Рихард Швартц - Второй легион

Во времена наших предков, чтобы освободить страну, отсюда в поход выступило почти тысяча двести человек, и никто из них не вернулся на свою родину.

Не задумываясь, я направился к калитке. За воротами канава в снегу вела к небольшому холму. Там мы после бури похоронили мёртвых, а с ними девять солдат той старой империи, чьи тела мы нашли глубоко под постоялым двором.

Я не собирался подслушивать. Задувал лёгкий ветерок, и он передвигал кристаллы льда в вырытой в снегу канаве, так что постоянное шуршание и хруст заглушали мои шаги. Тем не менее, слова были хорошо слышны.

— Вам легко говорить, мастер Кеннард. Для вас тёмная империя, проклятый Талак, ни что иное, как пятно на карте. Для меня, однако, беспощадный враг, и я планировала найти помощь. Помощь того, кто когда-то послал наших предков сюда, чтобы укрепить свою собственную власть.

— Мне очень жаль, Маэстра, но я уже говорил вам, что Асканнон отказался от трона столетия назад. Империи Аскир больше не существует, она распалась на семь королевств, которые теперь едва можно назвать империей.

Лиандра горько рассмеялась.

— Разве вы не видите иронии, мастер Кеннард? Эту землю заселили только из-за проклятого магического узла под нашими ногами! Чтобы защитить его, жадный до власти маг, Асканнон, отправил наших предков сюда. Но в то же время, это место является также семенем нашего уничтожения, потому что Талак хочет только одно, а именно завладеть этой силой, дремлющей под нашими ногами.

— Я прекрасно это понимаю, сэра, — ответил ей спокойный голос Кеннарда, мужчины, который навлёк на себя негодование Хольгара. Это был голос рассказчика, ясный и мягкий. Голос, как хорошее вино. Можно было наслаждаться им бесконечно долго. Может и он, в качестве благодарности, получил свой голос от фей?

Как Зиглинда.

Зиглинда, самая старшая дочь хозяина постоялого двора, была, вероятно, тем человеком, кто больше всего изменился, благодаря произошедшим за последние недели событиям. В ней пробудилось не только наследие фей, но она несла в себе также душу той женщины-солдата из давно минувших времён. Хотя Зиглинда говорила, что та почти уже ушла, как нам и было обещано, но оставила кое-что после себя: знания, зрелость и уверенность в себе.

Теперь она каждый день тренировалась искусству владения меча с Яношем, другим выжившем, и день ото дня становилась всё лучше. Что совсем не удивляло, если учесть тот факт, что она унаследовала «Ледяного Защитника», изгоняющий меч, от командира отряда. Много столетий назад сержант в первый раз попытался сломить силу Ледяного Волка. В то время эту землю тоже поразила магическая буря.

— Но это ещё не причина отказаться от всякой надежды, — продолжил Кеннард, прерывая мои мысли.

— Ах? Правда нет? — голос Лиандры прозвучал жёстко, так жёстко, как я ещё никогда не слышал раньше.

— Вы Маэстра. Почему не используете силу магии там внизу? — этот вопрос и подавно привлёк моё внимание. В словах прозвучало странное напряжение.

Лиандра горько рассмеялась.

— Вам ли это не знать. Эта дремлющая сила только потешится надо мной. Она обещает спасение для нашей страны, но, если я только посмею прикоснуться к ней, она сожжёт меня ещё быстрее, чем горел Бальтазар! И даже если бы я смогла, всё же не осмелилась бы, потому что такая сила не предназначена для меня. Для этого я недостаточно мудра.

Кеннард тихо рассмеялся.

— И этим вы показываете свою мудрость, Маэстра.

Я только собирался предупредить о моём присутствие, когда Лиандра продолжила.

— Мудрость? Какой в ней прок? Но я сама виновата. Я была такой дурой, что всю свою надежду возложила на кучу руин!

— На какие руины, Маэстра? — удивился Кеннард.

— Руины Аскира, какие же ещё!

— Я не говорил о руинах, сэра. Аскир ещё существует. Хотя империи больше нет, но имперский город процветает до сих пор.

Я прочистил горло и вышел из-за угла. Лиандра и Кеннард стояли перед памятником, который мы поставили для отважных солдат старой империи. Кеннард был одет в льняное одеяние, а поверх длинное пальто с капюшоном.

За исключением небольшого кинжала за поясом и стабильного посоха со стальным концами у него не было оружия. Он кивнул в знак приветствия, в то время как Лиандра всё ещё ошеломлённо на него смотрела. Затем медленно повернула голову в мою сторону.

— Ты это слышал, Хавальд? Кеннард говорит, что город ещё существует! — я подошёл к ней и взял за руку. Она сжала мою с удивительной силой и одарила таким взглядом, что меня охватило тёплое чувство. Затем вновь повернулась к Кеннарду. — Какая мне от этого польза? Время империи закончилось, вы сами сообщили нам об этом.

Кеннард кивнул.

— Да, но семь королевств находятся в союзе. Они разобщены, и каждая королевская семья ищет своё преимущество, но все вместе они образуют то, что когда-то было империей. И если найдётся человек, который сумел бы заставить семьи отказаться от своих мелочных перебранок, они действительно смогли бы помочь вашей стране. Возможно, даже лучше, чем это смог бы сам Асканнон. И случай тоже представится, если конечно вы сможете им воспользоваться.

— О каком случае вы говорите, мастер Кеннард? — спросила Лиандра со светящейся в глазах надеждой.

— Один раз в семь лет, во время летнего солнцестояния, семь королевств встречаются на заседание королевского совета. Оно продолжается три недели иди дольше, — казалось, что ему смешно. — Потому что прежде, чем закончится заседание, они должны разработать консенсус. А это иногда требует время.

— Консенсус? — спросил я. — Мне однажды не повезло и пришлось присутствовать на встрече двух государств, на которой заключался договор. Ни один шут не смог бы придумать комедию получше. Мне часто кажется, что корона давит не только на голову, но и на разум. В течение четырёх недель они спорили о том, кому же принадлежит остров. Ни одна овца не захотела бы жить на этой скале, размером не больше корабля.

— Корабль может потонуть, — заметил Кеннард. — А такая скала нет. В зависимости от того, где она находится, она может иметь первостепенное значение.

Я рассмеялся.

— Неизвестно где в Штормовом море. Я слышал, что картографам короля пришлось искать его целый месяц, прежде чем удалось найти. У меня такой вопрос: кто сможет помешает этим королям сделать то, что они обычно делают и разрешить спор сталью?

Кеннард посмотрел на меня, и его улыбка стала шире.

— Они боятся, что Асканнон вернётся. Когда он отрёкся от престола, он постановил обязательное проведение королевского совета и угрожал вернуться, если они не будут соблюдать указ.

— И они подчиняются?

— В определённом смысле, — сказал Кеннард, став снова серьёзным. — Это не открытая война, но часто делегаты заболевают странной болезнью или появляются другие неблагоприятные обстоятельства. На последнем заседании король Нортгарта подавился яблоком и умер.