Рихард Швартц - Первый горн

— Но не больше, чем вчера и позавчера. И руки прочь от девчонки. Она принадлежит мне, — он встал. — Я заберу себя шкуру, старик.

— Он? — недоверчиво спросила Лиандра, когда я вернулся с Яношем к нашему столу.

— Да, я. Что такое? Я тебе не нравлюсь, детка? Слишком хорош для эльфов? — ухмыльнулся Янош.

— Ты воняешь, — сказала Зокора, и Лиандра усердно закивала.

— А ты нет?

— Нет. Запах оставляет след, и некоторые твари, что живут в наших пещерах, не видят свою пищу, а вынюхивают её. Поэтому я не воняю, — как будто это было логическим выводом.

— Любой человек будет пахнуть, если запереть его на три дня в такую дыру, — настаивал Янош.

Я украдкой его разглядывал.

Если я не слишком ошибался, у него было удивительно хорошее настроение, и он великолепно развлекался.

— Я не человек, — нетерпеливо ответила Зокора и встала из-за стола. — Но, возможно, собаке понравится твой запах, и она сожрёт тебя первым.

— О тебя она сломает зубы.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Это оскорбление или комплимент? — наконец захотела она узнать.

— Не хочется признавать, но это комплимент.

Янош поклонился, шаркая нагой.

— Когда незаслуженно получаешь комплименты, они ничего не стоят, и кто-то хочет извлечь из этого выгоду. Убей собаку, тогда и поговорим о комплиментах, — она повернулась ко мне. — Вы люди такие мудрёные. Не пора ли нам уже начинать?

Стражника звали Ворош. Этот мужчина якобы видел оборотня на складе. Теперь, когда я подозвал его к нашему столу, он казался немного растерянным. Думаю, он так выглядел скорее из-за того, что Янош всё время ухмылялся ему, а не из-за его опыта с оборотнем.

— Просто игнорируйте его, — сказал я Варошу, когда тот в очередной раз прервал свою историю и посмотрел на Яноша. — Если только он не сказал вам, что нужно говорить, и вы хотите удостовериться, что делаете всё правильно.

— Нет! — поспешил опровергнуть мои слова Варош. — Он не имеет к этому никакого отношения.

Варош был довольно молодым мужчиной, вероятно, ещё не достиг своего второго десятка. Он был стройным и ловким, имел тёмный цвет лица и тёмно-коричневые, вьющиеся волосы, которые связал в хвост.

Одета на нём была не кольчуга, а подбитая кожа; с пояса свисал короткий меч. Оружие, которое он предпочитал — это самострел, также называемый арбалетом. По его словам, это было второе путешествие в качестве конвоя. Ригвард упомянул, что начальник их с Холгаром стражи, назвал парня многообещающим и добросовестным.

Ригвард сидел с нами за столом и подливал Зокоре чай. Она тоже сидела рядом, прислонившись к стене и выглядела как кошка в полудрёме. Всё это совсем её не интересовало, она бы предпочла просто открыть дверь и подождать, что оттуда выйдет. Или не выйдет. Я думаю, у неё и без того были сомнения, что оборотень терпеливо нас там ждёт.

— Ну хорошо, начните сначала. Вы не могли заснуть…

— Я не мог заснуть. Я до смерти устал, но остальные храпели, хрипели и свистели наперебой. Место, где я лежал, было возле стены. У капитана привилегия, спать возле каминной трубы, и я страшно замёрз. Поэтому пошёл размять ноги. Сначала я спустился в зал для гостей, там все спали, кроме этого Штернхайма и работника, — он бросил взгляд к прилавку, где Тимоти разливал пиво. — Другого работника. Мы немного поболтали.

— Когда это было? — захотела узнать Лиандра.

Варош пожал плечами.

— Откуда мне знать? Я нигде не видел свечей, отмечающий часы, и здесь никто не бьёт в колокол. Была ночь. В кузнице было ещё темно.

