Келли Маквильямс - Агнес на краю света (ЛП)

Макс впервые встретился взглядом с Агнес. Она чувствовала огромную боль, которую скрывал его гнев, страдание, эхом отдававшееся в глубине его души. Трагедия случилась с ним, когда он был еще ребенком, и он чувствовал себя глубоко обиженным.

— Если в Ред-Крике еще водятся птицы, она могла сбежать из последнего безопасного места на земле. Может быть, стоит присоединиться к секте, если это означает, что мы не заразимся.

— Макс, — рявкнула Джазмин.

— Все в порядке. — Агнес могла сказать, что Макс жаждал драки. Любой. — Но у нас там тоже есть зараженные существа. Пекари чуть не напала на моего брата.

— Но отсутствие инфицированных означает, что наши шансы будут…

— Оно того не стоит, — сказала она просто и искренне. — Вы рискуете встретиться с Пророком. Он сумасшедший. Никто не знает, что он может сделать, даже сейчас.

Макс сжал свои идеальные челюсти.

— Пофиг. Я собираюсь пойти спать. Дайте мне знать, что вы, ребята, решите.

— Думаю, так будет лучше. — Холодно произнесла Джаз. — Ты был очень груб.

Он оставил их, и девушка-Чужачка раздраженно закатила глаза.

За шестнадцать лет своей жизни Агнес никогда не видела такого странного взаимодействия между мужчинами и женщинами. Она отбросила его в сторону, чтобы потом прокрутить в уме.

— Послушай, Агнес. — Матильда постучала двумя пальцами по нижней губе — она узнала эту привычку. — Есть вещи, которые ты должна знать.

— Это может подождать? — вмешался Дэнни. — Она уже спит, стоя.

— Боюсь, что нет, — ответила Матильда. — Ты должна знать, Агнес, что в Аризоне почти не осталось людей. Теперь по пустыне бродят только «Отряды Гори». И я не знаю, может быть, мы задержались слишком долго… но тогда, если бы мы эвакуировались, с нами не было бы тебя и Иезекииля.

Рядом с ней вздрогнул Дэнни.

— Водопровода нет, но поблизости есть колодец, — продолжала она, загибая пальцы. — Никаких банд или воров мы пока не видели. Большинство людей думают, что военные убежища безопаснее, но я слышала ужасные истории о насилии в лагерях. Затем нужно подумать о путешествии. Бензина не хватает, а я не хотела бы путешествовать пешком.

— Всё не так плохо, — вмешался Дэнни. — В Гиле не так уж много заражённых, и библиотека плотно заколочена. Думаю, если мы просто останемся здесь…, - он закашлялся. — Простите. Я чувствую себя хреново.

Матильда похлопала сына по руке.

— Наш лучший шанс — пересидеть, пока ЦКЗ не разберется с Петрой. Я слышала, что готовится вакцина, и… ещё что-то…

Ее взгляд заметался, и это совсем не успокаивало.

— Матильда. — Агнес попыталась даже не думать об этом, но страх глубоко вонзил в нее свои когти. — Это что, конец света?

Та резко вскинула голову.

— Нет, дорогая, не говори глупостей. Это эпидемия, и очень страшная, но мир уже видел подобное раньше.

— Как испанка, — хрипло сказал Дэнни.

Отлично. Что-то еще, о чем она никогда не слышала. Но их уверенность придавала ей сил. Какая была бы горькая ирония судьбы, если бы она, сбежав из Ред-Крика, все-таки попала в объятия Вознесения.

— Цивилизация восстановится. Нам остается только ждать. — Матильда улыбнулась ей. — А здесь не хуже, чем в любом другом месте, если мы хотим остаться в стороне — бродягами.

Опять это слово. Бродяги. Неужели они с Иезекиилем теперь такие же?

На лице Матильды промелькнуло выражение, отражавшее всю тяжесть того, что она была единственным взрослым, ответственным за многих детей. Это чувство Агнес хорошо знала.

Ее взгляд остановился на Дэнни.

— Ты. Отдыхай.

Сердце Агнес учащенно забилось, когда она увидела, что он стоит, демонстрируя свой поразительный рост. Она знала, что в следующий раз, когда он посмотрит на нее, она увидит в его взгляде прежнего Дэнни, приходившего в Ред-Крик… а ещё — новую пропасть между ними.

— Я очень рад, что ты здесь, — сказал он.

— Я тоже.

Он открыл рот. Закрыл его. Странно было видеть такого большого мальчика таким неуверенным. Всю свою жизнь Агнес была рабочей лошадкой, но он обращался с ней как с маленьким потерявшимся котенком, хрупким и нежным. Внезапно Агнес захотелось заплакать.

— Я боялся, что…, - он замолчал. — В общем, я боялся.

Джазмин склонила голову набок, насмешливо наблюдая за ними. А затем Матильда сделала Агнес самое выгодное предложение за весь день.

— Держу пари, ты устала, милая. Давай найдём тебе спальный мешок?

Как только слова слетели с губ Матильды, глаза Агнес уже закрылись.

Матильда провела ее между стеллажами в узкую кладовую.

Дверь была приоткрыта, и Агнес увидела Иезекииля, спящего рядом со своим холодильником. Матильда тихонько открыла крышку и положила внутрь несколько синих пластиковых пакетов со льдом.

Все, что нужно было сделать, это щелкнуть их, и волшебным образом они становились холодными.

Она улыбнулась Агнес, стоявшей рядом с широко раскрытыми глазами.

— По крайней мере, тебе больше не придется закапывать его в своем саду. Хорошо отдохни, дорогая.

Спальный мешок, заваленный подушками, был похож на рай. Кто-то оставил свечи и воду в бутылках.

Иезекииль лежал, как младенец, прижав к груди овечку.

Но Агнес заснула не сразу. Она подождала несколько мгновений, прислушиваясь к удаляющимся шагам Чужачки, затем прокралась обратно в вестибюль.

Она хотела взглянуть еще разок на это потрясающее собрание книг.

Она хотела услышать, какие звуки они издают в пространстве молитвы.

Она закрыла глаза, ища то особое место внутри, которое было мудрее, чем она одна. Она нашла его, как драгоценный камень на берегу озера, и позволила его свету распространиться по библиотеке, покрывая рябью. Она долго стояла неподвижно, прислушиваясь к звуку, похожему на переворачивание страниц, хрустящему и осеннему, и к звуку, похожему на пение множества голосов приглушенным хором.

Пророк всегда говорил, что книги Чужаков — это грязь, но для Агнес эта библиотека была как церковь. Место, куда люди приходят в поисках истины.

Она представила себе Чужаков, которые приходили сюда до того, как Петра захватила власть — мужчин, женщин и детей, тихо двигающихся между полками или сидящих с книгами за длинными металлическими столами. Такая радость. Она читала только распечатки проповедей Пророка, две или три книги с картинками, Псалтырь и Библию.

Но здесь были тысячи книг, каждая из которых пела искреннюю мелодию, соглашаясь, противореча и препираясь друг с другом. Все это соединилось в симфонию невообразимой сложности. Паутина знаний и мыслей, как древних, так и новых. Песня, столь же вневременная и столь же обширная, как сам Бог.

«Подумай обо всем, что могла бы узнать, если бы тебя допустили в такое место».

Она попятилась в пропитанные пылью тени, чувствуя, как открывается невидимая рана.