Томаш Низиньский - Танец марионеток [litres]

– Если честно… – он замешкался, – …я не помню.

Я недоуменно покачал головой, а Считала расхохотался, после чего мы все вместе двинулись в сторону монастыря, к главной часовне, где должно было состояться собрание офицерского корпуса Седьмого полка. С самого утра среди бойцов нарастало нервное напряжение, мы то и дело слышали тревожный шепот, когда пересекали двор. По полку прошел слух, что собрание связано с решением Толстого Альфа наконец резко отреагировать на рост мятежных настроений в городе. «А какая еще причина, – говорили все вокруг вполголоса, – могла заставить нашего командира, полковника Герарда Сожене, покинуть свой кабинет на вершине южной башни?» В последние недели мы почти не видели полковника, а во всех повседневных рутинных вопросах, связанных с управлением подразделением, его заменяла Ника. Сам же Герард покидал башню только ради визита в штаб графа де Верде в Цитадели. Однако для нас это было не самое лучшее время, и полк очень нуждался в своем легендарном командире, чей вид всегда воодушевлял и ободрял.

Застой и вечное напряжение в Д’уирсэтхе явно шли Герарду не на пользу. Этот потухший, оторванный от бойцов человек теперь мало напоминал прежнего полковника, полного неутомимой, яростной энергии, который не так давно въехал в город во главе колонны гордо маршировавшего войска. Поэтому он все больше становился похожим на Нику, которая, когда хотела, умела управлять жесткой рукой, но у нее просто не было на это времени, так как почти все уходило на обширную разведывательную сеть и охоту на бунтовщиков. Поэтому дисциплина в полку становилась все более рыхлой.

– Я бы отдал месячное жалованье, лишь бы принять участие в этом совещании, – сказал Зеленый, который прицепился к нам, когда мы проходили через двор.

– Люди преувеличивают, конечно, не будет никаких сенсаций, – бросил я ему быстро, потому что на лице Считалы уже читалось, как он высчитывает жалованье сержанта.

– Дело не в совещании. Я просто… я никогда не видел полковника.

– Как это возможно?

– Ведь ты служишь с нами уже более двух лет.

– Конечно, я видел его издалека, во время тренировок и маршей или когда он выходил с охраной на какое-нибудь штабное собрание в Цитадели. Но я никогда не встречался с ним лично, лицом к лицу. Я присоединился к полку, вдохновленный историями о его легендарных подвигах, которые ходили по всему Королевству. Будучи студентом в Ворейне, постоянно слышал или читал о блефе при Алленберге, о захвате порта Наксиос и переходе через горы Баргаэль. Но сейчас, попав в Седьмой полк, я не чувствую, что стал к полковнику ближе, чем в те времена, когда сидел в университетской библиотеке Ворейна.

– Блеф при Алленберге? – удивился Считала. – В первый раз слышу.

– Последний год манийской кампании, – напомнил я. – Во время великой засухи, когда вся наша конница была на грани голодной смерти. Неудивительно, что ты не помнишь. Ты был тогда в нескольких десятках километров от полка, опустошал с отрядами фуражиров деревни и отбирал последние крохи у отчаявшихся крестьян.

– Тогда всё сходится, – кивнул он. – Так что же, собственно, произошло под Алленбергом?

– Полковник подошел к городу с небольшим, всего в несколько сотен человек, отрядом изможденных и голодных солдат, – тут же подхватил Зеленый. – У них не было ни осадного снаряжения, ни даже провианта, чтобы продержаться дольше нескольких дней. Между тем у Алленберга были мощные укрепления, за которыми скрывался трехтысячный гарнизон.

– Защитники сожгли все земли вокруг города, – добавил я. – У нас не было шансов захватить крепость, и если бы мы отошли от стен, нам пришлось бы пройти много дней, чтобы добраться до земель, способных нас прокормить. А силы и запасы были уже на исходе. Многие уже не стояли на ногах, и все мы были мертвенно бледны и измождены. Походили на армию призраков.

– История гласит, что Герард выбрал нескольких относительно неплохо выглядевших солдат, посадил их на коней, специально прикрытых длинными чепраками, чтобы не было видно торчащих ребер, и, подъехав к городским воротам, потребовал сдачи Алленберга.

– Мы подошли к городу посреди ночи, поэтому защитники не могли видеть со стен, насколько велика на самом деле наша армия. Мы должны были действовать быстро, чтобы заставить их сдаться до рассвета. Герард приказал развести костры, их было гораздо больше, чем людей, чтобы ввести гарнизон в заблуждение.

– Кажется, когда Герард вел переговоры с начальником гарнизона, он сказал, что вы привезли с собой огромные запасы провианта, которые вам отдали предатели из соседнего Ваальбурга, его правитель имел давние претензии к Алленбергу. В доказательство полковник достал большую буханку хлеба, откусил кусок и тут же с отвращением швырнул в кусты, заявив, что любит только полбяной хлеб, а интендант по ошибке упаковал ему какую-то «кукурузную гадость».

Я рассмеялся:

– Не знаю, правда ли это. Но анекдот разошелся по нашему лагерю уже к моменту возвращения Герарда с переговоров. И слух этот был таким убедительным, что голодный Винон покинул свой пост, хотел найти хлеб в кустарнике под стенами. Но к тому времени это уже не имело значения, гарнизон открыл перед нами ворота.

– Что меня всегда удивляло, – пробормотал Зеленый, – так это почему в тот момент, когда вы вошли в город, а защитники поняли, насколько мал ваш отряд, они не накинулись на вас? Они бы с вами справились при таком численном превосходстве.

– Но тогда им пришлось бы признать, что мы напугали их до чертиков. Им оставалось только согласиться с тем, что они повели себя глупо и трусливо. Уничтожение нашего скромного отряда не смыло бы с них позора. Поэтому они продолжали маскарад, притворяясь перед нами и самими собой, будто с честью сдались более сильному противнику. Еще долго после этого бойцы гарнизона клялись, что капитулировали перед многотысячной армией.

Мы погрузились в молчание.

– Вот почему я должен встретиться с Герардом лицом к лицу, – неожиданно воскликнул Зеленый. – Я бросил все, чтобы сражаться за командира, который взял Алленберг, не обнажив меча. Я должен убедиться, что это один и тот же человек.

Мы обменялись со Считалой скептическими взглядами.

– Всё из-за этой дерьмовой страны, – заявил наконец интендант. – Отвратительной погоды, вечной влаги, грязи и маразма, парящего в воздухе. Он лишает всех нас энергии.

Я кивнул. Йорлан был непривычно молчалив.

Мы втроем пришли на совещание последними, когда все остальные уже были на месте. Скамьи часовни были расставлены полукругом, а во главе сидели Герард и Ника. Кроме них присутствовали все командиры рот, два врача полка в звании лейтенанта и Считала вместе с Йорланом, которые формально также принадлежали к офицерскому составу.