— А что вы там делали? — спросил Эберхард.

— Просто осматривался. Когда-то я хотел стать кузнецом. Моя хорошая подруга — дочь кузнеца, так я стал подмастерьем, но посчитал, что это не для меня, — он усмехнулся. — Теперь я больше не так сильно ей нравлюсь, потому что передумал, — он посмотрел на меня. — Мне сейчас два десятка. Не хочу, чтобы отец и старший брат Лары указывали меня, что делать; я уже вышел из того возраста, когда ходишь в подмастерьях. Но кузницы меня всегда восхищали, а эта особенно. Мне просто было любопытно. Кроме того, это тихое местечко, и воздух свежий, хотя и холодный, — он содрогнулся. — Святые боги, как же там холодно. Штернхайм тоже был в кузнице и с интересом осматривался, видимо, ему больше нечего было делать. Именно холод и погнал меня назад. Я как раз собирался уйти, когда Штернхайм сказал, что слышит звук со склада. Я прошёл к двери и тоже услышал этот звук.

— Какой звук? — спросил я.

— Очень громкое шарканье и скрежет. Как будто кто-то передвигал тяжёлые ящики, — Эберхард накрыл лицо руками.

— Что такое? — спросил я хозяина постоялого двора.

Он вздохнул.

— Как раз ещё не хватало того, чтобы чудовище разбросал по полу мои товары. Но забудьте об этом. Продолжай, — обратился он к Варошу.

— Что ж, о волке я даже и не думал, скорее о том, что кому-то пришла в голову мысль обокрасть нашего доброго хозяина. Поэтому схватил фонарь и открыл дверь.

Он покачал головой.

— Я был идиотом. Дверь открыл тихо, чтобы застать вора врасплох, а потом что-то увидел в тени перед собой — ведь свет фонаря доставал не далеко — какое-то движение. Я что-то крикнул, стоп или стоять, я действительно больше не помню. Думаю, он был удивлён также, как я, потому что повернулся и выпрямился. Мы оба стояли, уставившись друг на друга.

— Значит ты хорошо его видел? — спросила Зокора.

— Да. Он был, наверное, в пяти шагах от меня. Я бросил в него фонарь, отпрыгнул назад, и захлопнул дверь.

— Ты, парень, забросил на мой склад горящий масляный фонарь? — возмутился хозяин постоялого двора. — Ты что, рехнулся? Если бы дом сгорел, у нас было бы больше проблем, чем какой-то там проклятый оборотень!

Варош втянул голову в плечи.

— Простите, господин, но я не подумал. Я испугался.

Янош рассмеялся, а Лиандра положила руку на плечо Эберхарда.

— Хозяин, успокойтесь. Ведь ничего не случилось, — она повернулась к Варошу, которого хозяин постоялого двора, качая головой, всё ещё одаривал неверующими и непонимающими взглядами.

— А что делал Штернхайм? — спросил я.

— Ничего, — ответил Варош. — Когда я снова закрывал дверь, его уже не было.

— Какой храбрый, — слова Лиандры сочились сарказмом. Она посмотрела на Вароша. — Вы не могли бы описать нам волка?

— Наконец-то, — сказала Зокора.

Её взгляд говорил всем нам, что она с лёгкостью могла бы обойтись без предыстории.

— Он не такой большой, как я думал, — ответил Варош. Он указал на меня. — Возможно на голову выше сэра Хавальда, но почти в два раза шире него. На нём были одеты рваные, кожаные брюки и он был босиком, ноги скорее похожи на ноги человека, с длинными когтями. До пояса его штанов он мог бы сойти за очень волосатого человека. Кожаные брюки лопнули по бокам по швам, оттуда выглядывали волосы, лохматые пучки, грязно-коричневые и грубые. Верхняя часть тела была голой и очень мускулистой. Скотина крепкая, у неё грудные мышцы, словно маленькие бочонки.