Владимир Ильин - Сказка на миллиард [СИ]

Рев настиг Эбера посреди второй по счету комнаты, заставив резко сменить курс в сторону неприметных двустворчатых шкафов, с равными интервалами подпиравших одну из стен. Внутри шкафа оказалось неожиданно комфортно: обнаружилась откидная полочка с мягкой подушкой, а прорези в дверце, замаскированные под декоративную резьбу, отлично пропускали воздух, звуки и позволяли следить за происходящим в зале — чем гном, собственно, и занялся, напряженно всматриваясь в пространство зала, прикидывая, как бежать дальше.

— Простите меня, падре, ибо я согрешил, — донеслось из-за перегородки, заставив Эбера подпрыгнуть на месте.

— Десять золотых, — тут же успокоившись и распознав в помещении исповедальню, деловито поведал гном.

— Но я только кота соседского пнул..., — робко возразил мужской голос.

Тем не менее весь десяток монет дисциплинированно переместился в специальный выдвижной ящик, на манер банковского, под внимательный и любящий взгляд гнома.

— Догрешишь на сдачу. — Категорично заявил Эбер, перегружая неожиданную добычу в кошелек.

— Н-но как? — совсем потерянно уточнили с той стороны.

— Сейчас выходишь, и в левую дверь. Там будет человек в черном, дашь ему в морду — и ты в полном расчете с миром!

— А вы точно отец? — С сомнением уточнил тот же голос.

— Дважды, — заверил его Эбер. — А с некоторых пор еще и фея. Так что не сомневайся и действуй. У нас сегодня еще и акция — отпевание бесплатно!

— Х-хорошо... — Раздался скрип смежной створки — длинный и протяжный, в тон сомнениям прихожанина.

— Кота он пнул, — тихо проворчал Эбер. — Кота каждый обидеть может! Пусть теперь медведя пнет.

Выждав пару минут и один громкий вскрик, гном выглянул из-за створки, воровато оглянулся и перебежал к двери в соседнее помещение, осторожно за нее заглянув. Перед его глазами оказался кабинет в темно-алых цветах настенной обивки, с дубовыми паркетными досками на полу, длинным столом посреди комнаты, позолоченными люстрами, нависавшими на цепях над залом. Свет, проходя через разноцветные витражи, раскрашивал зал в сочные оттенки алого и бирюзового, разбавляя строгий церемониал мрачноватого — но к счастью пустого — помещения. А еще там был камин! Сердце Эбера зашлось от восторга — настоящая громада печной кладки расположилась в центре дальней от входа стены! Труба у него должна быть подстать остальным габаритам — как помнил он из своего богатого жизненного опыта. Кометой гном пронесся в сторону спасения, отодвинул в сторону заслонку, забрался прямо внутрь, не стесняясь сажи — платья ему было совершенно не жаль! 'Параметр скрытности увеличен на один пункт' — отреагировала система на сажевые пятна на шелке изрядно потрепанного одеяния. Воспрянув духом, гном тут же суетливо обмазался сажей с головы до ног, подняв значение скрытности до возможного максимума. Заслонка вернулась на свое место, а сам Эбер на мгновение притих, не решаясь начать восхождения — потому как чуткий слух уловил приближающиеся шаги и голоса.

— Блин! — Тихо чертыхнулся бородатый.

О подъеме не было и речи — звук движения и дыхания труба увеличит многократно. А попадаться сейчас, в каком-то шаге от свободы, совершенно не хотелось.

Раздался скрип двери, зал наполнился голосами людей, бряцаньем доспехов и оружия, топотом окованных подошв по дереву. Гном притих, не решаясь вздохнуть — как на зло группа людей остановилась прямо перед камином.

— Здание и прилегающие кварталы оцепить! — Пролаял командный голос. — Никого не выпускать!

— Господин, а как же женщины?

— Преступник был переодет в женское.

— А дети?

— И он был маленького роста.

— Но старики?!

— И у него была борода. Так что никаких послаблений до особого распоряжения!

— Господин, но как мы распознаем вора? — Слегка обескураженно уточнил подчиненный.

— Вот вам туфельки. Примеряйте каждому — если кому подойдет, тащите в подвал.

— Да, господин! — Слитно рявкнул десяток голосов.

— Выполнять!

Под звук отдаляющихся шагов Эбер смог отдышаться и сменить позу на более удачную. К сожалению, ни о чем другом мечтать не приходилось — потому как главный, уходя, оставил в кабинете постового. И ладно бы тот стоял у входа или ходил по залу — так ведь замер в том самом месте, где его настиг приказ — то есть, прямо возле камина. Эбер имел неудовольствие наблюдать его ноги в каком-то метре от себя и пребывал в глубоком расстройстве чувств — вскоре кто-то додумается до планомерного обыска, тут-то сказке конец и придет.

Где-то вдали раздавались крики и возмущенные фразы, доносившиеся до зала — видимо, дверь оставили открытой.

— А в подвале будет прекрасный принц, да? — Донесся мечтательный женский голос, которому было явно за пятьдесят.

— Там будут все принцы с пятьдесят четвертым размером ноги. — хмуро ответил конвоир.

Люди по-прежнему верят в сказки — покачал Эбер головой. И на мгновение застыл, обдумывая только что пришедшую идею. А ведь действительно! Старые сказки и истории не забываются, будь они хорошими или плохими! Азартно прикусив нижнюю губу, гном тихонечко выудил из кошелька нужный предмет, тихонько снял заслонку и подкрался к стражнику.

Когда младшего инквизитора Керонеса что-то постучало по плечу, он впервые ощутил на себе значение фразы 'сердце пропустило удар'. Потому что некому было находиться за его спиной! Юный страж медленно развернулся, разевая рот для уставного вопля тревоги, но так не смог вымолвить и звука.

— Яблочко? — из тьмы камина протянулась абсолютно черная рука, удерживая в антрацитовых клешнях сочный алый плод.

А за той рукой сияли два красноватых глаза! И была борода! ЧЕРНАЯ БОРОДА!

Разум Керонеса предпочел отложить деятельность до завершения обморока.

— Не хочешь — не надо, — хмыкнул Эбер, откусив часть. — И зря — вкусно!

Огрызок упал под ноги, а сам гном с довольным хеканьем принялся за восхождение.

***

'Руководство Инквизиции по-прежнему не дает комментариев по поводу дерзкого ограбления, совершенного накануне неустановленными лицами. Перечень похищенных из центрального хранилища сокровищ остается под вопросом, однако известно, что из Столицы уже вылетела чрезвычайная комиссия с Гончими Света для проведения расследования.

По одной из версий, на главный храм НьюНорта напал демон, исторгнутый из глотки черного порождения зла, замеченного над городом. В пользу версии демона свидетельствуют показания очевидцев — один из прихожан, напавший на главу стражи, клянется, что был одержим и действовал не по своей воле. Тем не менее, инквизиция отрицает всякое вмешательство потусторонних сил.

По нашим данным, вор оставил улику — надкусанное яблоко в пепле камина со следами явно нечеловечьей пасти. Именитые теологи видят в этой нарочито-небрежной детали глубокий религиозный смысл. Редакция склонна согласиться — вряд ли профи сработали бы так грубо. Этот жест похож на некое послание — но какое? И кому? И почему городской фонтан окрасился черным? Быть может, именно поэтому патриархи Инквизиции так немногословны?'