Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

Я снова вздрогнул – на этот раз от испуга. Катя нарочно не сказала мне время встречи. Мадам знала, что я рискну и попробую вернуться во времени. А Катино сообщение наверняка было написано не наобум, а чётко выверено, составлено так, чтобы я вспомнил его в любом состоянии. В какое бы время ни прочёл…

Я зажмурился, сделал шаг и вернулся домой. Не давая себе времени на страх. Не давая подумать, что я мог бы спрятаться здесь – в солнечном тихом вчерашнем дне. Потому что мадам – я был уверен – нашла бы меня и в прошлом. Тем более таком недалёком.

Ни Веник, ни драконы не заметили моей отлучки – как готовили ужин, так и до сих пор маячили у плиты, все втроём. Ракушка была уморительна в светло-голубом фартучке с узором из перьев и цветов. Тоша путался у поваров под ногами, а Веник и Кушка отдавали ему обрезки овощей и самые лакомые куски. В громадной кастрюле доходило рагу, в «Свежаке» булькал горячий сливочный шоколад; прикрытый полотенцем, ждал своего часа хрустящий, присыпанный сахаром пирог – наверное, Веник притащил от Иляны.

Они все словно черпали беззаботность и покой огромной ложкой – будто понимая, что наступают последние деньки.

– Надышался воздухом? – спросил Веник, не ожидая, впрочем, ответа и даже не отвлекаясь от гренок с сыром и чесноком. – Давай мой лапы. У нас сегодня домашняя пища.

Я озадачился, но потом вспомнил, что выходил на балкон под предлогом «проветриться, а то чувствую себя неважно».

Поглядел на часы – всё те же чёрно-белые, квадратные и бесстрастные, – стрелки были на месте. Только секундная сделала пол-оборота. А я ведь отгулял в прошлом точно больше получаса…

– Да, надышался, – стараясь звучать легко, ответил я.

Друг отёр руки о фартук и наконец обернулся:

– Слушай, Тони, ты и вправду зелёный. Поешь-ка. Как ты вообще?

У меня так и не хватило духу рассказать ему о вчерашней встрече с Катей. И Веник даже не подозревал, что уже сегодня, в половине седьмого, у Фуфур назначена финальная вербовка…

– Давайте ужинать, – попросил я.

– Ага. Иляна уже на подходе. Придёт – и сразу за стол.

…И вот мы сидим за столом, почти по-семейному – Ракушка, Тоша, Веник, приехавшая Иляна, я. И всё так вкусно и тепло, и я так разнежился от всего этого сыра, мёда и шоколада, от этого бисквита домашней нежности, что вновь не нашёл в себе сил рассказать о Фуфур, тем более при Иляне. Вместо этого Веникова невеста рассказывала о своей последней командировке, сам Веник слушал, шутил и уминал за обе щеки, драконы тоже слушали и ели – лапами, не стесняясь, но весьма аккуратно, – и я потихоньку приходил в себя в компании дорогих сердцу существ (к которым уже причислял и Иляну, через Веника, так сказать).

Наконец, за второй чашечкой сливочного шоколада, я решился. Не надо ничего никому говорить. Не надо. Я просто шагну ночью, перед рассветом, на год назад, в тот день, когда мы отправились покупать Ракушку. Уйду далеко-далеко – от всей этой шальной шпионской политики Фуфур. Живя этот год по второму разу, мы будем осторожнее. Мы ни за что ей не попадёмся. Не-а, мадам.

Я посмотрел на Веника, на Иляну, на драконов. Ракушка салфеткой вытирала мордочку Тоши.

Вдруг я понял, что больше её не увижу. И Тоши больше не будет. Вернее, Ракушку-то мы сможем купить и снова, а вот наш странный Тошка точно не родится, потому что я сделаю всё, чтобы не допустить встречи Куши с тем кареглазым фантомом. Если, конечно, всё-таки именно он был отцом… Конечно, нам говорили, что Кушка уже досталась нам беременной, но… Я не верил, что тот фантом случаен. Не-а.

Интересно, как вообще пойдёт наша жизнь по новой? Состарюсь ли я на год? Что будет с нашими двойниками из настоящего – они так и продолжат жить, ужинать, работать на год впереди или исчезнут? Есть ли вообще в таких ситуациях двойники? А если есть – вдруг мы встретим в прошлом самих себя? Встретит ли Веник Иляну? Будет ли кто-то, кроме меня, знать, как всё было в первый раз?

Пожалуй, все эти вопросы остановили бы меня, не случись тогда, в детстве, похода за Ванькой и первого соприкосновения с временным коллапсом. Но с тех пор я неплохо помотылялся по альтернативным версиям, и все эти парадоксы лишь озадачивали и дразнили, почти не пугая. В конце концов ко всему привыкаешь.

К тому же в голову пришла приятная мысль о том, что, если что-то пойдёт не так, теоретически я могу вновь отшагнуть назад. И вообще – я могу отшагнуть назад хоть сейчас, причём так далеко, как захочу – хоть в тот самый день, когда я впервые коснулся времени. Конечно, при этом меня будет жутко колобродить…

…Эта внезапная идея пронзила насквозь, я не донёс ложку до рта. Я ведь действительно могу.

Но…

При таком раскладе у меня не будет не только наших драконов, не только профессии технаря, не только лучшего друга Веника. У меня пойдёт совершенно другая жизнь, которая ещё и укоротится больше чем на десять лет…

– Эй, ты чего?

Я обвёл глазами стол. Вениамин, Иляна, драконы – все они, выпучив глаза, глядели на меня. А я, оказывается, держал ложку на весу, и на столешницу падали капельки рыжей томатной подливы.

– Что-то меня вырубает, – чтобы хоть как-то объясниться, сказал я. – Веник, Иляна, Куша, Тоша, всем спасибо, ужин чудесный. Я спать. Иляна, прости, что не провожаю… Веник, справишься?

Не дослушав взволнованных восклицаний, я уполз в ванную, переждал, пока Веник и Иляной уйдут, выполз в комнату, расстелил диван и укутался во все одеяла, которые нашлись. Интересно, озноб – это ещё одна отложенная неприятность путешествий назад? Ко мне под бок пришёл Тоша (Ракушка полетела провожать Иляну вместе с Веней), я приоткрыл для него одеяльный кокон и обнял за всё ещё по-детски мягкий гребень. С грустью подумал, что это его последняя ночь – если у меня всё получится, конечно. С ещё большей грустью осознал, что Веник, даже расскажи я ему обо всём, не сможет разделить эту ответственность. У него ведь нет никакого опыта. Если уж выбирать, кому из нас отшагивать назад… Всё очевидно.

Что касается моего опыта… Очень надеюсь, что Фуфур о нём не знает. Надеюсь, она уверена, что её стараниями мы с Веником находимся совершенно наравне – начинающие шагальщики поперёк. Наверняка собирается нас мягко захомутать, обработать и затем, убедившись в лояльности, обучить шагать сквозь время как следует. И никак не ждёт того, что – р-раз! – я возьму и сам шагну, да ещё так круто, и обгоню её, как глупую индюшку.

Сочная метафора меня развеселила и слегка успокоила. Я погладил Тошу (тот уже спал), вздохнул и тоже задремал. Проснулся на рассвете – оттого, что кто-то настойчиво звал меня по имени. Я уснул так глубоко, что не сразу понял, что это Веник.

– А? Чего?

Он сунул мне в руки чашку кофе. Я меланхолично отметил: последний кофе в этой жизни. Если только у меня всё получится.