Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта [litres]

Так или иначе, но я, хоть и продолжала морщиться, глядя на тонкие птичьи лапки, заменявшие мне теперь руки, больше не боялась выронить кинжал или шпагу, попросту не удержав.

Вот только с сестрой мне так и не удалось добиться чего-то большего, чем холодная вежливость. Да, она не выходила из комнаты, стоило мне там появиться. И даже могла сказать несколько слов по собственному почину. Но на том мои достижения и закончились. У нас попросту не было общих интересов. Я ничего не понимала в ее цветочках и скляночках со всякой вонючей и не очень дрянью. Единственное, что я вынесла из целого дня, проведенного в лаборатории сестры по настоянию матушки, это нежелание отныне пользоваться любыми духами: нанюхалась на всю оставшуюся жизнь. А Делию, по вполне очевидным причинам, не интересовали мои прыжки с кинжалами на заднем дворе и уж тем более заумные книги с пространными рассуждениями о недоступной ей магии.

Под конец каникул безмерно довольный моими успехами папенька подложил мне здоровенную свинью. Проще говоря, устроил в мою честь пышный прием, куда пригласили всех окрестных аристократов. Мало того, из этого действа сделали сюрприз!

– Лира, доченька! – Матушка перехватила меня на полпути к заднему двору, где я намеревалась размяться с утра. – Сегодня тебе придется обойтись без этой мужской забавы!

– Э-э? – опешила я.

– Да-да, – с довольной улыбкой закивала тиса Мэй. – Пора вспомнить, что ты юная красивая девушка. А то скоро и за обедом начнешь кинжалом орудовать вместо столовых приборов.

Я моргнула, не понимая, куда она клонит. До сих пор моим упражнениям никто не препятствовал, а отец так и вовсе хвалил. И я уверилась, что так будет всегда. Ага… Размечталась.

– Да-да. – Пухлая ручка уверенно подцепила меня под локоток и повела в противоположную от заднего двора сторону. – Ты не поверишь, но, когда мы познакомились с твоим отцом, он именно так и ел. Не то чтобы не умел по-человечески, но эти казарменные привычки так легко цепляются и так тяжело уходят.

Матушка доверительно мне подмигнула и втолкнула в одну из гостиных. Прямо в страстные объятия двух модисток. С надеждой размяться до обеда пришлось распрощаться. Как и с самим обедом. На него просто не осталось времени.

Меня обрядили в нежно-голубое нечто. Лиф прилегал к телу как вторая кожа. Зато юбка ниспадала мягкими волнами, переливаясь на свету от любого движения. И матушка и сестра щеголяли в платьях с такими глубокими декольте, что, казалось, вот-вот выложат свои масштабные прелести на всеобщее обозрение. А мое украшал скромный вырез лодочкой, открывавший только ключицы. Привыкнув к куда более целомудренным нарядам своего мира и впервые увидев парадные туалеты местных дам, я поблагодарила Серую госпожу за юное тело, которое мне досталось.

И как обычно, рано обрадовалась. Мне на плечи накинули белым облаком пелерину и позвали матушку.

– Чудно, чудно! – закивала она. – Делли, посмотри: наша Лира настоящий ангел!

Сестра с кислым выражением на лице смерила меня коротким взглядом и буркнула что-то невразумительное. Но матушка приняла это за согласие и продолжила восторгаться.

– А теперь парикмахер и визажист! – воскликнула она наконец.

Я чуть не взвыла: занятия накрылись тем же медным тазом, что и утренняя тренировка. Но спорить с матушкой в таких вопросах было чревато. Это я за два месяца каникул уяснила крепко.

Прием оказался точно таким же, какие я во множестве наблюдала в детстве: скучным. Толпа почти незнакомых расфуфыренных людей. Постные лица слуг, снующих между гостями с подносами, полными бокалов или мелких закусок. Болтовня ни о чем, смех над несмешными шутками и сплетни всех сортов.

Ах да… Еще были танцы. Я не слишком полагалась на память предшественницы в этом вопросе, а потому отказывалась танцевать наотрез. Тиса Мэй, заметив это безобразие, не замедлила призвать строптивую дочурку к ответу. Но я отговорилась тем, что не хочу оставлять в одиночестве Делию. Мол, и так скоро уеду в академию и не увижу сестру в ближайшие несколько месяцев. Матушка умилилась и отстала. Делли, правда, особых восторгов не выказала, но и прогонять меня не спешила.

В общем, все было почти привычно. Но одно отличие от тех сборищ, которые я знала по прошлой жизни, все же нашлось. И не в пользу нового мира…

Когда Делия вышла в парк, окончательно запарившись в душном зале для приемов, мне пришлось последовать за ней. Она поморщилась, но ничего не сказала. Мы медленно шли по ярко освещенным дорожкам парка, раскланиваясь с такими же любителями ночного воздуха и старательно не замечая иногда мелькающие в кустах парочки.

– Делли, – не выдержала я. – Что я делаю не так?

– В каком смысле? – приподняла бровь она, даже не притормозив.

– В прямом. Я немало натворила в прошлом. Но это прошлое. Я больше не буду вести себя, как…

– Вот когда не будешь, тогда и посмотрим, – перебила Делия, даже не повернув головы.

– Так я уже…

– Два месяца? – едва слышно хмыкнула она. – А может, ты какую-то грандиозную пакость готовишь.

– Не готовлю я ничего! – возмутилась я.

– Откуда мне знать? – пожала плечами сестра и снова замолчала.

Я скрипнула зубами. «Бесова Лирка! Это же надо было так достать сестру! Ладно… Ну ладно же…»

– Делли… – попыталась заговорить я, но громкий возглас прервал меня на полуслове.

– Лира!

Я обернулась и невольно скривилась, будто укусила кислый корень. Что такое не везет и как с ним бороться? Из боковой аллеи выскочил не кто иной, как Виктор Орлей собственной персоной, и направлялся он именно к нам. А я-то уж было понадеялась, что лето пройдет без этого разговора.

Впрочем, и разговора как такового не получилось.

– Лира! – крикнул он нам вслед, когда мы синхронно развернулись в обратную сторону. – Пожалуйста! Нам надо поговорить!

Сколько надрыва было в этом голосе… Казалось, он вот-вот заплачет, наплевав на озирающихся гостей.

«Слабак! – зло подумала я. – Неудивительно, что прежняя хозяйка этой тушки издевалась над ним, как хотела!»

Затормозила не я. От этого крика как вкопанная встала Делия. Вот тебе и бесчувственная толстуха…

– Лира, так нельзя. Поговори с ним. Он все лето терся у нашего поместья, – тихо, но твердо потребовала она, пока Орлей бежал к нам. – Отец велел его не пускать, но на прием…

– Лира! – выдохнул Виктор, перебив Делию на полуслове. А точнее, вообще едва заметив ее присутствие. – Давай отойдем и поговорим без этой бездарки…

– Бездарки? – Я брезгливо приподняла бровь. – Это моя сестра, Орлей. И у нее есть имя!

– Но ты же сама… – опешил тот.

– Я была дурой! – отрезала я. – Но это прошло.

С этими словами я подхватила не менее шокированную сестру под локоть и быстрым шагом пошла к выходу из парка. Появление Орлея разозлило, но оно же и заставило задуматься. Что он имел в виду под своим «ты же сама»? Что я еще упустила из воспоминаний малолетней стервы, тело которой обживала сейчас?