Кристина Генри - Девушка в красном [litres]

Тут вошел Ди-Джей и позвал ее:

– Пройдите в гостиную, пожалуйста.

Она пошла за ним в гостиную, где царил такой же порядок и уют, как на кухне. Три огромных стеллажа ломились от книг, а те, что не поместились, лежали стопками рядом на полу. Деревянные половицы, как и на кухне, исцарапанные и потемневшие от времени, носили милый налет старины.

Диван и пара кресел чистенькие, но потертые, и никаких синтетических накидок. Похоже, здесь всегда были рады гостям, дети резвились на подушках, жизнь кипела ключом.

Все окна заколочены досками, как и говорил Ди-Джей, кроме одного, где висели занавески, скрывающие ставни. Сквозь щели в ставнях просматривалась дорога.

– Смотрите! – позвал он.

В лучах заходящего солнца – ведь дни становились всё короче – снова показался патруль. На этот раз не трое, а шестеро, и более целеустремленные, методично проверяют каждый дом, выискивая малейшие признаки жизни. Один зашел на лужайку перед домом Ди-Джея и посветил фонарем.

Краш едва успела прижаться к стене возле окна – кто знает, вдруг ее силуэт заметен сквозь ставни, лучше не рисковать. Как только луч фонаря скользнул в сторону, она снова выглянула в окно.

– Там глядеть нечего, – раздался чей-то голос у дороги. Отряд двигался дальше, осматривая другие дома.

– Серьезно? – усомнился первый.

Он был лохматый, высокий и такой тощий, что Краш тут же окрестила его «Щепкой», в джинсах и джинсовой куртке, на шее бандана, как разбойничий платок.

Вылитый беженец из «Изгоев» (вообще-то такие фильмы не в ее вкусе, просто в одиннадцатом классе была тема «Книги и экранизации», и это был один из вариантов).

Ярким, как у полицейских фонариком, он теперь светил себе под ноги, и похоже, что-то привлекло его внимание.

« Следы» , – осенило Краш. Даже если не было дождя, можно заметить примятую траву, особенно когда знаешь, что искать.

Щепка наклонился и что-то подобрал на траве. Краш не видела, что именно – рейки ставней не давали разглядеть его ладонь. Что бы это ни было, оно перекочевало к нему в карман.

Он задумчиво взглянул на дом Ди-Джея.

– Сейчас подойдет ближе, – прошептала Краш. – К самому порогу, приглядится и заметит что-нибудь подозрительное, а потом захочет взломать дверь.

Но Щепка всё-таки присоединился к своим товарищам, только еще раз оглянулся на дом Ди-Джея.

– В следующий раз точно вернется, – предрекла Краш.

Ди-Джей наблюдал за ней, стоя в сторонке.

– Ну, видели, что патрульных стало больше?

Краш кивнула.

– Да уж, по ночам здесь точно не пройти.

Она ужаснулась от мысли о том, что этот отряд мог застать их с Сэм и Райли врасплох спящими в лесу. Значит, дальше двигаться нельзя, сначала нужно выяснить, где находится их база и размер зоны патрулирования, иначе нет никакой гарантии, что их пути никогда не пересекутся.

– Эх, с Адамом разведать было бы гораздо легче, – пробормотала она.

– С Адамом? – переспросил Ди-Джей.

Краш подняла голову. Она опять задумалась о своих планах и даже забыла, что Ди-Джей стоит рядом и всё слышит.

– Адам, – с болью в сердце повторила она, – это мой брат. Адам.

Весь мир разлетелся на куски, а может, просто показалось, но взрыв был точно. Краш и Сируа сшибло с ног ударной волной. Зал тут же заволокло густым черным дымом.

«В кино при взрыве падают совсем не так», – с трудом собравшись с мыслями, подумала Краш. Сил не хватало не то, что вскочить и ринуться навстречу опасности, как делали главные герои, а даже просто удрать, как актеру из массовки. Больше всего болели уши, от этого раскалывалась голова, и при одной мысли о том, чтобы встать на ноги, накатывала тошнота. Еще и этот дым – вместо глотка кислорода для прочистки мозгов приходилось давиться черным чадом.

Отовсюду доносились крики, стрельба, взрывы продолжались. В нескольких шагах от нее Сируа со стоном пытался подняться на ноги, щупая голову окровавленными пальцами.

Краш упала на левый бок, и тяжелый рюкзак тянул ее к земле, словно раковина улитки, но вставать всё равно надо. Надо удирать от Сируа, пока снова не вцепился. Надо найти Адама и воспользоваться этой неразберихой, чтобы вместе сбежать.

Она перекатилась на живот, встала на колени и замерла, пытаясь унять головокружение и вновь накатившую тошноту. Закашлявшись от горечи во рту, потянула носом, но лишь сильнее надышалась той отравы, которой был пропитан воздух, и только ускорила неизбежное.

Она едва успела отвернуться от Сируа, из-за какой-то дурацкой стыдливости не желая, чтобы ее вывернуло у него на глазах. Потом хлебнула воды, вспомнила о маске, висящей на шее, и тут же натянула ее на лицо. Дышать стало чуть легче – хоть какая-то преграда дыму, валящему с улицы в открытую дверь.

Ухватившись за металлический стеллаж, Краш кое-как поднялась на ноги и, заметив, что Сируа снова рухнул на пол и затих, решила его осмотреть.

Он лежал, повернув голову набок, и она заметила раздувающиеся ноздри – значит дышит. Кровотечение из раны на голове стало слабее, со свертываемостью у него всё нормально, глядишь, и выкарабкается.

Помочь ему она ничем не могла, она же не врач, да и тащить такого здоровяка не хватит сил, даже если знать куда. Выволочь наружу и оставить на улице под шквальным огнем – так себе идея. Сейчас важнее отыскать Адама, который до сих пор не вернулся со склада.

– Прости, приятель, – прошептала она Сируа. – Вернутся твои товарищи и помогут.

Она перешагнула через него, заметила лежащий рядом степлер, пистолет или как его там и отшвырнула ногой под стеллаж.

Не считая небольшого облачка дыма, ворвавшегося вслед за ней через дверь, воздух в подсобке был чистый. Сорвав с лица маску, Краш глубоко вздохнула – лучше уж вонь гниющих фруктов, чем этот дым, от которого во рту оставался металлический привкус.

– Адам! – позвала она, направляясь туда, где они обнаружили дыру в бетонном полу. – Адам!

Почему Адам и Риган не вышли, когда услышали взрыв? Что их так задержало?

Может, тот, кто бросил гранату, уже пробрался в подсобку и куда-то утащил их обоих, так что не видать тебе больше брата .

– Перебрала ты с фильмами, Краш, – пробормотала она. Скорее всего Риган с Адамом так увлеклись обсуждением, что даже не заметили огня и грохота взрывов.

В этом помещении шум снаружи доносился как-то приглушенно, воздух казался застывшим, густым и безжизненным. Даже мухи перестали роиться над гнильём.

« Ни души, – мелькнула мысль. – Никто тебе не ответит ».

– Адам! – снова закричала она, чувствуя растущую панику.

Ну куда этот дурачок запропастился? Вот балда, разве можно так ее пугать?