Мика Ртуть - Ее высочество Аномалия [СИ]

— А вы меня задерживаете, — нахмурилась Шу и аккуратно, легким воздушным потоком отодвинула шера в сторону, а девиц с платьем втянула на середину гостиной.

На мгновение повисла тишина, шер Вондьяс и девицы лишь таращились друг на друга, не решаясь даже шевельнуться. Первой отмерла мадам.

— Да, великолепно! Я не ошиблась, давайте же скорее одевать ваше высочество! Вы же позволите?.. Мими, Лулу, что застыли? Платье!

— Вы… вы даже не представлены ее высочеству! — В голосе шера Вондьяса звучало неподдельное страдание. — Так нельзя!

— Можно, — оборвал его Мануэль. — Идемте-ка, сишер, не станем мешать ее высочеству одеваться. Это же неприлично, о чем вы только думаете?!

Бедняжка сишер подскочил на месте, кинул затравленный взгляд на Шуалейду, на разматывающих платье девиц, на грозно наступающую на него Бален — и позволил Мануэлю себя увести.

Шу выдохнула. Умница Мануэль, вовремя увел помощника сенешаля. Еще бы чуть-чуть, и Шу не удержалась бы, вышвырнула его сама. А так нельзя.

— Мадам Антуанетта, готово! — пискнула одна из девиц.

Обернувшись на звук, Шу наконец-то увидела платье.

Оно было волшебным. Двенадцати оттенков — от темно-синего до светло-стального, с высокой талией, открытыми плечами и летящими рукавами. Ничуть не похожее ни на одну картинку из журнала, без единой жемчужины или вышитого цветочка. Оно было совершенством.

И Шу в нем — когда позволила Мими и Лулу себя переодеть — тоже была совершенством. Никакого вам топора в торте! Нет, скорее она походила в этом платье на изящную, смертельно опасную и невероятно красивую сашмирскую саблю.

— Вашему высочеству нужна прическа. Извольте присесть вот сюда… — Мадам Антуанетта усадила Шу на стульчик, принесенный из гардеробной. — Мими, Лулу!

Шу толком не поняла, что именно эти две девицы сделали с ее волосами. Никакой магии она не почувствовала, лишь расчески, шпильки, какие-то лосьоны и заколки — и две пары быстрых рук.

— Макияж, мадам? — пискнула одна из девиц, закончив прическу.

— Ни в коем случае! Только блеск на губы! Э… сиятельная шера, — обернулась мадам к Белочке, — несите подходящие драгоценности.

Еще через минуту вокруг ее шеи легло мамино сапфировое колье, в уши были вдеты серьги, на руки натянуты шелковые перчатки, а на ноги надеты синие атласные туфельки. И только тогда Шу сообразила задать вопрос:

— Кто вас прислал, мадам Антуанетта? Неужели моя сестра?..

За такой подарок Шу готова была простить Ристане если не все, то очень многое. Очень-очень многое. Показаться на глаза кронпринцу великолепной принцессой — совсем не то же самое, что бедным пажом с гордо задранным носом.

— О, я не имею чести быть представленной их высочеству Ристане, — склонила голову мадам Антуанетта.

— Барон Уго… нет, герцог Альгредо?..

— Шер Бастерхази, ваше высочество.

Шуалейда чуть не поперхнулась. Роне?! О боги, Роне… он единственный подумал о том, что ей нужно платье. Ну вот почему? Почему чудовище, которому нужен от нее только Источник, позаботилось о ней, а все остальные — нет?

— Э… прошу прощения, ваше высочество, я не хотела вас расстроить…

— Вы не расстроили меня, мадам Антуанетта. Вы меня очень порадовали. Платье великолепно!

— Благодарю, ваше высочество.

— Пришлите счет королевскому казначею, его оплатят немедленно.

— Все уже оплачено шером Бастерхази, ваше высочество, не стоит беспокоиться. Ваше завтрашнее платье почти готово, доставить его так же к четырем часам пополудни?

— Завтрашнее?.. Мое бальное платье?.. О… да, конечно. К четырем пополудни. Мадам…

— Все, что ваше высочество пожелает. — На этот раз мадам Антуанетта исполнила реверанс по всем правилам этикета.

— Мне нужен будет полный гардероб. И еще… подскажите мне, есть ли в Суарде приют для благородных, но бедных девиц?

— Разумеется, ваше высочество. Под патронажем герцогини Сальепус.

— Благодарю вас, мадам. Уверена, завтрашнее платье будет так же прекрасно, как это! — Вскочив со стульчика, Шу покружилась перед зеркалом так, что юбки разлетелись вокруг ее ног блестящим, шуршащим колоколом.

И только когда мадам Антуанетта вместе с помощницами удалилась, Шу наконец-то обернулась к Бален.

— Правда, оно прекрасно? — спросила она, все еще надеясь на деликатность подруги.

— Платье — да. Но с каких это пор ты принимаешь от темного шера такие подарки?

— Ну… с сегодняшних.

— Шу, что это все значит?

— Может быть, темный шер ухаживает за мной? Помнишь, Энрике говорил, что у него на меня другие планы. Вот они и есть, эти планы. Очаровать, увлечь… — Шу чуть было не сказала «соблазнить», но вовремя прикусила язык.

— Ты о чем-то умалчиваешь, — нахмурилась Бален. — И еще ты краснеешь. Давай выкладывай начистоту, твое высочество, что происходит!

— Ваше высочество! — В распахнувшуюся дверь влетел шер Вондьяс. — Прошу вас! Умоляю! Его высочество уже заходит во дворец, а вас все еще нет! Умоляю, поторопитесь!

— Уже иду, видите, — обрадовалась Шу нежданному спасению. — Бален, идем скорее!

— Ты все равно мне все расскажешь.

— Потом, все потом!.. Морковка, вылезай, трусливое животное, или мы уйдем без тебя!

— Мряф! — возмутилась рысь, выпрыгивая из-под дивана, и едва не сбила с ног шера Вондьяса.

«А ведь Белочке придется рассказать, — думала Шу, почти бегом спускаясь в Народный зал. — Только как? Сказать, что это отвлекающий маневр? Или упреждающий удар? Ладно, что-нибудь придумаю!»

Вечер того же дня, Риль Суардис, Шуалейда.

К ужасу шера Вондьяса, за десяток шагов до выхода в Народный зал Шуалейда, Бален и Морковка исчезли.

Что ей подсказало обернуться пеленой невидимости, Шу понятия не имела. Но наверняка, если бы спросила у Энрике, тот бы ответил: ваше высочество хвостом чует, когда надо спрятаться в засаду. Хвостом, точно. И шерстью на загривке. А еще клыками, когтями и ядовитыми железами, как у мантикора. Так и хочется плюнуть ядом в наглые лживые глаза его светлости Люкреса Брайнона! Это ж надо, поручить брату ухаживать за Шуалейдой вместо себя, как будто это — докучливая обязанность! И полковник Дюбрайн хорош, врать ей в глаза! Да все хороши. Энрике же знал, точно знал, не зря же оговорился, чуть не назвал его полковником при Шу. А ей — ни слова!

Чтобы не зашипеть вслух и не плюнуть ядом сразу во всех, Шу остановилась перед закрытыми дверьми в Народный зал и придержала Морковку. Затем трижды глубоко вздохнула, пропела про себя умну отрешения и почесала рысь между ушей — та послушно стояла рядом, лишь настороженно поводя усами. Немножко помогло, но не настолько, чтобы выходить к публике. Сначала Шу требовалось как следует рассмотреть противника, разобраться в диспозиции, составить стратегический план — и только потом идти в атаку. Или же совершать обманный маневр.