать?

Адэр бросил взгляд на фигурку. Длинноволосая девушка в простеньком платье, вцепившись в юбку, смотрела вдаль.

— Её не трогай!

— Ясно, — отозвался Ксоп. — А эту? — Постучал молотком по голове полногрудой девицы.

— Ломай. Убирайте всех, кроме верхней. И со второй колонны всех убирайте. — Адэр вновь приложился к горлышку бутылки и указал Малике на двери. — Идём.

— В спальню?

— В спальню!

Она последовала за Адэром. Оставила двери распахнутыми, но он вернулся и плотно закрыл створки перед носом Парня. Усевшись на край кровати, допил вино. Швырнул бутылку на кушетку.

— Я хотела сама собрать глав конфессий и храмов, но не успела, — проговорила Малика, чувствуя сильную дрожь, вызванную хмельным взглядом Адэра. — Если я задержусь в Ракшаде, передайте папку Джиано.

Пересекла комнату, старясь не наступать на белый ковер. Положила плоды своих трудов на кресло.

Адэр вытащил из прикроватной тумбочки початую бутылку вина:

— Что в папке?

— Опись имущества и земель, принадлежащих храмам, монастырям и священнослужителям. Примерные расчёты их ежемесячного дохода. Тексты молитв и проповедей. Цены на обряды. Тут много чего интересного.

Адэр зубами вытащил пробку из бутылки и сделал пару глотков:

— Ты занималась подготовкой религиозной реформы?

— Это не совсем реформа.

Адэр сделал ещё глоток, со стуком поставил бутылку на тумбочку:

— Почему ты встряла в наш с Иштаром разговор?

— Я испугалась.

— Чего?

— Его желания.

— Ты знала, что он собирался потребовать?

— Нет. Но это было очень плохое желание.

Адэр откинулся на спину, заложил руки за голову:

— Теперь оба его желания исполнены. Галисия едет с тобой.

— Я была у неё.

— И что-то мне подсказывает, что она сблизилась с Иштаром не во время встреч возле постели больной.

Малика сжалась, как воробышек на промозглом ветру:

— Вы не должны её отпускать.

— Почему? — спросил Адэр, глядя в потолок.

— Я могу говорить с вами без обиняков?

— Конечно.

Малика опустилась в кресло:

— Иштар не возьмёт её в жёны. Вы знаете — почему.

На лице Адэра выперли скулы.

— Не знаю.

— Знаете. — Малика потёрла колени ладонями. — Мне неловко говорить на эту тему.

— Говори.

— Я надеюсь, что Иштар её не обманет. А вдруг обманет? И как мне быть? Оставить Галисию в Ракшаде или забрать с собой?

— Она сама решит. Не маленькая.

Малика поднялась:

— Я пойду?

— Говори ещё.

— Мне нечего добавить.

Адэр закрыл лицо согнутой в локте рукой. Сказал изменившимся голосом:

— Сделай всё от тебя зависящее, чтобы Галисия стала его женой.

— От меня мало что зависит.

— Ты шабира. Исхитрись. Иначе её отец не даст ей житья.

— Я попробую, но не обещаю.

Малику не отпускало тревожное чувство: с Адэром было что-то не так. В его позе застыло отчаяние. Хотелось посмотреть ему в глаза, но Адэр так и не отнял руки от лица и молча ждал, когда она уйдёт.

Малика немного постояла и вышла из спальни.

В комнатке Муна было тепло и уютно. Старик чувствовал состояние Малики и не говорил о поездке. Как всегда, бранил служанок и кухарок, сетовал на близкую зиму, обсуждал предстоящую перестановку мебели в холле и в обеденном зале.

Малика сидела на подоконнике и смотрела в окно, слушая Муна и кивая невпопад. На газонах стелилась ржавая трава, придавленная напористым ветром. Ветки кустарников тёрлись друг о дружку. Над аллеями кружились медные листочки-монетки. На далёком горизонте между тучами и землёй догорал осенний закат.

Когда на землю опустилась ночь и замок затих, Малика направилась к себе. Она бы с удовольствием просидела у Муна до утра, слушая его трескучий голос, но боялась, что Адэр вот-вот пойдёт к Галисии или пригласит её к себе, и натянутся последние сердечные струны. Или одна струна…