Анастасия Анфимова - Лягушка-принцесса [СИ]

Однако незнакомец внезапно широко и добродушно улыбнулся.

— А я уже заждался вас, господин Акций. Хвала богам, Астафарий мальчишку прислал, иначе мы бы с вами и сегодня не встретились.

Узнав, что его предал знакомый лавочник, у которого он только что приобрёл корни кудельника и серный порошок почти на сорок риалов, врачеватель досадливо скривился, тревожно оглядывая заполненный людьми трактир.

Заметив его волнение, незнакомец поспешил успокоить приближённого опальной императрицы.

— Я здесь не затем, чтобы причинить вам вред, господин Акций.

— Тогда что вам нужно? — нахмурился охранитель здоровья государыни, знаком приказав стоявшему у стены Самису оставаться на месте. — И кто вы такой?

— Моё имя вам ничего не скажет, — покачал головой мужчина. — Но у меня есть то, что вас заинтересует.

— И что же? — вскинул брови лекарь.

— Очень неосторожное письмо одной вашей знакомой своему любовнику, — вкрадчиво пояснил собеседник.

"Докэста мне ничего подобного не писала, — тут же отметил про себя врачеватель. — Или она встречалась с кем-нибудь ещё?"

Последняя мысль почему-то больно царапнула по сердцу. Однако он сумел скрыть охватившее его беспокойство, равнодушно пожав плечами.

— У меня много знакомых. Возможно, кто-то из них что-то написала своему возлюбленному. Но причём тут я?

Опираясь локтем на стол, неизвестный, подавшись вперёд, прошептал:

— Речь идёт о той, кто называл себя Никой Юлисой Терриной.

Царедворец едва не рассмеялся от облегчения.

— Её уже объявили самозванкой и приговорили к смертной казни. Кому теперь есть дело до каких-то её любовных писем, даже очень неосторожных?

И подчёркнуто игнорируя ухмылявшегося собеседника, поднял руку, призывая подавальщицу, чтобы рассчитаться и наконец-то покинуть заведение.

— А вы не торопитесь, господин Акций, — негромко проговорил мужчина. — Самозванке эти письма действительно уже не повредят. Репутация её родственников и без них безнадёжно разрушена. Но что скажут люди о принце Вилите, когда узнают, что его избранница, которую он спас от суда, не только преступница, а ещё и шлюха? А как после этого будут относиться к его матери? Все знают, что именно она предложила государю женить младшего принца на самозванке. И получится, что её величество не может отличить не только мошенницу от аристократки, но и порядочную девушку от меретты. От императрицы и так все отвернулись, а обнародование этих посланий грозит новым грязным скандалом.

— Откуда они у вас? — признавая в душе справедливость слов собеседника, устало спросил охранитель здоровья государыни. — И что ещё за любовник? Сами понимаете, что без ответов на эти вопросы дальнейший разговор будет просто бессмысленным.

— Покупатель вправе знать происхождение товара такого рода, — важно кивнул неизвестный. — Немного подождите, и я всё расскажу.

Позвав подавальщицу, он велел принести кувшин разведённого вина, и поправив скользнувший на грязный пол край зелёного плаща, заговорил, время от времени воровато оглядываясь по сторонам.

— Вам известно, что господин Постум Аварий Денсим собирался жениться на госпоже Юлисе?

Лекарь мрачно кивнул, не видя смысла отрицать.

— Но мало кто знает, что он послал в Этригию своих доверенных людей, — наставительно сказал мужчина. — С приказом выяснить о ней всё, что только можно. Уж слишком неправдоподобным показался её рассказ господину Аварию.

— И что они разнюхали? — пряча интерес за кривой усмешкой, спросил врачеватель. — Неужели госпожа Юлиса всё придумала?

— О нет, господин Аварий! — покачал головой собеседник, и дождавшись, когда рабыня выставит на стол заказанный кувшин, разлили по чашам вино. — Её действительно собирались казнить за святотатство, но приговорили только к двум месяцам служения в храме Рибилы. У госпожи Юлисы и в самом деле внезапно отыскался весьма искусный адвокат. Некто Олкад Ротан Велус, служивший писцом на одном из рудников. Всё так и есть. Только она умолчала о том, что состояла с ним в весьма близких отношениях.

Победно усмехнувшись, рассказчик сделал могучий глоток.

— Она рассчиталась с ним за защиту на суде тем, что невозможно отнять у женщины. Своим телом. Госпожа Юлиса стала любовницей Ротана. За время своего пребывания в святилище богини Луны она написала ему четыре весьма откровенных письма. Пресветлая Диола зажгла в сердце писца столь сильную страсть к госпоже Юлисе, что он даже не потрудился их как следует спрятать. Наверное, часто перечитывал вечерами…

Мужчина усмехнулся.

— Поэтому люди господина Авария легко их отыскали в его квартире. Но когда вернулись в Радл, оказалось, что письма уже никому не нужны. Самозванку, хвала богам, разоблачили, а господин Аварий, заболев, потерял к бывшей невесте всякий интерес. Скорее всего, ему уже недолго осталось пребывать в мире живых. Тогда-то эти письма и попали ко мне, а сейчас я предлагаю вам их выкупить.

— Мне-то они зачем? — нервно рассмеялся царедворец.

— Но вы же заботитесь о самочувствии её величества, — вкрадчиво напомнил вымогатель. — А если она желает сохранить хотя бы остатки репутации своего младшего сына, то не откажется заплатить за это весьма скромную сумму.

— Сколько? — не стал пускаться в бесконечные рассуждения лекарь.

— Сущая безделица, — пренебрежительно махнул рукой собеседник. — Я не желаю вводить государыню в обременительные траты, а хочу лишь вернуть свои деньги. Всего тысяча золотых, и никто никогда не узнает, что его высочество принц Вилит влюбился не просто в самозванку, а в падшую женщину, готовую отдаться первому встречному.

— Тысяча империалов за четыре куска папируса — это большие деньги, — возразил врачеватель. — Неизвестно ещё, существуют ли они на самом деле, и насколько… не сдержано их содержание.

— Я знал, что вы захотите в этом убедиться, и взял с собой оно из них, — радушно улыбаясь, неизвестный отвязал от пояса большой кошель и извлёк из него изрядно помятый свиток. — Ознакомьтесь. Можете даже показать её величеству. Уверен, прочитав то, что здесь написано, она станет гораздо сговорчивее.

Царедворец почувствовал, как от этих слов, произнесённых откровенно издевательским тоном, захотелось схватить миску и разбить её о самодовольную физиономию вымогателя.

Поняв его настроение, тот сердито нахмурился.

— Имейте в виду, господин Акций, что долго я ждать не намерен. Если через три дня здесь же в это время вы не заплатите тысячу золотых, клянусь Семрегом, мне придётся искать другого покупателя. И будьте уверены, я его найду! Прощайте.

Криво усмехнувшись, он поднялся и направился к спешившей ему навстречу подавальщице. Проследив, как неизвестный расплачивается с рабыней, и не ответив на его короткий издевательский поклон, охранитель здоровья императрицы развернул норовивший скорчиться листок.