Леонид Зайцев - Страж

— Все твои догадки верны и неверны одновременно, на все твои вопросы ты получишь ответ, — явно, прочитав мои мысли, произнёс спокойно Дед, — со временем. Со временем ты найдёшь ответы сам. Знание приходит с опытом. Ведь ты не сможешь объяснить первоклашке, почему корень квадратный из шестидесяти четырёх равен восьми до тех пор, пока он, хотя бы, не выучит таблицу умножения.

— Пока, — продолжал Дед, — ты должен понять одно, и прочно это усвоить, или просто поверить мне, что, если оставить врата без Стража, если тебя смогут нейтрализовать, то не будет не только твоего мира, но и всех миров, исчезнут в Хаосе не только все твои близкие и знакомые, но все существа вообще, вплоть до муравьёв и микробов.

— Это вы уже говорили, — пробормотал я насупившись.

— Не расстраивайся, — Голос потеплел, — мир так давно стоит, и до сих пор не был нарушен. Насладись своей ролью, будет потом, что вспомнить!

Да уж, подумалось мне, если только будет, кому вспомнить. Я ощущал себя новобранцем, которому дали автомат, но не научили стрелять из него, и сразу сунули на самый опасный участок обороны.

— А если мне понадобится помощь? — поинтересовался я.

— Если понадобится, то помощь придёт. — Голос был по-прежнему мягкий и тёплый, но, как мне показалось, без былой уверенности.

Первые два дня прошли в напряжённом ожидании чего-то неизвестного — нападения ли, контакта ли, любого иного проявления присутствия враждебной силы. Мне было страшно, не стану врать. Я почти не ел и не спал. Звал Деда, но тот не отзывался, что не удивительно, если учесть, что я такой не один Страж. Да что там — не один Страж, когда я сам такой, как выяснилось далеко не один. Сколько меня? Сколько существует отражений? Осознание того, что я един во множестве, давалось мне особенно тяжело.

Но ничего не происходило. Никаких голосов, никто не появлялся из-за занавеса тьмы. И через несколько дней я постепенно успокоился, и от скуки решил внимательнее изучить свою «сторожку», где мне предстояло жить до возвращения сбежавшего Стража — возможно, что довольно долго.

Комната была достаточно просторной, холодильник и буфет действительно ломились от снеди, причём всё было подобранно на мой вкус, так что до сих пор мне не приходилось просить добавки. Я с удовольствием плескался в большой ванне, почему-то уверенный, что во время приёма водных процедур мне ничто не грозит, хотя, тем не менее, перевязь с мечем, вешал рядом на крюк, который будто специально торчал из стены именно в этом месте. Потом ложился в узкую кровать. Такие кровати мой отец всегда в шутку называл «девичьими», что и понятно, так как спать в такой постели вдвоём невозможно даже на боку.

А ещё я нашёл книги. Множество книг. И самым интересным в них было то, что написанные на разных языках разными, иногда совершенно невероятными, алфавитами, они легко читались, лишь стоило их взять в руки! Всё больше это была лёгкая развлекательная литература, но встречались и мудрёные учебники, и явно философские труды. Так что я не скучал, читая о захватывающих приключениях в неизвестных мирах, где сама природа, как и нравы местных обитателей, были так необычны, что заслуживали не простого упоминания, а отдельного описания.

Но всё чаще мой взор притягивала завеса тьмы за Вратами, как притягивает высота, когда смотришь вниз с крыши высокого современного здания, или с крутого берега реки, или середины моста. Что же там? Полная темнота, в которой затаился вражеский Страж? Но ведь Дед сказал, что проходить Стражу сквозь Врата не возбраняется, а значит, в самом этом действии нет опасности. Зачем же мне тогда оружие? Заглянуть сквозь завесу ради любопытства? Но что я там увижу в темноте?

Прошло ещё несколько дней, ничего по-прежнему не происходило, а тяга узнать, что же там за Вратами всё росла. Я начал замечать за собой то, что при любом удобном случае мой взгляд обращается в сторону тёмной пелены, скрывавшей проход между двумя частями мира. Я уже не ожидал нападения оттуда, но сам желал взглянуть на скрытый от моих глаз мир.

И однажды я решился. Всё-таки человек так устроен, что любая тайна, особенно находящаяся от него на расстоянии вытянутой руки, притягивает его, как магнит, манит ореолом романтики, щекочет нервы предвкушением опасного приключения. И я решительно распахнул калитку… Однако на этом вся моя решительность иссякла. Прямо перед моим лицом колыхалась завеса тьмы. И это не была ткань или плёнка, и не вертикальная жидкая поверхность, как любят показывать в разных фантастических фильмах всякие зоны перехода, и не дымовая завеса, ограниченная каким-то полем. Нет. Это надо видеть. Прямо передо мной резко проходила граница между светом и тьмой.

Я нерешительно протянул руку и попытался коснуться этого странного занавеса. Никаких неприятных ощущений не возникло, никакого покалывания, или мурашек по телу, вообще ничего. Я вытянул руку сильнее, ожидая наткнуться на препятствие, или, хотя бы, ощутить сопротивление, но рука свободно по локоть утонула во тьме. Я пошевелил пальцами руки, сжал кулак — я чувствовал свою ладонь так же, как если б не было никакой завесы. И тогда я шагнул вперёд.

— Где пропадал? — этот голос я ожидал услышать меньше всего. — Я скучала!

Эллочка выходила из белого марева прямо на меня. От неожиданности я не сразу сообразил, что это занавес из, ниспадающего волнами, белоснежного тюля.

— Ты чего такой странный? Случилось что?

Она была в белом воздушном платье, которое выгодно подчёркивало её уже сложившуюся женскую фигуру, ярко рыжие волосы золотым фонтаном расплескались по плечам и спине, большие смешливые глаза подбадривали меня, в правой руке она держала бокал с каким-то шипучим золотистым напитком. Она была так прекрасна, так стройна и так неожиданна в этом странном месте, что я даже начал слегка заикаться.

— Ты… Ты покрасила волосы? — Это было всё, что я смог выдавить из себя в ту минуту.

Она удивлённо и, как мне показалось, одновременно внимательно посмотрела на меня, но тут же весело и беззаботно рассмеялась:

— Вот же мужская внимательность! Стоит несколько раз перекрасить волосы, как они уже забывают твой натуральный цвет! Ну не стой в дверях, проходи. Мне сегодня приснилось, что ты придёшь, и ты здесь! — Улыбка не покидала её лица. — А некоторые ещё утверждают, что нельзя верить снам.

Эллочка, Элла… Передо мной была она, в этом не было никакого сомнения, ведь я так хорошо помнил каждую чёрточку её милого лица, знал каждый изгиб этого прекрасного тела! Но всё же, что-то меня смущало, что-то было не так, хотя последние события и дни, проведённые мною в полном одиночестве, могли сказаться на моей психике.