Дмитрий Янтарный - Вступление

— Подожди, — попросил я, — расскажи, как ты умер?

— Нет уж, — лукаво улыбнувшись, покачал головой дракон, — из собственных уст это прозвучит слишком хвастливо. Спросишь у Мизраела.

— Но я хочу узнать сейчас, — возмутился я, — зачем ты меня дразнишь?

— А чтобы пробудить в тебе интерес к жизни, — хитро ответил дракон, — вот тебе будет интересно, и ты сам пожелаешь очнуться. А там, глядишь, и наладится всё. Что ж, прощай, принц, рад был с тобой познакомиться. И не в службу, а в дружбу — передай Карнелле, что я очень сожалею о том, что всё так получилось. И Гвинелле передай, — он глубоко вздохнул, — что я люблю её и всегда буду за ней присматривать. А Мизраелу скажи, что он как бы Изумрудным болваном, так им и остался.

— И ты это, — совсем тихо добавил он, отпуская меня и начиная пропадать, — будь осторожен и больше не подвергай себя такой опасности. Души, знаешь ли, не такие лёгкие, как тебе кажется на первый взгляд. Вот ошибка, вторая, третья… и, в конце концов, она падает вниз. А второй раз я могу и не успеть поймать тебя перед самым падением в Кошмар…

Судорожный кашель. Кажется, я прихожу в себя. Мои ладони ласково греют два камня. Сжав руки в кулаки и поднеся их к себе, я увидел, что это были янтарь и аметист, что так полюбились мне в самый первый день в этом месте. Внезапно сбоку что-то громыхнуло, потом кто-то как будто упал на пол, но быстро вскочил и оказался возле меня.

— Очнулся. Белый всемогущий, ты очнулся! — и меня кто-то обнял, обильно поливая слезами. Я с радостью узнал копну серебристых волос.

— Дитрих, дорогой мой, родной мой, как ты? — взволнованно спросила Меридия.

— Задыхаюсь в твоих жарких объятиях, — нашёл в себе силы хмыкнуть я.

— Дурак, — она обиженно отстранилась и ударила меня кулачком по груди. Но уже через секунду принялась ласково гладить и дуть на то место, по которому ударила:

— Ой, извини, извини, я не хотела, — виновато запричитала она.

— Да всё в порядке, — прошептал я, с удивлением ощущая, как её нежные касания, в самом деле, убирают боль и придают силы, — может, кого-то из старших надо позвать?

— Подождут! — презрительно сказала она, — вон до чего довели тебя за всё это время. Хотя и я лапу приложила, чего уж отрицать, — она понуро опустила голову.

— Скажи, принцесса, — прошептал я, чувствуя, как её волосы щекочут мне лицо, — неужели теперь тебе действительно не всё равно, что со мной будет? Ну… — я замялся, — ну не могла ты так быстро изменить своё мнение. Что же случилось?

— Дурак, — снова всхлипнула она, — как же с тобой трудно. Да любому дракону я бы крылья оборвала за такой глупый вопрос. Но ты же совсем другой, человек… такой лёгкий, такой ранимый, такой… непохожий на нас. Я же уже сказала — ты дал мне силы взлететь. Это может быть только Знак Избранника. Нет уж, я хоть и маленькая ещё, но уже далеко не дура. Мне теперь от тебя никуда не деться.

— Но нужен ли я тебе такой? — прошептал я, — там, в кабинете Мизраела, я попытался сказать тебе, что чувствую…что на меня давит, что гложет, и чем это кончилось? Я чуть не провалился в Кошмар…

— Что ты сказал? — она мгновенно вскинула голову, — откуда ты это узнал?

— Я же только что сказал — я туда чуть не упал.

— Но не упал же? И всё равно, откуда название узнал? Только не выдумывай, что эта чёрная масса сама тебе представилась.

— Нет, конечно. Мне помогли. Даже больше — меня спасли, — сказал я, с благодарностью ощущая аметистовое тепло в своей груди.

