Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 5

— Хи-хи, он крутой. Несёт на плечах такой груз, но совсем не показывает виду.

— Потрясающий человек, — согласился Икки. — Несмотря на тот случай, вера в него всё так же прочна, и Моробоси-сан не увиливает от ответственности.

— Что? Онии-сама, про какой случай ты говоришь?

— А. Т-так ты не знаешь, Сидзуку?

«Чёрт», — поморщился Икки.

Он ненароком выдал один трагический эпизод из прошлого Юдая.

Хотя почему выдал. Это особо не скрывали.

Тот же Наги, судя по всему, был в курсе.

Впрочем, Сидзуку совершенно не интересовалась другими людьми и, даже если слышала о том случае, не запомнила его.

В любом случае…

«И как мне быть? Рассказывать в присутствии Моробоси-сана? Но это грубо. Может, он всеми силами старается не вспоминать те дни. Хотя… сейчас он занят с фанатами».

Икки как можно сильнее понизил голос и прошептал:

— На самом деле, в начальной школе Моробоси-сан «отошёл от дел».

Юный герой-шестиклассник, которого знали по всей стране под прозвищем «Звезда Нанивы * 17 Нанивой раньше называлась область, в которой сейчас расположена Осака. Ныне — один из районов Осаки. », перед финалом турнира серьёзно пострадал при крушении поезда.

— Даже капсула не справилась с повреждениями. Доктора говорили, что он не сможет ходить.

Блейзеры умеют окутывать себя магической оболочкой, защищающей от различных повреждений. Но всему есть предел. От крупных аварий это не спасает.

— Естественно, Звезда Нанивы больше не мог сражаться. Он вышел из своего последнего тура Младшей лиги и покинул мир боёв.

— Ничего себе. Но… сейчас-то он нормально ходит и даже сражается.

— Да, ты права.

Юдай шёл перед ними как ни в чём не бывало. И не могло быть.

Этот герой покорил последний Фестиваль.

А значит…

— Он переборол неподдающуюся лечению травму и вернулся.

Дорогу славы Юдая Моробоси нельзя было назвать прямой или ровной.

Однажды он упал на самое дно «ямы» и за четыре долгих года не только выкарабкался на поверхность, но и вознёсся на самый пик.

— Он далеко не обычный человек. Простым людям такое не под силу.

— Ты прав. Преодолеть очень тяжёлую травму…

— Нет, Сидзуку, я не только об этом.

— А?

«Моробоси-сан потрясен, но совсем другим».

— Вот что поразительнее всего, — пояснил Икки и взглядом указал на улыбчивых фанатов Юдая. — Ни один из них не боится, что Моробоси-сан проиграет. Никто не справляется о его здоровье. Это абсолютное доверие.

«Каждый из них уверен, что Звезда Нанивы, несмотря на былую травму, находится на пике сил и обставит любого».

— Это намного труднее, чем просто взойти на вершину. И это поразительно.

«Как появится возможность, обязательно спрошу, что им движет. Сила Моробоси-сана должна быть связана с каким-то мотиватором или потаённым стремлением».

Сидзуку глубоко вздохнула.

— Эх… И этот поразительный человек будет твоим первым соперником. Онии-сама, удача действительно тебя не любит. Как же сильно ты нагрешил в прошлой жизни?

— А, может, ты истратил всю удачу на милую девушку и отличную сестру?

— Ну, против такого использования своей удачи я ни капли не возражаю… М?

Икки резко остановился и обернулся.

Кто-то в толпе буравил взглядом его затылок.

К сожалению, ощущение сразу же исчезло, а соглядатай растворился.

— Онии-сама, что-то случилось?

— Нет, ничего.

Икки быстрым шагом догнал остальных.

«Это не было игрой воображения, но, полагаю, особо волноваться не о чем».

Они прошли торговый район насквозь и упёрлись в небольшой дом.

— Вот мы и пришли! Это «Итибанбоси» * 23 Первая звезда. , где подают лучшие окономияки в Осаке, нет, во всей Японии!

Юдай остановился перед двухэтажным деревянным домом. В дверном проёме висела красная занавеска, на которой было написано: «Итибанбоси».

От потемневших стен веяло стариной и величием.

«Думаю, его построили ещё до того, как мы… нет, наши родители появились на свет».

— Выглядит необычно.

— Ха-ха-ха! Да гъвори прямо, что развалина. Ну, а как по-другому, ведь он стоит здесь с самой эры Тайсё * 22 1912–1926 гг. . Но тогда здесь делали, если мне не изменяет память, сукияки * 21 Тонко нарезанная говядина, тофу, овощи и лапша в бульоне с соевым соусом. .

— А мне нравятся дома в старояпонском стиле. Они прекрасны, от них веет родиной.

— Алиса, ты же иностранка, разве нет?

— М-может, у меня корни японские! Ну а вдруг!.. А, что?

Внезапно Наги прервался.

— М? Что такое, Алиса?

«Что она увидела?»

Заинтересованный Икки посмотрел в ту же сторону и заметил рядом со входом ржавый почтовый ящик и именную табличку, которая гласила: «Моробоси».

— Э-э… Моробоси?.. То есть это ресторанчик твоей семьи? — спросил Икки.

Юдай явно чертыхнулся про себя.

— Ладно, ръскусили. Я хотел ещё немного подождать, а потом, как войдёте, удивить вас, но… Эх, ладно, раскрыли так раскрыли. Ну да, здесь я живу.

— Выходит, ты привёл нас в свой же ресторанчик? А… А ты хитёр, — округлил глаза Наги.

— Ха-ха! Ну да! Я же делец из Нанивы, — засмеялся Юдай. Торговая жилка у него была что надо. — Но вы не переживайте, наши окономияки реально самые вкусные. Гостям издалека я плохого не пъсоветую. Вы наедитесь вкусных окономияки, а моя семья подзаработает, и каждый останется в выигрыше. Классно, а? Ну здорово же?

— Ага, классно, вот только твой тон не вызывает у меня доверия. Может, в другое место пойдём? — с сомнением спросила Сидзуку.

«Сестрёнка, я понимаю тебя, но…»

— Но куда? Мы же тут не местные. Я бы не стал отказываться.

— Хорошо, онии-сама. Если ты согласен, то и я не против.

— Тогда чего мы стоит? Пойдём быстрее, у меня от всех этих запахов живот сводит.

— Значит, решено.

Договорившись, они прошли через занавеску и открыли сдвижную, чуть скособоченную дверь.

— О-о…

— Уа…

Ноздри защекотал приятный, разжигающий аппетит аромат соуса.

Даже равнодушная к еде Сидзуку не удержалась от комментария:

— Пахнет вкусно.

— Твоя правда. Как я вижу, ресторанчик процветает, — ответил Наги.

Несмотря на ранний для ужина час, внутри было не протолкнуться. Свободными осталась пара-тройка столов, и постоянно кто-то громко озвучивал свой заказ.

«Не знаю, подают ли тут лучшее осакское окономияки или нет, но вкусное — это точно».

Пока они наслаждались ароматами…

— Эй, мам! — перекрывая шум, закричал Юдай.

Раскрасневшаяся, вспотевшая женщина, переворачивавшая на тэппане большую лепёшку, подняла голову и округлила раскосые, как и у сына, глаза.

— О! А ты что здесь делаешь? Ты же сказал, что до конца турнира поселишься в отеле.

— Я съскучился по своей любимой мамуле!