Елена Кисель - Немёртвый камень

— Вы же вусутуретирись, да? Это он вас посурар? Те-те-те, как мы нехоросё моручим! Нитево-нитево, мозьно подозьдать его самого. Он ведь пуридет за вами, так?

Особенностям речи Ягамото Кристо уже не удивлялся. Он только шевелил связанными запястьями: что там магия, не вернулась? Ого, возвращается прямо на удивление, так скоро и щит можно будет создать… Что это так артефакты-блокираторы быстро ослабли, а?

— Не придет, — сказала Дара сухо. — Мы для него никто. Просто знакомые.

— Те-те-те! — Ягамото погрозил ей пальцем, недоверчиво ухмыляясь. — Врушка-врушка. Придет.

Он потеребил край своей юбочки, потом осознал что-то и прибавил, гнусно сияя во всю рожу:

— А есри он и так пуридет — зачем вы мне живые?!

Так. Кристо напряг запястья, понимая, что сейчас начинается самое интересное, а может, даже трагичное — это если освободиться не удастся. Ягамото повернул голову, чтобы отдать какой-то приказ, а входная дверь неожиданно распахнулась, и перед общественностью предстал предмет их недавнего спора.

— Макс! — возликовал Ягамото, будто узрел старого друга после давней разлуки. Дара открыла рот от такого опровержения своих слов, а Ковальски окинул окрестности недовольным взглядом, швырнул что-то на пол и опять захлопнул дверь.

Вспышка и звуковой удар последовали одновременно. Бахнуло так, что стало ясно: Ковальски учел размеры комнаты и использовал не одну светошумовую гранату. В последнюю секунду Кристо выставил щит, какой мог, ограничитель магии все еще вработал, потому все мышцы отчаянно болели, не желали повиноваться… надо! Кажется, он успел еще прикрыть Дару перед тем, как отрубился. Ненадолго, на полминутки, то ли от перенапряжения, то ли успело все же зацепить.

В сознание вернулся медленно и с таким ощущением, будто в двух шагах от него резвятся Витязи Альтау. Но голоса к Витязям как будто не подходили: померещится же такое…

— …медленно… сначала отрублю пальцы…узнаешь по-настоящему…будешь плакать и ботинки мне целовать…

— Странно слышать такое от примадонны на пенсии. Ты б снял свою дурацкую юбочку, прежде чем угрожать, а?

И девичьи стоны, но это понятно, такие гранатки — вещь нешуточная, одалиски выведены из строя…

А Ягамото что — нет?

Кристо направил магию в глаза, чтобы привести зрение в порядок. Получилось.

Ягамото действительно был в целости и выглядел полным угрозы, несмотря на юбочку — вот тут Макс был неправ. Сам Ковальски держал Ягамото на мушке и был слегка озадачен неуязвимостью бывшего шефа.

Кристо попытался подняться и растормошить Дару, но оказалось, что ее ушибло сильнее, чем его. Что за бред, как будто магия не может защитить от светошумовой гранаты, ведь пробовали же пару раз…

— Хочешь стрелять? — Ягамото не мурлыкал больше, а почти свистел, без малейшего акцента, зато с жутчайшей ненавистью. — Ну, что ж ты, Макс — жми курок! Как у тебя там с этим — научился убивать безоружных?

Какая-то одалиска пошевелилась, застонала, но осталась упорной — вытолкнула по полу в сторону шефа длинную и тонкую катану. Нужно бы ее к рукам прибрать, подумал Кристо, машинально отбивая ладонь о щеки Дары. Когда ж она очухается?

Артемагиня наконец оттолкнула его руку, пошевелила губами:

— Артемагический… выброс… — а открыть глаза и не подумала.

Грохнул выстрел. Кристо только вздохнул — вот и конец приставучему япошке — затряс Дару с новыми силами, но тут позади послышалось:

— Что такое, Макс? Тебя не учили стрелять? — и Кристо обернулся, да еще как! Ковальски промахнулся — на это стоило посмотреть, чтобы потом порассказывать в артефактории.

Макс по-прежнему сжимал оружие и целился в лоб Ягамото, а тот ощерился в дуло самым кошмарным образом. Бухнули еще два выстрела — никакой реакции, пули пропели где-то недалеко от чокнутого коллекционера.

— Макс, — почти сентиментально спросил тот. — Как там называется боевое искусство, которому ты учился?

И одним прыжком выбил из руки Ковальски пистолет, почти распластавшись при этом в воздухе. Кристо забыл о Даре, пистолет улетел далеко в угол, а Макс шарахнулся назад, разрывая дистанцию.

Сеншидо учит оценивать противника. Ягамото нельзя пристрелить, нельзя вырубить светом или звуком, и эта сволочь применяет какой-то вид восточных единоборств, которым раньше при Максе не хвасталась. Позиция «недооценил» — налицо.

Все это Макс думал, пятясь от мелькающих в воздухе ног Ягамото. Кажется, эти ноги даже стали ровнее… Ч-черт же. Ковальски выставил руки в защитной стойке, выждал пять секунд… вновь разрыв дистанции… рано или поздно ошибается любой противник…

Противник, который надевает поверх джинсов юбочку балерины — ошибается дважды. Макс наконец нырнул под удар, одной рукой сгреб плиссированную ткань, дернул на себя, так, чтобы физиономия Ягамото влетела прямиком в его подставленный кулак, сам пропустил подсечку — и они покатились по полу, прямо как в вульгарной уличной драке.

— Что происходит? — справедливо озадачилась Дара, которая только сейчас пришла в себя.

— Угу, — ответил Кристо, сожалея об отсутствии попкорна.

Дара приподнялась, держась за голову.

— Среагировал какой-то артефакт… на свет или на звук… а где цветок? Что с ирисом?

Ковальски и Ягамото уже расцепились и приняли боевые стойки, и, кажется, обдумывали стратегии боя. Кристо поискал глазами стеклянную колбу, нашел, почему-то разбитую и пустую, видно, Ягамото выпустил ее в момент эпического прыжка навстречу пистолету… но где же тогда ирис?

И вдруг Кристо увидел его: золотой бутон висел в нескольких сантиметрах от пола, поворачивался, кажется, радовался свободе. Красивый, как… Лорелея, наверное. Только более живой.

— Давай к нему, — шепнул он артемагине, — прикрою, если что.

Пересечь нужно было почти все помещение, а в комнате, наполненной стонущими одалисками, всякое могло случиться.

Ягамото на перемещения Дары чихать хотел: у него была своя проблема, поближе. Они с Максом стояли в двух похожих стойках и ели друг друга глазами. Ел в основном Ягамото, в глазах Макса еще отражалась пара-тройка мыслей. Он-то занимал худшую позицию по отношению к катане, и потому счастливый шанс был просто необходим, нужно отвлекать этого гада, пока он не схватился за оружие…

Ягамото кувырком ушел в сторону, Макс успел только попытаться преградить ему путь, не рассчитал движение, получил вскользь ногой по плечу — и через секунду коллекционер встал на ноги с торжеством. И с катаной.

Лезвие свистнуло в воздухе пока еще далеко и на пробу, но звук все равно был… полным предвкушения. Макс попятился уже в который раз, попытался успокоить себя, что вот, хуже бывало…

Дверь распахнулась настежь, и две недоубранные Максом одалиски влетели в помещение с огнеметами, сверкая бешеными глазами и преисполняясь самурайского духа прямо с порога.