Роберт Мур - Птица счастья [СИ]

Василий оказался за праздничным столом с президентом. Неподалеку, в «зоне» бизнес-элиты среднего возраста, завязалась беседа на спортивную тему, в частности, о развивающих марафонах разной сложности. Лидеры в области «преодолей себя сам» рассказывали о своей готовности бежать, плыть и крутить педали еще быстрее, выше, сильнее, но при этом ощущали скованными рамками физических возможностей, сдерживающих их порывы. Тут в беседу вступили марафонцы «ментальной» сферы, и все слились в едином порыве преодолеть человеческое естество и стать героями комиксов. Жены, воздерживаясь от алкоголя, мысленно осуждали слишком откровенное и вульгарное платье невесты.

Минин-старший советовал Василию поддерживать беседы с президентскими протеже. Но молодой повеса не хотел думать о бизнесе сегодня и по вновь приобретенной привычке засматривался на женщин постарше. Лощеные, ухоженные состоятельные дамы сложно определяемого возраста не кидались на него, а умно и интересно реагировали на уловки в отличие от молодых девиц, одержимых замужеством с успешным мужчиной. Василий направился к одной из львиц, заметив возле нее свободный стул, но его опередил юноша хрупкого телосложения.

— Будь добр, определись с поведением на сегодня, следи за своими гениталиями и не беси меня, ты на приеме с президентом. Твой отец тебя совсем распустил в мое отсутствие.

— Мама, не надо мне указывать, кем быть. Тебя все равно нет в круге моих интересов…

— И ты прекрасно знаешь, почему.

— Да, из-за твоих сирых и убогих нищебродов и бомжей. И птиц.

— Я прошу тебя в последний раз прекратить так относиться к моему Фонду. Ты не представляешь, в каких количествах находят расстрелянных серых птиц, и кто это делает — не известно. Мы их кормим и пытаемся спасти.

— Тогда прекрати пренебрежительно относиться к моим истинным желаниям, иначе твой птичник так и останется для меня уходом от налогов.

— Этот уход поддерживает тысячи, а твои розовые стринги не удержат даже твое скромное хозяйство.

— Молвят люди, что где-то далеко таким как я целые города открыты.

— Молвят люди, что где-то далеко таких как ты порют и в реки кровавые сбрасывают.

Семейная драма, произошедшая у юноши, который когда-то был исторгнут из лона этой привлекательной женщины, отбила у Василия всякую охоту на этом поле, и он перекинулся в зону «серпентария», к столику успешных молодых женщин с одинаковыми бровями и легким тюнингом лица. Сияли девы винирными улыбками и излучали блаженство пустыми глазами. Из-за их общего сходства у Василия немного кружилась голова. Позади столика сияла роскошью золотых завитков этажерка для птиц, замерших в страхе обронить начищенные перья. Молвили люди, что эти птицы, несмотря на свой возраст, говорить пока что не научились. В этой части зала изобилие шелка и искрящихся украшений, похожих на блесны для ловли мужчин и ослепления соперниц, было заметно больше, чем в зоне молодых. По большей части все дамы были коллегами Кристины. Но подобный коллектив, большой и дружный, больше напоминал комок переплетенных между собой змей во время транспортировки в деревянном ящике. Они усердно налегали на аперитив, желая занять руки, трясущиеся от «ломки», — девушек попросили оставить мобильные телефоны при входе в зал, а им очень хотелось снять своих птиц в этих шикарных интерьерах. Все они прекрасно себя держали, наученные светскими приемами и видеороликами по этикету. Василий и решил устроиться на некоторое время в этом саду удовольствий.

Насыщенной была программа праздничного вечера с поздравлениями гостей старшего поколения, убежденного, что семьи создаются для продолжения рода, с их тостами о пожелании детей и молодежи — с установками на успех, как на форумах личностного роста. Большая часть при поздравлении непроизвольно поворачивалась от молодых к президенту.

Когда вечер преодолел все формальности и запланированные сценарные ходы, у молодых появилось время свободно общаться с гостями. Пировали широко, пировали чинно, пировали сыто и пьяно.

Василий нашел силы оторваться от своего столика и подойти поздравить Петю.

— Ну, я поздравляю тебя, Петр Константинович!

— Спасибо, Василий. Получаешь удовольствие от вечера? — Петр кивнул в сторону порядком захмелевших дев.

— Да не особо… не всем везет встретить достойную женщину.

— Не всем хватает смелости ее не пропустить.

— А удержать должно быть еще сложнее…

— Коту, что играет с лягушками, но не ест их. Вот ему сложно.

— Ну, не говори, я иногда их все-таки прикусываю, если они сбегают…

— Теперь только посмей посмотреть сторону моей жены, — в шутливой интонации Петра промелькнул надрыв.

— Ты что, сомневаешься в своих силах?

— Нет, я просто знаю, что под овечьими бакенбардами скрывается волчий азарт.

В первую неделю после свадьбы на Кристину сошло озарение, что с ее стороны было огромной глупостью так долго не выходить замуж. Петр светился. Он улыбался шире, говорил громче, жил активнее. Она себя чувствовала особенной не из-за внимания прессы, прикованного к этому событию, а из-за мужа. Но со временем она заметила, что его «шире», «громче» и «активнее» перестало распространяться на нее. Он просто гордился самим собой, своим статусом главы собственного семейства. Предсвадебная лихорадка смылась теплыми водами Индийского океана в районе Мальдивских островов во время медового месяца и оставила неприкрытым самодовольство юного чиновника. Кристина недолго дрейфовала в смятении, ведь скоро к ней пришло течение свежих предложений по проектам на ТВ. Ее холодный разум позволил ей не влюбится в Петра Константиновича, что оградило ее душу от лишних мечтаний и разрушающих ожиданий, а брак стал приятным приложением, событием, не требующим эмоциональных затрат. Речь не шла о расчете, речь шла об отсутствии изматывающих страстей. Детей Петр не требовал, и они оба могли наслаждаться своей молодостью. Им было немногим больше двадцати шести лет. Птица Кристины быстро обжилась в новом доме у Петра и была самой знаменитой в стране: редчайшего бордово-алого окраса, с золотым отливом. Она обожала съемки, обладала спокойным нравом и почти полутораметровым размахом крыльев. Но иногда птица подолгу смотрела в окно, и казалось Кристине, что тоска закрадывалась к ней, и тогда она наглухо закрывала шторы, чтобы развеять хандру и предотвратить выгорание прекрасных перьев питомицы.

Весь год после своей свадьбы Петр работал над проектом Александрова и над стройкой нового медицинского центра в районе «антикоррупционных кластеров». Работа кипела — он не появлялся дома. Переговоры с инвесторами и поставщиками оборудования проходили постоянно.