Елена Кисель - Немёртвый камень

— Тебя никто не просил никуда нестись! — огрызнулся Кристо.

— Да, конечно, вы бы справились сами! — заорал Макс. — Вы превосходно отбыли бы на тот свет без моей, чтоб вас черти взяли, помощи! Бестолочи, хоть понимаете, что могли погибнуть?! Вы же шли на чистый суицид! Вы… глаза бы мои…

Дара вдруг подняла голову и уставилась на Макса огромными удивленными глазами. Кристо так и не понял, чему она удивляется, по его-то мнению, свара шла в до боли привычном направлении.

— Так и дрых бы себе на своем диванчике!

— Да я вообще не понимаю, что я тут делаю, ведь поручиться ж могу, что нажил очередные неприятности, — Макс зло скривил губы и не подумал приглушить голос. — Каждый раз, как я кого-нибудь из вас спасаю, вы меня втравливаете в такое…

— Ну-ну, «ах, зачем я с вами встретился с самого начала»… — рассеянно пробормотал Кристо. Он так и не мог определиться, что с напарницей: глаза у нее уже занимали чуть ли половину лица, а бескровные губы силились выговорить что-то по звукам.

— Да! — Макс яростно взмахнул руками. — Я хотел бы этого! Я мечтал об этом — чтобы мы никогда не встречались! Чтобы мне никогда не пришлось… чтобы… Идиоты! Сколько еще вы будете выводить меня своими выходками?! До каких пор…

— М… Макс? — недоверчиво прервала его Дара. — Макс, ты… это ты, ты настоящий!

Кристо подавился воздухом, а потом вдруг понял. Тон. В голосе Ковальски звучали и ярость, и злость, только вот былого безразличия не было ни на грош. Вместо этого там звучали другие нотки — привычные по совместным рейдам.

Тревоги за них.

— А каким мне еще быть, глупая девчонка? — рявкнул Макс на остатках дыхания. Дыхание тут же и кончилось: Дара мистическим образом оказалась висящей у него на шее, причем, вцепилась как клещ, и когда только успела? Он смерил взглядом расстояние до испепеленного цветка. Далеко же прыгают юные артемагини.

— Ты настоящий… — прошептала Дара уже в его плечо, а потом зарыдала как следует. Макс обнял ее с усталым вздохом.

— Каким мне быть, — повторил он. — После вашей записки я чуть с ума не сошел. Золотой Ирис, видите ли… Оболтусы.

— Хотели тебя вернуть, — пожал плечами Кристо. Ковальски ответил ему мрачным взглядом а-ля «с тобой у меня будет долгий разговор по многим темам». Потом смилостивился и признал:

— Вернули.

— Но ведь… это необратимо, — призналась Дара его плечу.

— Что необратимо?

— «Ледяной нарцисс»… кольцо…

— Ну, я же, вроде как, бездник.

— Да, но ведь они именно поэтому дали тебе то, что влияет не на разум, а на чувства…

— Значит, и с этим просчитались. И вообще, выкинь ты из головы эти глупости. Сама знаешь, что на самом деле необратимо, — он смотрел на испепеленный ирис на полу. А теперь рассказывайте по порядку — что там?

— Где? — не понял Кристо.

Ковальски сделал над собой усилие и растянул губы в горькой усмешке.

— Дома.

— Да, — только и сказал Макс. На ладони у него расположился локон Лорелеи, и он задумчиво поглаживал его пальцами.

Дара сидела рядом на корточках и встревоженно вглядывалась в его лицо.

— Только не надо себя бичевать, ладно? Ты же не мог знать, что она так…

Макс дёрнул ртом и не ответил. Не мог знать? Не хотел знать — вернее сказать. Вообще ничего не хотел знать, и слышать, и чувствовать. Бессилие и равнодушие — хуже любых артефактов. И если б эти двое детей не кинулись ради него на верную смерть — подох бы окончательно, только изнутри. Дара уже успела ему изложить насчет кольца работы Холдона, а сам он успел оценить иронию: Лорелея превращается в хрусталь с виду, а он был бы ходячим, живым, дышащим камнем.

Так во сколько же лет наступает совершеннолетие, или в сорок тоже можно мыслить, как инфантильный подросток?

— Макс, — Дара потеребила его за рукав. — Заканчивай. Если ты начнешь биться головой о стены — я могу и не вынести.

Кристо пробормотал себе под нос, что он бы попробовал такое вынести. Пока что он переходил с места на место, аккуратно пакуя одалисок Ягамото при помощи липкой ленты. Липкой ленты вокруг было в изобилии: Ягамото постоянно переезжал со своим маленьким музеем. Развлечения ради Кристо придавал девушкам колоритные позы и формировал что-то наподобие скульптурных групп. Мечтатель мог бы им гордиться — дело выглядело очень творчески. Правда, некоторые одалиски пытались очнуться и помешать процессу упаковки, так что приходилось их успокаивать магически.

К Максу и Даре (ладно, почти что только к Даре) он прислушивался всё равно. И последние минуты только фыркал под нос — женщина, тоже. Да что она понимает в утешениях.

— Слышь, я вот все думаю насчет Ягамото… Повезло ему, что он в ад тебя хотел послать, так сам туда и провалился. Но вот если бы он тебя, например, захотел послать в задницу — где б он очутился, а? Ну, в смысле — в чьей…

Макс поднял от локона тяжелый взгляд, и Кристо тут же взял отвод:

— Я ничего, я молчу!

— Мне кажется, молодой человек, у тебя даже это не выходит.

Заговорил наконец. Кристо поймал благодарный взгляд Дары и ухмыльнулся — мол, обращайся, если что.

— Верхушка айсберга.

С этими словами Ковальски спрятал локон в карман, встал и от души приложил ногой ближайшую тумбу.

— Что?

— То, что вы мне рассказали. Отдельные события, связь между которыми просматривается… но не так, как должна была бы, из-за недостачи фактов. Потому что всё было связано с самого начала. Сами судите: иглец на свободе, Целестия гудит от слухов о возвращении Ястанира, а сам Ястанир тем временем пропадает черт знает где. О своих отлучках никому не докладывается, пытаешься спросить — мямлит что-то о глубинных корнях истории Целестии…

— Ты спрашивал?!

— Черт, да конечно! Не сидел же я в артефактории совсем без дела, пока вы носились за этим клятым артефактом. Значит, и Витязь не сидел.

Кристо присвистнул, то ли от новостей, то ли потому, что на очередной одалиске одежда исчерпывалась шокирующим минимумом.

— И что он делал, по-твоему?

— По-моему, не грибы собирал. Видно, и ему в голову пришла идея насчет многорядовки.

Дара, бросив напоследок настороженный взгляд, отошла к артефактам. То, что она не кинулась к ним на полчаса раньше, а усидела возле Ковальски, говорило о многом. Какое-то время все увлеченно занимались своими делами: Дара отслеживала энергетические узлы и нити, Кристо облизывался на одалисок и напоминал себе о верности Мелите, а Ковальски думал.

— Комбинация, в которой связано было всё… С самого начала — с Гидры Гекаты. И возрождение Холдона было только шагом, продуманным… а потом им пожертвовали даже чересчур просто, будто изначально знали, что Витязь не сможет устоять и проявит себя. Видимо, хотели оценить, реально ли его стоит опасаться, а вот Холдон должен был выполнить какую-то задачу до того, как уйти в небытие… ему же даже не сказали, кто его может ждать в Одонаре. Убрали оттуда Витязя на время, дали Холдону шанс — и только. Да, разменная монета…