Станислав Янков - Прорыв

Что он хотел этим сказать!?

Он понимал, в какое положение поставил меня таким подарком? Особенно на фоне моих слов, ссоры и иска. Наверняка понимал. Да лучше бы он мне щенка прислал!

Я зарылась в многослойный ворох из тонких одеял и пледов, и протяжно завыла.

И когда он его заказал — отдельный вопрос. До идеи с иском или уже после?

Что за пару часов такую покупку не оформить — это очевидно. Ну, допустим, за деньги можно уладить почти любой вопрос. Готовые джеты продаются… за сколько?

Мне даже было страшно интересоваться почем такое удовольствие. А все эти головоломки и коробочки — явно его персональный заказ.

Я отключила мозг от разгадки безумного отцовского плана, и накинула на себя Снотворное.

Здравствуй, мой любимый и привычный внутренний мир. Хоть ты-то меня не пытаешься обмануть. Потому что ты и есть истинная я.

*

Этой ночью я снова отправилась в путешествия. Роль перелетного сновидца мне нравилась. Тем более, что мои характеристики и знания росли с огромной скоростью, помогая в расшифровке и понимании Истинного языка.

Сложно было называть его другим языком, потому что по сути это были фундаментальные законы и сама суть понимания Мира. И я чувствовала, что чем больше понимаю Мир, тем он ласковей со мной. Словно раньше я была незначительным статистом в сбалансированной экосистеме, а теперь постепенно превращалась в ее элемент. Маленькую, но важную детальку.

Это было крайне приятно и умиротворяюще. Пусть я была на начальной стадии, интуиция подсказывала, что это верный путь. А случайные крупицы информации в чужих мирах помогали мне сложить общую картину Мира и всей многомерной Вселенной.

На этот раз я не повторяла глупость с поеданием различной гадости и лучше контролировала собственное поведение.

Разнообразие образов указывало на ошибку в моих вчерашних предположениях: вряд ли в моем кругу перерождений были все эти существа. Скорее всего, я рефлекторно адаптировалась под окружающую среду, выбирая случайный образ из спрогнозированных сценариев. После чего частично теряла контроль над поведением за счет детального облика.

Если б только та светловолосая женщина знала, что оценила не мою старательность, а врожденный талант. Теперь было неловко за незаслуженную похвалу.

Конечно, слова прекрасной наставницы (к сожалению, не моей) прибавили мне осторожности. Но это не умалило моего энтузиазма и никуда не дело саму возможность посещать новые места.

Больше всего в путешествиях мне нравилось чувство бесконечной свободы. Словно я — неудержимый космический ветер, что проникает сквозь границы мироздания.

Где-то было мрачно, безжизненно и смертельно опасно для любого живого существа в привычном понимании, — не буду ударяться в философию — но не для вольного сознания. Где-то ярко, невероятно чарующе и прекрасно.

В таких мирах, словно утопий с картинки, хотелось остаться жить. Поселиться навечно.

Наверное, именно их и называли «высшими». Где мудрые существа завершали свой путь до конечного освобождения и просветления. Там не было привычных социальных законов, потому что отпадала необходимость их существования. Все и так понимали, и принимали свои роли и, что самое главное, могли их исполнить.

Глядя на них, прячась в тени, словно недостойна выйти на свет, я тоже отчаянно хотела понять свою роль. Не выполнять очередной биологический цикл, как мне было суждено во всех предыдущих воплощениях. А также гармонично общаться и играть с бесконечным Мирозданием, говорить с ним на одном языке и помогать. Потому что Мироздание — часть меня, а я — часть его.

По возвращению в свой родной духовный мир ясность понимания немного приглушалась. Словно покрывалась налетом пыли или дымкой.

Наверное, это был естественный защитный механизм моего разума, заставляющий возвращаться в тело и поддерживать в нем жизнь. И, наверное, он помогал не сойти с ума от обычных бытовых проблем, которые возвращались на замену потрясающему путешествию в бескрайнем Мироздании.

— Я не улечу. Останусь, — успокаивала я свою маленькую серую луну, свое физическое тело. — У меня все еще есть якорь. И даже не один. Будет крайне эгоистично променять его на несколько дней беспробудного сна, когда впереди еще целая вечность.

Само понятие вечности с точки зрения моего существования теперь воспринималось несколько иначе. Не пугающе. Не как преуменьшение. А в пространственном восприятии: как бесконечность физической вселенной в которой я живу. Потому что за иллюзорными границами всегда будет еще один путь или не будет самих границ. Как с бесконечным расширением физического мира.

Мне, вдруг, стало интересно, смогу ли я посетить собственный мир в роли сновидца не напрямую, а через чужие сны?

Откладывать эту идею я не стала и тут же помчалась в Междумирье или Пограничье, как его звали в Высших мирах. В моем сознании четко сияла цель. И я не промахнулась.

— Почему так долго!? Помоги мне! — Ясень в своем игровом воплощении, отбивался от какого-то существа — непонятной смеси остроносой крысы и ворона с угольными перьями и блестящими бездонными глазами.

Кого-то мне это существо напоминало. Похоже, конфликт с отчимом явно не прошел для него даром.

Помогать атаке я не стала, а мысленно сменила локацию и всех действующих лиц. Перенесла нас на живописный зеленый утес.

Далеко внизу переливалось солнечными бликами море. Пахло свежестью и покоем.

— Помогла, — я лукаво улыбнулась, возвращая себе привычный образ.

Удерживать сон Аска в послушании не составило труда. Зачем мне арканы? Я его приласкала, словно пса. Дала ему вкусную косточку, потому что пряник всегда лучше кнута.

Образ самого Аска я удержать пока была не в состоянии, а потому он размывался и менялся, перетекая из одной формы в другую. Словно не мог определиться с тем, кто он.

Неужели, так обычно выглядят сновидцы?

— Ты — Аск, — напомнила я, в надежде, что это поможет.

И он тут же стабилизировался. Правда, выглядел несколько карикатурнее, чем на самом деле: с огромным носом и почему-то совершенно без глаз.

Да и ладно. Раз он так себя видит, не буду мешать. А-то еще проснется, и мы не сможем пообщаться.

Но теперь мне стали понятны слова той женщины из мира сребровласых смуглых людей. Кажется, ее слова действительно оказались похвалой. Как это приятно — ощущать себя не бездарностью хоть в чем-то.

— Мы спим, — мягко и певуче сказала я брату.

— Конечно спим, — уверенно подтвердил Аск.

Похоже, он не осознавал смысла слов. Для него это все еще было сном.

Пришлось действовать чуть навязчивее и коснуться его руки:

— Это сон. Я тебе снюсь.