Эльвира Смелик - И все-таки они существуют [СИ]

— А если я не стану ничего делать? Если просто сбегу при первой же возможности? Или нарочно подниму шум? — он решил, что утер похитителям нос, с легкостью разрушил их планы, но Фома улыбнулся снисходительно и посоветовал:

— Глянь еще раз на диванчик! — а сам даже не обернулся в указанную сторону. — Она — хорошая училка или: «Ну и бог с ней»? Стоит она той маленькой услуги, о которой мы тебя просим?

Глаза мальчишки сверкнули ненавистью. Фома больше ожидал страха и отчаяния. Ну да ладно! В странности мальца давно нет сомнений. И в его послушании, похоже, сомнений тоже больше не будет.

— Я все сделаю, — подтвердил Данилка его мысли голосом глухим и резким. А от него и не требовалось ни радости, ни энтузиазма. Лишь бы неукоснительно исполнил то, что требовалось. А с каким настроением станет он это исполнять — не все ли равно!

Но и тут пацаненок не угомонился, опять задал вопрос:

— А что потом?

— Потом, — Фома дружески хлопнул его по колену, — гуляйте хоть на все четыре стороны!

Мальчишка посмотрел с недоверием. Но его недоверие тоже уже не имело значенья, хотя тюремщик и продолжал разглагольствовать:

— Главное, язык держите за зубами! Для своей же пользы. Не то загремишь в колонию для малолетних. А там тебе жизнь медом не покажется.

Фома собрался уходить. Только сделал шаг в сторону, как утомительный пацан снова раскрыл рот и бесстрашно потребовал:

— Руки-то развяжи! — и уверенно вытянул вперед стянутые скотчем кисти, будто не сомневался ни капли в том, что похититель сразу же кинется выполнять его приказ. — И ее тоже! — Данилка кивнул в сторону диванчика. — Куда мы отсюда денемся? — он зыркнул нахальными глазами. — Или ты боишься, что мы тебя побьем?

Глагол «побить» он подобрал очень удачно, только не совсем правильно истолковал его назначение.

Еще слово, и это Фома, не выдержав, побьет мальчишку, плюнув на планы и приличия. Чтобы иметь с ним дело, надо обладать адским терпением. И Фома с сочувствием смотрел на молоденькую учительницу, пока снимал с нее путы.

Когда наконец Фома ушел, Данилка потер затекшие руки, бросил взгляд на Владу, заерзал на месте, но так и не сдвинулся, снова затих, глубоко задумавшись. И тут Влада зашевелилась.

Долгое сиденье в неудобных позах наполнило тело ноющей болью. Ее первую и почувствовала Влада, приходя в себя. Потом перед глазами стала проявляться обстановка совершенно незнакомого помещения, обрисовались человеческие силуэты: поблизости — крупного взрослого мужчины, а уже за ним — узнаваемый, мальчишеский, Данилкин.

Ушей достигли звуки беседы. Но Влада не торопилась заявлять о своем пробуждении.

Потихоньку она вникала в суть происходящего, и открывающиеся перспективы совершенно не радовали ее. Они пугали и приводили в отчаяние. И было даже к лучшему, что сразу выразить свою реакцию не позволило ни замутненное сознание, ни обездвиженное тело. Разумней затаиться, не привлекать излишнего внимания, пока не окажешься способным на что-то полезное, действенное, достойное.

Влада прекрасно слышала, как испуганно и неуверенно дрожит голос мальчика, несмотря на показные нахальство и браваду. И едва сдерживаемые злость и раздражение легко улавливались в словах громилообразного похитителя.

Зачем же Данилка дразнит его? Только напрашивается на неприятности. Почему все мальчишки такие безрассудные? Влада не смогла бы вести себя столь вызывающе перед лицом преступника. Она по-прежнему притворялась спящей, боялась даже пошевелиться, пока тюремщик не ушел, громко хлопнув дверью. Но и тогда девушка не решилась заявить о том, что пришла в себя.

Ей было тяжело смотреть на поникшего Данилку, но губы все еще плохо слушались, а невнятное, бессмысленное бормотанье вряд ли сможет воодушевить и успокоить. И Влада стала осматриваться по сторонам.

Комната, как комната. Четыре стены, в одной — дверь, наверняка, надежно запертая, в другой — большое окно. Снаружи оно закрыто плотными ставнями, даже лучик света не проникает сквозь них.

Эти люди знают, что Данилка умеет летать, что ни высота, ни ограда не удержат его. И, значит, незаметно выбраться наружу невозможно. Но почему обязательно надо незаметно?

Влада уже придумала, что делать. Она устроит пожар. Не настоящий, конечно. Иллюзорный. Но кто об этом догадается, помимо них с Данилкой?

Остальным пожар покажется самым реальным, страшным и беспощадным, и никому не захочется остаться в доме и сгинуть в огне. И тогда пленников придется вывести на улицу, где нет крепких стен и запертых дверей, и удержать их намного сложнее. А на улице Влада еще что-нибудь придумает, и если даже им обоим не удастся удрать, то уж Данилка-то наверняка сумеет улететь. И даже если в панике про них забудут, с ними не случится ничего плохого — созданный ею огонь не сжигает.

Они сами выберутся наружу, воспользовавшись суматохой. Любую дверь, в конце концов, можно выломать, а спасающиеся от пожара охранники уже не будут помехой.

Только для начала надо окончательно прийти в себя, чтобы сознание полностью прояснилось, чтобы оказалось в состоянии создать и поддерживать столь обширную и яркую иллюзию. Иначе обман могут заметить, и затея ее лишиться смысла. Надо сосредоточиться, сконцентрироваться, но пока еще мысли разбегаются, перед глазами все плывет, и во всем теле слабость.

Влада попыталась встать, но ничего не получилось, ноги непослушно подгибались, не хотели держать. Данилка заметил ее движение, поймал взгляд.

— Потерпи немножко! — негромко проговорила Влада. — И мы все устроим. Еще несколько минут. Сейчас я окончательно проснусь. И все будет хорошо. Не бойся!

Мальчик протестующее вскинулся на последней фразе.

— А я и не боюсь!

Он легко соскочил с места и решительно ринулся к дверям.

— Ты куда? Подожди! — встревожилась Влада, но Данилка не обратил внимания на ее возгласы.

Он изо всех сил забарабанил в дверь, кулаками, ногами, да еще и закричал:

— Откройте! Эй, вы там! Откройте!

Судя по тому, с каким треском распахнулась дверь, едва не сметя Данилку, Фома до сих пор так и не обрел долготерпение.

— Чего тебе еще? — прорычал он.

Мальчишка слегка смутился под его разъяренным взглядом, но не отступил.

— Я в туалет хочу.

Фома снисходительно ухмыльнулся.

— Костян! — позвал, выглянув за дверь. — Проводи мальца, пока он в штаны не наделал. Да глаз с него не спускай!

— Катись! — он выпихнул Данилку из комнаты. — Да побыстрее! — А сам обратился к Владе: — Ну что, пришла в себя?

Мужчина закрыл дверь, встал к ней спиной. Влада смотрела на похитителя, и во взгляде ее, надо сказать, тоже не было особой доброжелательности.

— Как вы посмели! Он же — маленький ребенок! А у вас хватает совести втягивать его в такие дела! Взрослые, умные мужики лучшего выхода не нашли, кроме как воспользоваться десятилетним мальчишкой!