Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

Вениамин дописывал вторую статью о двойных алгоритмах. Его фантазия попала в бурное русло: теперь он планировал внедрить их не только в платёжной системе, но и как опцию препроцессора управления монорельсом.

– Да кому это надо? Монорельсом управляют только дипломированные машинисты.

– Ты считаешь, так будет всегда? – не в первый раз отвечая на этот вопрос, горячился Веник. – Ты думаешь, наш искусственный Полис, нанизанный на эти надземные рельсы, продержится в таком состоянии? Нам нужен личный транспорт и личная свобода. Отмена тотальных пропусков. Отмена монополии Фуфур.

– Переходишь на антиутопии, – пробормотал я, не отвлекаясь от собственных черновиков.

Вместо антиутопий Веник перешёл на повышенный тон, но я не вслушивался – слова об антиутопии напомнили мне о Яне Камински, девушке, которая приходила в лечебницу, Главном инженере с испуганными глазами. Она говорила то же самое – про свободу, отмену тотального контроля и неизбежный крах любых монополий. Вопрос краха только в цене – в количестве поколений, необходимых, чтобы вырастить героя антиутопии.

– Веник, – я резко вынырнул из раздумий за крохой информации, – ты когда-нибудь слышал фамилию Камински?

Он притормозил свои пламенные речи и ответил:

– У моего деда была такая фамилия. Он сменил её из соображений безопасности – когда переехал в Полис и выправлял документы. А почему ты, собственно, интересуешься?

– Яна Камински, – с пугающим возбуждением прошептал я. – Ты её знаешь?

– Нет, – покачал головой друг.

Я почти не разочаровался и точно не удивился: абсурдно полагать, что, скорее всего, выдуманная девушка, скорее всего, с другой стороны Полиса, скорее всего, свергнувшая тоталитарный строй и к тому же ненамного старше меня – Веникова бабушка. Хотя… нет. Не абсурдно, ни капли. Отличная была бы Веникова бабушка.

– Ладно, – выдохнув, ответил я. – А о твоих алгоритмах… Я не отрицаю таких идей. Просто на сегодняшний день они совершенно неприменимы. Кто согласится раздробить монорельс и отменить пропуска? Ты думаешь, твою идею одобрят? Возьмут?

Вениамин замолчал. Опустил голову. И исподлобья блеснул глазами – совершенно незнакомо и сумасшедше.

– Уже взяли.

Мы ехали по Западному Зелёному, вдоль линии заводов. Взгляд скользил по низким бетонным корпусам, серым и красным, серым и красным. На горизонте динамической диаграммой прыгали столбцы труб. Близко-близко к рельсам росли и царапали стёкла жёлтые берёзы – такие ласковые, серёжчатые и мягкие. Это выглядело так странно на фоне приземистых заводских зданий… Контраст завораживал. Но только меня – никак не друга. Веник был весь во власти азарта, адреналина, ожидания: через пару часов начиналось финальное испытание новой транспортной системы. Мы ехали на тестовый полигон.

– На полигон через перегон, – бормотал и бормотал Веник на мотив какой-то песенки.

Почему я ехал вместе с ним? Потому что он вновь втянул меня в авантюру. Один вопросик, другой, третий, комментарий, уточнение, набросок, схемка, чертёж, машинный код – слово за слово, и я стал соавтором его разработок. Он таскал меня за собой на испытания и тестирования, корректуру и регулировку. В один прекрасный день представил как своего партнёра. И вот уже мы едем на финальный прогон…

– На прогон на полигон через перегон…

Берёзы закончились, начались кружевные сумерки вокруг конусов фонарей. Мимо промчался встречный поезд. Наш состав тоже набирал скорость на спуске.

– Под уклон на прогон на полигон через перегон…

– Да прекратишь ты или нет?!

– Под уклон на прогон на полигон через перегон мчат Веник и Антон…

В тот день испытания так и не начались. Не начались и через неделю – одну из микросхем забраковали перед самым стартом. Теперь Веник люто дорабатывал чертежи, а я продолжал работать на базе, бродить по городу и кататься по открытому перегону.

А ещё – я всё-таки встретился с Катей-Женей.

Берёзы клонили, почти клали ветки с мелкими листьями прямо на дорогу. В сумерках не было видно ни сухих прожилок, ни коричневых крапин, и листья казались идеальными, солнечно-гладкими, словно отлитые монеты. Дул ветер – и горсти этих монет на гибких ветках накрывали нас с головой… Катя очень спокойно объясняла мне страшные вещи, и я подумал, что меня просто преследует этот берёзовый контраст. То берёзы и заводы тогда, по пути на тесты. То берёзы и Катины откровения о Фуфур по дороге домой.

Она была прекрасным спикером, Катарина-Женевьева. Я неловко балансировал, шагая по бордюру (ребячество, чтоб скрыть смущение), а она весьма искусно балансировала между запугиванием и вербовкой – рассказывала о том, чем занимается Фуфур. Не о ширмах вроде лавочек и аптек, а о настоящей работе: об инфопоиске, о шифровании (привет, Вентяй!), о хранении данных, о создании базы существ Полиса и окрестных реальностей…

– Зачем ей это надо? – спросил я, подковыривая носком неровность асфальта.

– Говорят, хочет слить миры в мегалополис, – пожав плечами, ответила Катя.

Я даже споткнулся от дерзостного размаха этой мадам.

– Не слишком масштабная задача? – Не удержался, присвистнул и рубанул рукой воздух. – Взять и просто слить миллион миров!

– Она не одна, – на тон прохладнее отозвалась Катя. – У неё много сторонников. Больше, чем ты можешь себе представить.

И вновь эта тонкая грань между угрозой и вербовкой.

– Катя, а как получилось, что ты стала работать на Фуфур?

– Она сотрудничает со многими из тех, кто имеет доступ выше и шире внутреннего.

– Вот как…

«Как она вычисляет таких граждан?» Мысль мелькнула и забылась, задавленная другой.

– А нас с Веником она вербовать не пыталась.

Я тут же замолк, осознав всю глупость своих слов. Она же вербует нас уже столько месяцев кряду! В том числе делает это прямо сейчас – через Катарину.

– К разным кадрам и подходы разные, – кивнула Катя, подтверждая мои мысли. – Вас она сочла интеллигентами, весьма неглупыми и к тому же технарями. Только слегка наивными. И решила действовать вот так… через меня.

– Куда уж филиграннее, – пробормотал я. Катарина вздохнула:

– Что поделаешь.

– Но, видимо, этим вечером филигранность закончится?

– Не совсем, – улыбнулась Катя. Право слово, улыбнулась так, будто мы сговаривались о вечерней прогулке. – Мадам Фуфур вложила в вас слишком много, чтобы просто отступиться и ликвидировать.

– Много? Имеешь в виду себя?

Полный игнор подкола.

– Во-первых, она досконально изучила ваши навыки и имеет представление о потенциале. Можно сказать, уже заложила вас в стратегические резервы.