Рихард Швартц - Первый горн

Он покачал головой.

— У меня есть ещё один.

— Возможно, мы также сможем разгадать загадку, почему запертая дверь не была помехой, — в конец концов сказал он и встал.

— Подождите, у меня есть кое-что для вас, — Лиандра схватила его за рукав. — Точнее говоря для вашей дочки, — она протянула ему золотую виноградину.

— Если она её съест, то ей не будет грозить опасность забеременеть на протяжении одной фазы луны.

Лицо Эберхарда помрачнело, но он кивнул и взял виноградину.

— Я благодарю вас за этот дар. Скажите, а что насчёт оборотня?

Я покачал головой.

— Мы пока ещё ничего не придумали. Как бы жестоко это не прозвучало, но нужно ещё подождать. Однако было бы полезно узнать, когда и где спит каждый отдельный человек.

Он кивнул.

— Если сегодня ночью я снова не смогу заснуть, то прослежу за этим.

— Что вы задумали? — спросил я, когда открывал дверь в нашу комнату.

— Хочу кое-что попробовать, однако не уверена, что это сработает, — она зашла в комнату. — Бр-р.

Да, бр-р. Кто-то, может быть одна из двух других дочерей хозяина постоялого двора, Мария или Лизбета, пополнила запас дров перед камином и сохранила жар. В свете свечи, которую Лиандра подняла вверх, вся комната переливалась, словно ледяной кристалл, за исключением камина.

— Я почти склоняюсь к тому, чтобы переночевать сегодня в зале для гостей, — сказал я.

Она закрыла за нами дверь и со странным взглядом направилась ко мне.

— Почти? — наше дыхание было хорошо заметно, оно, словно облако, висело в воздухе.

— Да, почти.

Она стояла передо мной, запрокинув голову назад. Я сделал шаг в её сторону, когда в дверь внезапно постучали. Я тихо выругался, она улыбнулась.

Я открыл. Это был один из работников хозяина постоялого двора.

— Господин Эберхард подумал, что вы это оцените.

Я отошёл в сторону, а он вошёл и поставил на комод дымящийся тазик. Пар поднялся вверх, словно туман, чтобы стразу же осесть на стенах. Он вышел и быстро вернулся с большим подкладным судном, которое сунул под влажные простыни.

— Как тебя зовут, парень? — спросил я.

— Тимоти, сэр.

— Спасибо Тимоти, — он кивнул, коротко поклонился и вышел.

Я посмотрел на нашу кровать; ручка подкладного судна выглядывала из-под простыни.

— Милый жест, но не больше.

Я провёл пальцем по стене, нарисовав собственный рисунок на морозном узоре.

Лия встала на колени перед камином и подложила дров. Одев капюшон, я пододвинул два стула, один для себя, другой для Лии и сел перед камином. Огонь медленно разгорался, щёлкал и шипел, когда пламя охватывало смолу, от него полетели искры.

Она встала и положила руку на каминный карниз.

— Тоже холодный. Понадобится какое-то время, пока он нагреется.

Я смотрел в мерцающее пламя.

— Было бы приятно, если бы огонь уже горел, но даже чтобы сохранить жар, он приложил много усилий. Он не может понапрасну тратить дрова.

— Это правда, но всё равно было бы приятно.

Я поднял взгляд.

— Сядьте. Понадобиться какое-то время, пока здесь станет тепло.

Она села рядом, тоже натянув на голову капюшон своего плаща, протянула руки к огню.

— Я могу попробовать кое-что, — сказала она некоторое время спустя. — Однако я ещё никогда раньше с этим не экспериментировала.

— Это рискованно?

— Немного.

Она протянула руку к столу. Там ещё со вчерашней ночи стояло вино, но внезапно там оказалась также её книга, которая теперь парила в воздухе, направляясь к её руке. Я мог бы поклясться, что её там не было, когда я зашёл. Она увидела мой вопрошающий взгляд и улыбнулась.

— Я сделала её невидимой. Я предположила, что наши вещи будут обыскивать.

Я бросил взгляд на наши котомки, встал и открыл свою. Оттуда выпал небольшой кусочек коры. Я снова её закрыл.

— Меня скорее удивляет то, что этого не сделали, — она подняла взгляд с книги на коленях.

— Почему вы так в этом уверены?

— Я вложил маленький кусочек корка в складки моей котомки. Крошечный, но, если бы вещи двигали, он бы сдвинулся с места. Не думаю, что кто-то бы его заметил, он лежал ещё на своём месте.

Я снова сел рядом, укутываясь в плащ.

— Боги, как же холодно.

— Думаю, это можно исправить, — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Это вы навели меня на мысль. Если лёд силён, тогда огонь будет могущественен. Закройте глаза.

— Зачем?

Она что-то пробормотала, но я не понял.

— Что? — переспросил я, а затем увидел ещё только, как она подняла указательный палец и сама зажмурилась, а от её кончика пальца отскочил яркий световой шар и взмыл вверх. Потом я и сам закрыл глаза.

Яркий свет проникал через мои веки, пылал на коже, светил ярче и горячее, чем сотня солнц одновременно. Потом всё исчезло. Когда я открыл глаза, перед ними ещё танцевали красные пятна, и только когда они постепенно ушли, я смог увидеть её улыбающееся лицо.

— Что же, это было не так сложно, — довольно сказала она.

За исключением внешней стены, в комнате больше нигде не было ледяного узора, стало по-настоящему тепло. Комнату наполнял туман, но и он развеялся. Казалось, он собирается возле окна, чтобы потом исчезнуть за задвинутой кожаной занавесью.

— Моё почтение, сэра, — щелчок пальцами и холода как не бывало? Я почувствовал себя хорошо. — Почти не могу в это поверить, но всё же есть кое-что, где магия может быть полезной!

Она рассмеялась.

— Я думала, это будет сложнее. Теперь нам не нужно бояться холода… ооо.

В этом последнем звуке прозвучало удивление, потом её голова упала на бок, и, если бы я не поймал её, она соскользнула бы со стула.

Я отнёс её на нашу кровать, она была на удивление тяжёлой, но ведь она высокая, да и кольчуга весит не так-то мало, какой бы лёгкой она не казалась на теле. Я почувствовал большое облегчение, когда увидел, что её грудь поднимается и опускается. Но она не реагировала, лежала, будто погрузившись в глубокий сон.

Я снял с неё плащ и доспехи, включая нижнюю одежду и завернул в одеяло, которое благодаря её заклинанию было достаточно тёплым. Осторожно распустил косу, которую заплёл этим утром, устраивая её как можно более удобно. Затем вернулся к камину и подложил в него ещё больше дров. А потом стал ждать.

Лишь спустя какое-то время она открыла глаза и в недоумении взглянула на меня.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Думаю, ваше последнее заклинание было не таким простым, как вам показалось.

Она подняла голову и сразу же снова опустила.

— Я чувствую себя такой слабой, как новорождённый ребёнок, — наконец тихо сказала она. — И такой голодной, что готова съесть столько же, сколько целая рота. Такой голодной, что это причиняет боль.

— Вы можете идти? — спросил я.