Станислав Янков - Пасхет

Процесс завершился, и я со спокойной совестью выключила основную программу. После чего упала в кресло.

Бешено стучало сердце. И тошнить начало с новой силой.

Голова уже плохо соображала.

Хотелось прыгнуть на другой конец земного шара и окунуться в теплый океан. Или уснуть крепким сном без сновидений.

Рука автоматически открыла одну из папок с материалами. Там были шаблоны и текстовые файлы. Я щелкнула еще по парочке папок и замерла.

В одной из них были мои фото разных возрастов. О большинстве я даже не помнила, при каких обстоятельствах они были сделаны. От той, где я семилетняя нагишом и с двумя хвостиками, почему-то стало противно.

Отвратительно. Что это? Моя интуиция? Предвидение? Или извращенная фантазия?

Я кинула на стол комм с очередным маминым вызовом и полезла в один из ящиков, где видела множество переносных накопителей данных. Такие быстро нашлись. Пропажу одного из десятков пустых кристаллов папа вряд ли заметит. А объема должно хватить, чтобы вместить в себя все содержимое раздела с Мартой.

Дублирование данных прошло на удивление гладко и быстро. После чего я привычно очистила журнал событий и запустила безвозвратное удаление всего раздела на терминале.

Пару секунд помедлила, но все же подтвердила команду.

Возможно, папа сможет восстановить данные. И наверняка очень рассердится. Но своим поступком он не просто перешел черту, а еще и потоптался на ней намеренно. Словно издевался.

Мог хотя бы назвать нейросеть иначе. Не представляю, что творилось в голове у этого человека.

Собравшись с духом, я прыгнула в гардеробный закуток своей комнаты.

Тут было тесно. Но внимательно искать меня здесь мама вряд ли бы догадалась.

Класть кристалл в духовное пространство я побоялась. Мало что с ним может случиться в столь эфемерном месте. Он отправился в шовный карман гардеробной шторки. И очень вовремя.

— Ты здесь!? — мама отдернула занавеску, благо, я уже успела сунуть в нее накопитель. — Я тебя по всему дому обыскалась! Думала, ты ушла. Нельзя же так пугать. Совести у тебя нет…

Началось.

Сейчас совсем не до нее и ее истерик.

Мать волновало не то, что со мной могло что-то случиться, а то, что ее планы немного нарушились. Что она хотела? Нарядить меня в потешный наряд, чтобы я всех развлекала? Вчера нянька — сегодня скоморох?

Под аккомпанемент из нотаций меня вытянули на лужайку. Теперь стала ясна ее взвинченность: гости не особо веселились. Половина выглядели сонными и рассеянными, а остальные поддались общему настроению.

Положение всей вечеринки мог спасти дед Бьерн. Но он моими ночными стараниями оказался к категории первых.

Приплыли. Швартуемся.

Совесть меня не мучала. Ибо чувствовала лишь гнев, досаду и раздражение. Особенно много раздражения.

Хотелось вытереть об кого-то ноги или призвать пару гигатонн кошмариков. Моего самоконтроля хватало лишь на то, чтобы не наорать на маму в ответ и не врезать отцу при первом же взгляде. Впрочем, при втором я тоже сдержалась.

Аск натянул на лицо свое типовое выражение, когда пытался сдержаться, но уже закипал от гнева. Все, что он мог себе позволить в таких случаях: не слишком яростно пялиться на мою мать. Даже представить не могу, какой это удар по его гордости — терпеливо наблюдать, как меня унижают. Я бы не выдержала.

Мама долго не продержалась. Похоже, и сама поняла, что ругать меня при посторонних не лучший вариант. Тут она показывала собственную некомпетентность.

Меня отволокли за плечо к шатру младшего поколения и с силой усадили на подстилку.

— Не смей больше уходить без предупреждения, — прошипела она мне на ухо, прежде чем развернуться.

Я уставилась на детский стол. В основном тут были сладости и фрукты. А еще бардак.

Есть по-прежнему не хотелось. Только сильнее затошнило. Особенно от вида глазированных куличей. Омерзительное зрелище. Как бы их не оформлял старательный Тодд, добавлял цукаты, безе и орехи, для меня они по-прежнему оставались булками с сахарной глазурью.

— Теперь понимаю, что ты вчера имела в виду, — сочувствующе вздохнул Август.

Остальные дети вели себя обособленно и, кажется, даже побаивались меня. Еще бы. Ведь я сегодня приходила к ним в кошмарах. Незабываемых кошмарах.

— Эм… Не хочешь сока? Ты что-то неважно выглядишь, — Ави протянул мне полный стакан.

Пристал, как банный лист. Лучше бы продолжал в своем комме залипать.

Я вздохнула и потерла лицо ладонями в надежде, что пройдут тошнота и противная муть перед глазами. Не прошли. Пришлось восстанавливать ритмичное дыхание и продолжать пялиться в одну точку.

— Ваш повар приносил нам шоколадные пирожные в форме яиц. Может, и для тебя остались, — не унимался Ави.

— Я не ем сладкое, — повторила я.

— Почему?

— Не люблю.

— Почему?

— Тебе эссе об этом изложить? — прорычала я.

— Ты странная. То есть, я не это хотел сказать, — осекся он под моим тяжелым взглядом и замолчал.

Обстановка под шатром стала более напряженной.

Дети не выдержали и через несколько секунд разбежались по двору. Ави остался рядом, но сидел так, словно проглотил дрын.

*

Через пару минут меня спас курьер с заказом. Мама проводила меня неодобрительным взглядом.

Голова непривычно закружилась, а к горлу подступали комки. Наверное, слишком резко встала.

На хандру времени не оставалось. У меня все еще было много неотложных дел на сегодня.

— Можно Аск поможет мне в восстановлении терминала? — тихо попросила я.

— Это не может подождать? — терпеливо вздохнула она, явно закипая.

— Нет. Это важно и срочно, — тихо ответила я.

— Ты в любом случае будешь здесь и не сможешь им воспользоваться.

— Меня тошнит…

— Что, прости? — процедила она сквозь зубы.

— Говорю, что меня сейчас вырвет, — чуть громче повторила я.

Мутило уже так, словно выпила полбутылки вина. А перед глазами вовсю летали мошки.

— Не рассказывай сказок, — скрестила на груди руки мама.

— Лель, она и правда зеленая, — взволнованно вмешалась бабуля Сон Ен. — Зачем так издеваться над ребенком?

Да разве это издевательства? Нормальный воспитательный процесс в нашей семье.

Ирония, если что.

— Заберу ее, — Аск сгреб меня на руки, не дожидаясь позволения матери.

Та лишь поджала губы и раздраженно вздохнула:

— Сандра притворяется. Но лучше уведи ее с глаз моих, пока она окончательно не испортила праздник.

Я прикрыла глаза и спрятала лицо у Аска на груди. Его гнев примешивался к той каше, что сейчас была в голове. От чего мутить начало с новой силой.

Кто-нибудь, остановите Землю. Я сойду.

*

Уже в доме я не выдержала. Выкарабкалась из рук брата и бросилась в уборную. Меня все же вырвало желчью и желудочным соком.