Станислав Янков - Цветение

Как завороженная я таращилась на огромную кровавую луну. В ушах нарастал звон, а интуиция навязчиво подкидывала какое-то неприятное предчувствие.

Не хотелось отрывать взгляд. Будто я без памяти влюбилась в этот огромный и невероятный спутник. Готова поклясться, он был живым. Добрым, заботливым и любящим. Словно мама, которая заботилась о своем ребенке.

Местные наверняка уже привыкли видеть воплощение своей богини на небосводе. Но для меня это зрелище и эмпатическое сопровождение всепоглощающей любви и заботы было в новинку. От чего я не сдержала слез и горько расплакалась, вспоминая недавнее прерывание беременности.

Только сейчас осознала, что произошло. Это не было плохо или хорошо. Фактически я поступила верно, с какой стороны на это не посмотри. Шансы, что дитя родится калекой, что будет страдать всю жизнь морально и физически, были почти стопроцентными. Но это был потенциал жизни, что я оборвала на корню. Настоящей разумной жизни существа с сознанием, которое могло стать таким же, как я. Иметь мечты и желания, волю и способности воплощать их. И быть глубоко несчастным.

Колени подогнулись, и я уселась прямо на ступенях широкого спуска. В глазах рябило,

а багровая луна размылась, рассыпаясь на множество фрагментов. Будто внезапно убавили резкость.

Я даже испугалась, что мое зрение резко испортилось. Но как ни странно, окружающие предметы остались все такими же четкими.

Пока я вращала головой по сторонам, луна стала совсем размытой. Скорее она добавила оттенка ночному небу, обратившись в туман. Стало даже светлее.

Появилось странное двойственное чувство, что я должна убегать отсюда и одновременно остаться. Очень хотелось остаться. При мысли, что я дождусь, тело и разум наполнялись теплом. Как будто меня обнимал кто-то родной и заботливый. В память приходила мама, как в воспоминаниях из детства.

Только, чего я должна дождаться?

Пока я пялилась в небо, не сразу заметила, что в окнах домов начал зажигаться свет, и сонные жители Ястайны выглядывали наружу. Они смотрели вверх, на разбитую луну.

Та совсем поблекла. Так что даже осколков не было видно. Но улицы наполнял оранжево-багряный свет ее отражения.

Где-то послышались взволнованные голоса.

Я замерла и встряхнула головой, сбрасывая наваждение. На фоне сознания уже вопила интуиция, затапливая тело адреналиновой паникой. Словно меня вот-вот накроет огромный девятибалльный вал.

Не может же такого быть?..

— Простите, госпожа! — обратилась я к женщине, которая выглянула из окна ближайшего дома. — Что происходит?

Лучше спросить лишний раз и показаться невеждой, чем попасть в неприятность.

— Ох, деточка, — посмотрела она на меня с отчаянным ужасом. — Это твое первое Цветение? Беги быстро домой. Как можно быстрее!

Ее паника невольно меня заразила.

Но здесь не было моего дома. Куда же мне идти?

Насколько я помнила, так называемое местными Цветение — явление глобальное, и спрятаться на всем земном шаре от него негде. Именно от этой напасти пытался избавиться господин Арнор.

Испытать на собственной шкуре то, чего все так боялись, совсем не хотелось.

Как же неудачно я заглянула в Ястайну. Почему не в любой другой день? Почему именно сейчас?

Пока мысли метались в панике, я мчалась в более людное место. Интуиция подсказывала, что так будет лучше.

Внутри еще теплилась надежда, что смогу сосредоточиться и прыгнуть в Пограничье. Но после первого перехода, меня все сильнее затапливала паника, и настрой не то что сбивался, а совершенно не желал приходить.

На базарной площади никого не было, но по пути я увидела несколько спешащих человек. Наверняка бежали к родственникам.

За это время осколки таинственной луны успели приблизиться, а в небе появились сияющие пурпурные облака. На их фоне угадывался земной спутник. Ночное светило находилось куда дальше, чем я наблюдала некоторое время назад. Теперь расстояние соответствовало привычному земному.

Ко мне подошел парень чуть старше моего возраста. Он выглядел неухоженным и носил поношенную одежду, что несказанно меня удивило. Местные были довольно чистоплотными, а бездомных я ни разу не встречала. Не то, чтобы у меня был избирательный взгляд, но на нищих натыкаться еще не доводилось. Поэтому-то Ястайна и казалась некой утопией.

— Можно постоять или посидеть рядом с тобой? — сиплым голосом поинтересовался парень. В свете фонарей его лицо казалось восково бледным и крайне испуганным, словно он вот-вот свалится в обморок от страха. — Я не причиню тебе вреда. Просто… не хочу быть один.

Он внезапно скривился и разрыдался, усаживаясь прямо на мостовой.

— Конечно. Все хорошо. Сейчас наверняка придут еще люди, — пыталась я его успокоить.

— Какой же я идиот, что не верил, — удалось мне разобрать сквозь рыдания. — И что поверил этим скотам…

Он уткнулся в колени и что-то бубнил себе под нос, раскачиваясь взад-вперед.

Я не до конца поняла, что парень имел в виду. Но рядом с ним очень сильно фонило отчаяньем и страхом неизбежного.

Весь город затапливало похожими эмоциями, словно неотвратимым наводнением. Просыпалось все больше людей, и каждый из них испытывал нечто подобное. В таких условиях сосредоточиться было невозможно.

Меня невольно захватило в общий эмоциональный поток. С приближением багровых облаков нарастало чувство паники. Вместе с тем сияющие перьевые разводы все ярче наливались глубоким пурпуром.

На площадь выходили новые люди. В основном старики и похожие на паренька бездомные. На удивление было много детей и подростков моего возраста. Многие из них горько плакали.

Мне, как никогда, захотелось оказаться дома рядом с Аском. Да хоть в незнакомом Хаване, лишь бы не здесь и не сейчас под этот шум из людского плача и панических голосов.

Как же так вышло?

Багрово-пурпурный туман приближался довольно быстро, обретая детали. А луна вспыхнула с новой силой, распускаясь на половину ночного неба огромным сияющим цветком-медузой. Я раскрыла рот, глядя на это зрелище, и невольно поддалась всепоглощающему чувству любви и нежности, исходящему от него.

Окружающая паника тоже утихла. Кто-то продолжал плакать, но уже не от страха или отчаяния, а от счастья.

— Мама придет? — неуверенно улыбнулся один из бездомных мальчишек на площади. — Она наконец-то вернется. Я знал, что она меня не бросила.

Мои губы невольно расплылись в счастливой улыбке.

Мама была уже рядом. Она обо всех позаботится, никого не оставит в обиде. Я сама это чувствовала, как и острую жажду справедливости. Это было сильнее меня, сильнее кого бы то ни было на этой площади.

Небо заполнялось сияющими цветами, похожими на медуз своими мерцающими пурпурными нитями. Они спускались куда медленней, чем мне казалось до этого. Или время замедлилось?