Мика Ртуть - Сумрачный дар [СИ]

Лишь когда барон ушел, даже не заикнувшись о возвращении ментального амулета, все пятеро переглянулись.

— Я справлюсь, — сказал Зако, кивнув на спящего Мануэля Наба. — Тебе нужен верный друг, а не жертва ментальной манипуляции, не так ли, твое высочество?

— Разумеется, ты справишься. — Кай похлопал Зако по плечу. — Я же вижу, он тебе нравится.

— Не так часто мне достается почти равный противник, — усмехнулся Зако. — Хоть и опять одаренный шер. Чем хоть одаренный?

— Земля, третья светлая категория. Та третья, которая когда-то была слабенькой четвертой, но по нынешним временам — сокровище, — отозвался Энрике. — Твой ментальный дар лишь самую малость слабее.

Зако лишь пожал плечами. Его дара хватало только на самопроизвольный ментальный блок и способность видеть сильные магические потоки. Ну и по мелочи — реакция, здоровье, капелька везения. Но даже на третью категорию его уже не хватало. И что Шуалейде всегда очень нравилось в Зако — так это полное отсутствие зависти к дару друзей.

— А нам придется как-то объясняться с полковником Бертраном, — вздохнул Кай.

— Ну, думаю, в дела барона Наба с Магбезопасностью мы лезть не станем. — Шу взяла его за руку и слабо улыбнулась. — Рана Мануэля — следствие чьего-то дурного глаза, вопль шеры Ландеха с утра пораньше — мышь. Я сама поговорю с ним, Кай. Привыкай — ты добрый, хороший наследник короны, а я… мне можно быть не совсем примерной девочкой.

— Я не собираюсь снова прятаться за твоей юбкой! — возмутился Кай, но его оборвал Энрике:

— Не уподобляйтесь барону Наба, ваше высочество. Вам придется еще не раз разыгрывать эту партию и не раз прикрывать сестру там, где она не справится сама. Доблесть правителя не в том, чтобы лезть на передовую, забыв мозги в кармане, а в том, чтобы принимать неприятные, но необходимые решения для блага семьи и подданных.

— Ты зануда, — лишь вздохнул Кай.

— Как дохлая мышь, — кивнул Энрике и стряхнул несуществующую пылинку с обшлага своего черного капитанского мундира.

Кай с Зако хмыкнули и переглянулись, а Шу подумала: как только поговорит с Бертраном — непременно выяснит, при чем тут дохлые мыши. И конечно же, расскажет эту историю светлому шеру Люка, чтобы он мог ею гордиться. Ведь если бы не его рассказы, ей бы и в голову не пришел такой замечательный план!

Ох, боги, когда же наконец они встретятся? И она обязательно, непременно скажет ему «да»!

Метрополия, некоторое время назад. Дайм шер Дюбрайн.

— …Ты ни в коем случае, никоим образом не раскроешь Шуалейде тайну своего имени, пока она не выйдет за Люкреса. — Император удостоил своего бастарда приватной беседой в Малой гостиной, за утренним шамьетом. — Ни ты сам, ни твои подчиненные или друзья. Ни вслух, ни мысленно, ни письменно. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, Дамиен, насколько важен этот брак для империи.

От ласковой отеческой улыбки хотелось кричать и крушить все вокруг, но Дайм лишь почтительно кивнул:

— Хорошо понимаю, ваше всемогущество.

— Твой брат планирует сам просить ее руки после Весеннего бала, как только она получит Цветную грамоту. Подготовь почву и сделай все возможное, чтобы Шуалейда согласилась. Если она откажет Люкресу, я буду крайне тобой недоволен.

Дайм снова склонил голову и мысленно повторил умну отрешения. Он дважды вызывал неудовольствие императора — не крайнее, а так, легкое. И оба раза молил Сестру, чтобы она позволила ему сдохнуть. О том, на что будет похоже «крайнее неудовольствие», он не желал даже думать.

— Если ты все сделаешь как должно, я дам тебе герцогский титул и позволю взять старшую Суардис в супруги. Подданным понравится двойная свадьба. А когда Шуалейда родит Люкресу одаренного наследника, ваш с Ристаной сын станет его наперсником, защитником и опорой. Кровь Брайнонов должна быть едина, Дамиен.

Злые, насмешливые боги!

Дайм двенадцать лет мечтал о том, что ему сейчас обещал император, готов был горы свернуть, чтобы снять второй слой печати, жениться на Ристане и обзавестись наследниками. Служить и поддерживать единственного из своих братьев, кто относился к нему, как к брату, а не как к цепному псу.

Дайм искренне верил в братские чувства Люкреса — пока не услышал его разговора со Светлейшим и не понял, что Люкрес лишь прикармливал пса, но никогда не считал его братом. Дайм искренне верил в возможность семейного счастья с Ристаной — пока не встретил Шуалейду и не увидел свою бывшую возлюбленную такой, какая она есть.

И вот самая заветная, сама главная его мечта перед ним. Протяни руку и возьми. Всего-то и надо, что немного обмануть неискушенную в интригах сумрачную шеру, забыть все лишнее — в том числе страстную мечту темного шера Бастерхази о свободе для них обоих — и наслаждаться заслуженной наградой. Всего-то отказаться от глупой и нереальной надежды, не пытаться пройти по краю Бездны, наплевать на смутное предчувствие счастья.

Всего-то. Сущая мелочь, когда речь идет об избавлении от строгого ошейника и блистательном будущем опоры трона!

— Ваше всемогущество очень щедры, — ответил Дайм чистую правду.

— Я прекрасно вижу, как искренне ты служишь империи, Дамиен, и я доволен вашей дружбой с Люкресом. Держитесь вместе, как должно братьям, и я со спокойным сердцем оставлю империю вам. Как в старые времена Роланда Святого и Рогнеды Светлейшей.

Всего месяц назад, услышав от императора, что тот прочит его в преемники Светлейшему Парьену, Дайм бы летал на крыльях восторга. Его наконец-то оценили по достоинству, его не считают лишь цепным псом, ему готовы доверить ответственность за всю империю. Сейчас же…

— Благодарю, ваше всемогущество. Видят Двуединые, я сделаю все, чтобы быть достойным вашего доверия.

— Я в тебе не сомневаюсь, сын мой, — улыбнулся император. — Да пребудет с тобой благословение Двуединых.

О да. Благословение Двуединых ему понадобится. Хотя бы для того, чтобы сделать правильный выбор между свободой для себя и свободой для той, которую он любит. И что бы он ни выбрал, ему придется доиграть свою партию до конца.

Мир Райхи создан Двуедиными, детьми-богами Темным Хиссом и Светлой Райной. История создания и развития мира записана в Катренах Двуединства — священной книге.

Основная религия мира — Двуединство. Светлая Сестра отвечает за жизнь, Темный Брат — за смерть. Храмов, соответственно, два: Райны и Хисса. Их всегда строят парой, на одной площади и одного размера. Настоятель светлого храма — непременно светлый шер, темного — темный. В старину настоятели всегда были братьями или сестрами (пол не имеет значения). При этом священники не имеют цвета стихии, только черный или белый. Сколько они живут и как общаются с богами, никому не известно. Возможно, иногда боги вселяются в них, но это тоже никому точно не известно.