Владимир Ильин - Сказка на миллиард [СИ]

Образ героя, парящего на складках-крыльях платья в облаке алых лепестков оценили не только многочисленные горожане, тыкающие в небо пальцем, но и игровая система.

'Поздравляем! Вы получили достижение: Фея. Репутация в подлунном мире +10'.

Достижение напомнило о нереальности происходящего, позволив унять панику. Город неумолимо приближался, уже были различимы вывески и уличные указатели, а прямо по курсу, финальной точкой полета, высился гордый католический храм. Можно было сманеврировать в сторону, однако крыша его правого крыла смотрелась куда предпочтительнее малоэтажной застройки поблизости — длинная, под подходящим углом, она спускалась с самой вершины храма до уровня второго этажа на солидном протяжении, и зайдя на нее под правильным углом, можно было попытаться затормозить до разумной скорости. Приняв решение, Эбер чуть сдвинул ноги и на полном ходу, буруном ледокола ввинтился под углом в поверхность посадочной площадки, с тревогой рассматривая, как несется вниз полоска здоровья. Что-то лязгнуло, хрустнуло под телом! И целый пласт кровли под ним, не выдержав удара, внезапно рухнул внутрь помещения, забирая свою ношу внутрь. Мир вновь крутнулся вокруг него, ударил пролетевшей доской, и, наконец, замер, чувствительно стукнув по груди полом — в игре не было боли, но до определенной границы ощущения все-таки были. Не верящим взглядом Эбер уставился на тревожно мигающий индикатор здоровья — от смерти его отделяли какие-то два-три пункта.

Уловив тревожный скрип с потолка — что-то готовилось рухнуть вниз, намереваясь отнять последние капли жизни — гном шустро перекатился в сторону, поднялся, помогая себе руками и переместился поближе к стене, приваливаясь к ней и с облегченным выдохом доставая флакон с эликсиром жизни. Появилось время осмотреться — судя по отсутствию окон, массивной окованной двери у стены напротив и множеству запыленных полок-стеллажей у смежных стен, его занесло в какое-то складское помещение, освещенное лишь светом из провала в крыше. Рядом с Эбером вдоль стены разместился длинный — во всю стену — деревянный стол, заставленный кубками, небольшими посеребрёнными сундучками, ветхими на вид книгами, перстнями с крупными камнями, тиарами и еще десятком различных вещей, вызвавших в душе Эбера только одну мысль, мгновенно перекрывавшую все эмоции от недавнего полета.

— Это я удачно зашел!

Алые каблучки были небрежно отложены на стол в сторону, освобождая руки для весьма приятной работы по переносу явно забытых и никому не нужных вещей в кошелек нового хозяина.

Идиллия продолжалась секунд двадцать, пока за спиной гнома кто-то басовито не откашлялся.

— Занято! — Проворчал Эбер, перемещая очередной кубок в собственные закрома.

На плечо легла тяжелая рука, придавив гнома, а затем и развернув лицом к гостю. Эбер сглотнул, снизу вверх рассматривая мощного мужика в черной сутане, с черной, как смоль бородой и столь же мрачным видом дородного лица.

-Зд..Здравствуйте...

Тот черными глазами посмотрел на лоб Эбера, медленно перевел взгляд на его пояс, потом левое плечо, завершив на правом и, словно сочувствуя, вздохнул.

Руки гнома в этот момент пытались нащупать что-нибудь увесистое на столе, вцепились — к счастью — в что-то острое и гладкое, на проверку — и к великой тоске — оказавшееся правой туфлей. Блин!

— Золушка, ты ли это? — Рухнул на колени Эбер, выудившись из удерживающей его сверху руки, и выдвинув красную туфельку перед собой.

Гном взглядом прикинул размер немалой туфли (все-таки, его размер) и по-медвежьи огромных берцов черного великана.

— Не ты, — констатировал бородатый, поднимаясь. — Ну ладно, поищу в другом месте.

С невинным видом он обошел великана и ступил было к открытой двери, как железная длань вновь опустилась на плечо.

— Стоять! — Рявкнуло над ухом. — А ну верни добро!

— Ах, вы про кубки? — Улыбнулся, как лучшему другу, Эбер, вновь возвращаясь к стене, — А я, знаете ли, как раз искал их хозяев! Упал, понимаешь ли, а тут они лежат. Сразу подумал — вдруг кто в эту самую дыру проникнет и украдет? Это ж какое горе!

Хмурый взгляд гиганта отражал крайне низкий процент доверия к речам гнома.

— Хм, в общем, раз хозяин вернулся — то все возвращаю в ценности и сохранности, — погрустнел Эбер, передавая из рук и со стола красные каблучки в руки человека-медведя, — Подержите пока.

Из кошелька появился первый кубок, за ним второй, затем сундучок, потом древний фолиант и еще один кубок и... — вещи ритмично перемещались на стол, сопровождающие тоскливым взглядом гнома и внимательным — охранника. Вскоре процесс окончился — на самом краю плотно уместились около тридцати предметов.

— Пакет нужен?

— Нет, — привычно мотнул головой гигант, тут же получив в руки поверх туфель пару сундучков — еле успел прижать к груди, чтобы не упали.

— Ах, у вас же моя обувь в руках, давайте подержу, — спохватился гном, вручая вместо туфель кубки, одновременно укладывая в горсть еще пару вещей.

Теперь гном работал гораздо быстрее, перекладывая вещи со стола в руки к опешившему стражу, который и хотел бы что-то сказать — например, что вещи можно просто оставить на столе, в конце-то концов! Но то и дело сбивался, потому как бесценные реликвии, небрежно набрасываемые сверху, норовили упасть на пол!

— Нет, так мы никогда не завершим, — категорично приговорил гном, вновь забирая из рук мужика предметы.

Страж невольно выдохнул — ибо начал тот с особо хрупких и шатко лежащих вещей.

— Мы сделаем та-ак, — азартно комментировал гном, что-то вкладывая, выкладывая, с непостижимой скоростью, будто наперсточник, перемещая предметы то в руки, то из рук гиганта. — И вот так!

С последним аккордом страж испытал истинное облегчение — наконец-то все! Позади отчетливо стукнула закрываемая дверь, оставляя гиганта наедине с оберегаемыми сокровищами. Мужчина не торопился бежать за воришкой — хранилище храма блокировалось десятью линиями храмовых воинов, через которых не пробиться даже лучшим из лучших! Вот только охрана сокровищницы никак не рассчитывалась на атаку с воздуха — но уже сегодня он, старший инквизитор Родриг, предпримет все усилия для устранения этого недостатка.

Страж поймал себя на мысли, что уже две минуты бездумно смотрит на свои руки. Усилием воли сбросив неведомо почему накатившую оторопь, инквизитор внимательно вгляделся в вещи, надежно удерживаемые в ладонях — а именно в две одинаковые красные туфельки на шпильках. Ошарашенно перевел взгляд на пустой стол возле стены, затем вновь на туфли и вновь на стол.

— Трево-о-ога! — Кличем раненного медведя прогремело под потолком храма.