Гранд Джордж - Другой мир. Злой Рок [фрагмент]

Я ещё раз осмотрел кафе. Внутри было только несколько туристов пожилого возраста. Снаружи — местная публика и никакого намёка на моего потенциального пассажира. Я допил фреш и снова просканировал взглядом пространство. Сказано было, что Василий будет меня ждать, а не что буду ждать я. А ждать я не любил. С другой стороны, без Василия мне возвращаться нежелательно. Прямо скажем, Степанович не шутил, не простят мне. Остаётся ждать. Причём, что самое неприятное во всей этой ситуации, непонятно, сколько нужно ждать. Может, позвонить Степановичу? Нет, не стоит, лучше подождать.

Мой взгляд снова остановился на фотографии Василия. Тонкая шея, худые плечи, указывали на то, что молодой человек не стремился к физическому развитию своего тела, зато у него был живой и умный взгляд. Казалось, что эти зелёные глаза вот-вот отыщут что-нибудь смешное, отчего его губы мгновенно растянутся в широкую искреннюю улыбку.

В животе заурчало. Я подал знак бармену, а когда он подошёл, попытался заказать съедобное на вид блюдо, которое уминали туристы за одним из столиков. Бармен кивнул и уже собирался идти на кухню, как ненароком его взгляд скользнул по фотографии, что так и осталась лежать на барной стойке. Он посмотрел на меня и спросил, не парня ли на фото я ищу. Я кивнул, а он сказал, что о нём сегодня уже спрашивали.

— Кто? — парень говорил на английском, и когда я осознал смысл сказанного, то сильно удивился. Такие совпадения меня очень настораживали.

— Двое здоровенных белых парней, — охотно ответил бармен, активно жестикулируя руками. — Они точно не местные! Я бы их маленькие глазки, страшные рожи, огромные морды, широкие плечи под одинаковыми костюмами точно запомнил.

По словам бармена, выходило точное описание горилл в спецформе. Я понял, что пассажир Вася попал в переплёт, и это меня не радовало.

— Что ты сказал тем людям? — парень смутился, но по его взгляду я понял, что за так он такой информацией не поделится. Информация для бармена была обычным товаром и приносила дополнительный заработок, от которого он не собирался отказываться даже в том случае, когда испытывал к посетителю симпатию. Я с досадой потянулся за зелёной купюрой, через миг она зашуршала в моих пальцах, а мой собеседник удовлетворённо кивнул и затем признался:

— Я им рассказал то, что знал, — он задумался, а я догадался, что без денежных знаков гориллам тоже ничего не светило. Он указал пальцем на фото и продолжил: — Этот человек живёт в нашей гостинице на втором этаже. Я им так и сказал.

— Что ещё ты им сказал?

— Только то, что парень часто приходит сюда, чтобы поесть, — он улыбнулся шире и добавил самодовольным тоном: — У нас самая лучшая кухня в городе!

— В каком номере он живёт? — спросил я, протянул ему купюру и, не дожидаясь обстоятельного ответа, слез со стула.

— В 6-м номере, господин! — сообщил парень и протянул мне чек, выписанный от руки.

Расплатившись, я быстро проследовал к лестнице на второй этаж. Меня мучили очень плохие предчувствия. В коридоре второго этажа было шумно. В одной из комнат громко ругалась какая-то экспрессивная пара туристов. В другом номере громко играла музыка, заглушая их скандал. Я подошёл к дверям с номером шесть и уже собирался постучать в дверь, как учила меня бабушка, но недоброе предчувствие подсказало мне, что этого делать не стоит. Я посмотрел по сторонам — вдоль длинного коридора никого не было, тогда я присел у замочной скважины и посмотрел внутрь. То, что я увидел, подтвердило мои худшие опасения. Перед дверью спиной ко мне кто-то стоял. Весь обзор мне закрывала чья-то широкая нижняя часть тела, что находится чуть ниже спины, в серых штанах и пиджаке. Внутри слышались какой-то шорох и приглушённые голоса двух посетителей. Говорили, похоже, на английском языке. Затем тело, закрывавшее мне обзор, сдвинулось в сторону, и я увидел Василия. Парень в пяти шагах от меня сидел на деревянном стуле. По его груди стекала кровь, а голова безвольно наклонилась вперёд и в сторону. Через голую грудь парня крест-накрест пробегала верёвка. На виске я увидел свежую гематому, кожа там была содрана, кровь ручейком текла по щеке, потом ещё дальше вниз, пачкая грудь и шорты. Из окружающей обстановки я увидел пару окон у противоположной стены и диван позади стула, на котором сидела жертва беспредела. Больше ничего не было видно. Зато я слышал, как где-то слева кто-то шумно копается в вещах или в шкафу. Первый мужик что-то сказал второму, а затем уже без пиджака снова прошествовал возле дверной скважины, попутно поправив кобуру под мышкой.

Я похолодел. Плохо дело. Всё очень серьёзно и страшно. Что же делать? Мой отец в таких случаях всегда говорил, что нельзя оставаться безучастным к несправедливости. Удел сильного человека — помогать слабому. А сильный ли я? И вообще во что я ввязался?! Я просто влип по уши в чужие грязные дела. А может быть, ну их всех к чёрту?! Я мог спокойно развернуться и уйти куда подальше либо, как вариант, вызвать полицию.

А тем временем оба действующих лица в комнате продолжали свой разговор, в то время как их жертва не шевелилась. Хорошо, что в школе и в университете меня научили сносно понимать английский. Я даже немного читал Шекспира в оригинале, хотя никому в этом не признавался — наверное, боялся, что будут смеяться надо мной, обзывать заучкой или ботаном. Поэтому мне не составило труда перевести для себя несколько несложных фраз, которыми решили перекинуться два мужика за дверью.

— Нашёл! Грёбаная фигня! — сказал тот, что копошился слева.

— Отлично! — обрадовался первый. — Заверни её в одеяло и валим отсюда!

— А что будем делать с этим?! — спросил второй. — Он видел нас обоих!

— Я разберусь с ним! — сказал первый — и к моему ужасу — потянулся за пистолетом в кобуре.

— Кретин! — закричал второй. — Не будь дилетантом, твой выстрел привлечёт нежелательное внимание!

— Хорошо! Я использую подушку вместо глушителя, из-за музыки выстрел никто не услышит!

Первый мужик подхватил подушку с дивана и вернулся на место перед дверью. Его широкая пятая точка загородила мне весь обзор. Однако я прекрасно понимал, что он собирался сделать. В этот момент я проклял то, во что влип, а заодно себя, своё воспитание и Валентина Степановича. Кажется, я ещё думал, кого следует включить в этот список, когда с разбега врезался плечом в дверь. Честно говоря, я думал, что дверь закрыта изнутри, но как оказалось, всё было иначе. Дверь с чудовищной силой открылась и со всего размаха врезалась в первого мужика, с грохотом снесла его куда-то вправо, а я со всей дури влетел в комнату и чудом, разминувшись с Василием, в прыжке перелетел через диван, бесславно ударившись спиной о стену. Я тут же вскочил и посмотрел в сторону стонущего первого мужика, его хорошенько приложило об угол столика. Мордоворот, разрушив столик своей тушей, валялся на полу среди его обломков и, схватившись обеими руками за своё мужское достоинство, корчился от боли. Пистолет пострадавшего громилы отлетел куда-то в сторону, и его нигде не было видно.