Андрей Тюняев - Власть во власти Власти

Поверхности ног и рук покрылись бронёй, которая отливала серо-синим цветом и по структуре напоминала чешую. Ноги надёжно прикрылись латами из этого же материала.

Последним преобразилось сознание Орпа: теперь это был я.

* * *

Через секунду я оказался полностью закованным в латы. После этого вокруг меня образовалась мощная трёхслойная сфера. Каждый её слой достигал толщины 57 миллиметров. Эти слои были сделаны из какого-то не жидкого, а волокнистого светового вещества. Они полностью защищали меня от всех внешних воздей

ствий и одновременно никак не препятствовали любым моим движениям.

- Двигайся дальше! - снова услышал я голос старца Исимоки.

Невдалеке впереди стала медленно материализовываться тяжёлая гора. Её плоские грани прилежно отражали ниспадающий белый свет, а острая вершина надёжно подпирала нависающее синее небо. Подобно меховому воротнику, на горе белым пушистым змеем пригрелся искрящийся снег. И поэтому гора казалась белой целиком.

Под горой, на широком скальном уступе, в полной боевой готовности расположились два неисчислимых легиона закалённых в бесконечных сражениях воинов. Я с интересом и уверенностью взирал на них, пытаясь определить своих. Слева - в чёрных одеждах. Справа - в белых.

Моё раздумье длилось меньше мгновения: искрящейся молнией метнулся я к белым легионерам. Они узнали меня, издали приветственный клич, и мы принялись радостно обниматься. Мы - старые добрые друзья. Участвовавшие не в одном бою. И не в одном сражении. Взявшие столько тяжёлых побед.

Тем временем, чёрный легион, замерев в ожидании, с тихим шёпотом смотрел на наши действия. А рядом со мной появился хоругвеносец с хоругвями. Это были хоругви 205моего легиона.

Рис. 13. Хоругвь, стяг «Всемилостивейшего Спаса», с кото-

рым войска Ивана IV ходили на Казань в 1552-м году.

Я сделал несколько стремительных и уверенных шагов навстречу противному чёрному войску и оказался впереди своего легиона. Поднял вверх два светоносных меча и расправил огромные белые крылья.

Чёрный легион напряжённо замолк. Даже копья перестали покачиваться на ветрах ожидания. Даже мечи убрали свои лязгающие зубы, нервно шамкая в ножнах.

Появившийся подо мной конь в мгновение ока превратился в огромного светового дракона, пламенами дышащего в сторону тьмы.

Они боялись меня. Они ждали милосердия. Но, не оправдав ожиданий притихшего чёрного легиона, я встал на стременах, чётко и коротко приказав: «Сдуть!»

В то же мгновение мой белый легион превратился в мощный поток жёсткого света. Подобно плазменной резке, в одно мгновение он буквально сдул весь чёрный легион с места ожидаемого ими сражения. Это и был бой. Весь бой.

Некоторое время освобождённое место пустовало, оставаясь серым, скалистым и по структуре напо

минающим какой-то кофр для размещения ячеек памяти. Но вот мои легионеры, обернувшиеся грозными фотонами, стали возвращаться и занимать свои места в рядах моего войска. Вокруг были только свои. Никакой черноты.

- Ты вернулся в свой легион, - пояснил старец Исимоки. - Теперь вспоминай своё имя!

Я медленно обвёл взглядом уже успокоившееся поле сражения. Передо мной в белых одеждах появился Иисус Христос и напряжённо спросил меня код доступа. Я назвал его имя, и он исчез.

Я снова обвёл пространство своим взором и на этот раз заметил, что невдалеке сверху расположилось комфортное белое облако. В нём восседал Бог. Он без опаски приблизился ко мне вместе с облаком, но меня насторожила его странная лукавая улыбка. Бог слез с облака, как будто вышел из автомобиля, медленно обошёл меня сзади и легко коснулся моей спины. Я тут же превратился в чечевичное зернышко 206.

Несомое лёгким ветром, оно упало в океан. Оттуда мягкая волна вынесла его на новый берег. И на нём в одно мгновение выросли тучные сады, в которых разрослась тяжеленная зелень.

За ней проявился прекрасный город, округлые здания которого не напоминали ни один из известных мне городов.

Это был мой город.

Ещё мгновение, и я вышел из города в полном боевом облачении - в воронёных доспехах, с двумя световыми мечами и двумя огромными крыльями за спиной.

- А ты спросил его имя? - вдруг раздался голос старца Исимоки. - Пока ты не спросишь и не узнаешь его имя, помни, все кому не лень могут принимать любые образы и дурачить тебя.

Не мешкая, я мысленно задал вопрос тому Богу, который превратил меня в зерно. И он, продолжая восседать на белоснежной туче, тут же обернулся рогатым чёртом 207. А затем, по-прежнему лукаво улыбаясь, еще сильней расхохотался.

- Вспомни номер своего легиона! Вспомни своё имя! - продолжал настаивать старец Исимоки.

- Зачем? - не выдержал я.

- По твоему имени узнаем твой послужной список... - старец Исимоки не договорил; он увидел, что моё внимание переключилось. - Что ты думаешь о Кайласе?

- Это бесполезная местность, - брезгливо ответил я. - Там нет людей. Там появляется ложь. Там выпускают на поверхность Земли роботов и клонов. Там формируется чёрное войско.

- А внутри?

- Там сидят восемь хранителей, - всё так же брезгливо ответил я. - Они - не люди. Это прототипы 208- гиперроботы и гиперклоны. С их образов штампуют все

остальные клонированные массы. Это матки чёрного войска. Каждый ростом примерно метров по пять. Восседают внутри зала. Но не в позе лотоса, а так, как на стуле с прямой спинкой. Они считают себя важными. И действительно зачем-то нужны. Но не нам, не людям 209. Нам они не нужны. Кайлас - рассадник лжи.

- Ты разозлил их! Смотри - они очнулись, - ухмыльнулся старец Исимоки.

- Разозлились? - успел я удивиться.

А затем, видимо, подчиняясь моему подсознанию, огромная струя светоносного вещества, подобная многожильной молнии, вырвалась из ваджры 210, возникшей в моей правой руке. И, уже не спрашивая моего разрешения, ожесточённое копьё света метнулось в сторону Кайласа. Через секунду состоялся удар, и вся злость прототипов улетучилась вместе с огромными кусками горы.

В материальном мире конструкция Кайласа не изменилась. Гора осталась на своём прежнем месте. Но на информационном плане последствия удара оказались крайне разрушительными. Внутри Кайласа всё пространство было разорвано и разворочено, а хранители ложных начал беспомощно на четвереньках ползали по щебёнке, оставшейся от «священной» горы.

Они не погибли. Это был удар хлыста, которым обычно пастух приводит в чувство своё оборзевшее стадо.

- Вспомни своё имя и номер легиона! - настаивал старец Исимоки.

***

В глубине мрачных подземелий появился тонкий луч света. Он уверенно врезался в герметичное 211помещение и властно ощупал каждого из трёх чёрных писарей, находящихся там.