— Правда, — она наклонилась ко мне так близко, что между нами осталось едва ли больше нескольких дюймов, — и кто же?

— Догадайся сама, моя серебряно-золотая, — с улыбкой сказал я, поднимая руку и ласково поглаживая её по волосам, — кто мог почувствовать, что маленькому, заигравшемуся янтарно-сиреневому принцу нужна помощь?

Как же это было восхитительно. Я чувствовал её горячее, сладковатое дыхание. Она так внимательно на меня смотрела. Я непроизвольно потянулся к её губам…

— Гиордом, — внезапно сказал голос сзади. Меридия поспешно поднялась и отпрыгнула от меня. Я ощутил досаду. Как же не вовремя…

— Бабушка, — с укором сказала она Карнелле, — как тебе не стыдно подслушивать?

— Ну не могла же я прервать нежные излияния принца, — хмыкнула она, — бережно храни их в своём сердце, внученька, видеть таким ты его будешь ох как нечасто. Значит, всё-таки Гиордом подсобил тебе. Неудивительно — вы с ним не просто одного поля ягода, вы, можно сказать, на одном кустике росли. И как же это было?

— Он поймал и удержал меня перед самым падением в Кошмар, — прошептал я, — когда эти две ужасные силы почти разорвали меня, когда мне стало всё равно, что со мной случится, лишь бы избавиться от этой боли — он схватил меня и вдохнул новые силы. И он унёс меня оттуда, помог вернуться. И… он просил вам передать, — тут я запнулся.

— Правда? — со злой ядовитой улыбкой спросила Карнелла, — странно, что он вообще про нас ещё помнит.

И в этот момент аметистовое-янтарное тепло вспыхнуло, превращаясь в куда более горячее чувство… меня пронзили гнев и осознание собственной правоты, и кажется, такой искоркой меня наделил камень гранат, когда я прикоснулся к нему.

— Ну и напрасно вы так думаете, — сердито сказал я, поднимаясь на ноги и не замечая, как левый мой глаз вспыхнул Янтарём, а другой — Сиренью, — вы же видели, что со мной произошло? И вы сами сказали, как мы с ним похожи! И вот что с ним случилось бы, измени он своё поведение! И, в отличие от меня, ему помочь было некому! И он до сих пор раскаивается! Он до сих пор где-то там, ищет Кайтири, чтобы найти её и попросить прощения за все, что совершил!

Но увидев, как Карнелла отшатнулась от меня, я поспешно успокоил себя и прошептал:

— Он просил передать, что просит прощения… что он очень сожалеет обо всех тех вещах, что вам пришлось из-за него пережить.

В этот момент аметистовое тепло тихо шепнуло мне, что в Зале камней новые гости. Я обернулся и увидел возле дверей Гвинеллу, которая, прижав ладони ко рту, смотрела на меня так, будто вместо меня увидела самого Гиордома во плоти, восставшего из мертвых.

— И для вас у него была весточка, Гвинелла, — я опустил голову и, не сдерживая слёз, прошептал, — он просил передать, что он очень любит вас… и что он всегда будет рядом, всегда будет присматривать за вами…

— Дитрих, — прошептала Меридия, подходя ко мне и беря за руку, — пожалуйста, не плачь. Тебе же больно.

— Не имеет значения, — ответил я, — уже не смертельно.

— А мне он передал что-нибудь? — спросил Мизраел, заходя в Зал камней.

— Да, — с улыбкой ответил я, — он просил передать… что вы как были изумрудным…

— Достаточно, — сердито выдохнув, властно прервал меня Мизраел, — да, теперь я вижу, что это и в самом деле был Гиордом. А то уж больно он на себя не похож со всеми этими высказываниями. Ладно, я вижу, что ты в порядке, принц, это самое главное, — он подошёл и искренне обнял меня, вогнав в самый настоящий ступор, — уже за одно только это Гиордому можно простить его шуточки, хотя, чего скрывать, мы ему всё давным-давно простили. Идем же, принц, сегодня ты отдохнёшь, а завтра узнаешь все. Я даю тебе в том моё слово.