Рику Мисора - Сага о бездарном рыцаре 3

Она знала, кто где стоит и что где лежит.

«Ага, вот она. Остановилась, ждёт».

Сидзуку зашла ей за спину и подняла кодати.

— Хисуйдзин * 2 Клинок алой воды. .

Вода из атмосферы сконденсировалась и стремительным потоком окружила клинок Ёисигурэ, увеличив его до размеров катаны.

Говорят, капля камень точит, и это правда. Вода действительно способна пробить твёрдую горную породу.

А под высоким напором она режет даже металл, как мягкое, податливое масло.

Что там говорить, именно вода сформировала рельеф Земли.

Ничто не устроит перед ней.

Благодаря исключительному контролю магии Сидзуку заставила воду принять форму клинка.

«Победа или смерть!»

Она побежала на Току.

Неужели она решила изобразить камикадзе?

Нет, Сидзуку верила в победу.

«Я до сих пор не понимаю, как она увидела ледяную глыбу, но сейчас такой фокус не прокатит! Наруками ей не поможет. Какой бы остротой он ни обладал, Хисуйдзин — это вода, жидкость. Она пройдёт сквозь него и рассечёт Тодо-сан».

Размышляя таким образом, Сидзуку приближалась к Токе…

— Э…

Тока стояла в тумане и… смотрела прямо на неё.

Более того, она заняла стойку для иая * 3 Иай — это мгновенный удар мечом из ножен, быстрая нейтрализация противника и вкладывание меча обратно в ножны. .

Разряды молний были видны даже сквозь чёрные ножны.

Сидзуку сразу вспомнила этот момент, ведь она столько раз видела его на видео.

Сначала ослепительная вспышка, а потом всесокрушающая блистательная техника.

— Райкири.

Мир заволокло белым светом.

Кожу опалил жар плазмы.

Однако Сидзуку уже не могла остановиться.

Она изо всех сил рубанула Хисуйдзином.

Невероятно быстрый Райкири Токи разметалводяной клинок, как будто его и не существовало.

И рассёк у основания кодати… а вместе с ним все желания и стремления Сидзуку Куроганэ.

Окутанный плазмой Райкири Наруками покинул ножны…

И в то же мгновение раздался звуковой удар.

Клинок превзошёл скорость звука и оставил после себя мощнейшую ударную волну, которая развеяла туман Бякуякэккай и докатилась до самого верхнего ряда амфитеатра.

Зал заходил ходуном.

Зрители попадали, будучи не в силах устоять против буйства стихии.

Только Икки остался на ногах.

Он смотрел на арену, где бесновался ветер, до самого конца, до тех пор, пока Сидзуку… не упала.

— И вспыхнула молния! И рухнула она, сражённая ударом!.. О, судья скрещивает руки! Матч завершён! Куроганэ отлично сражалась, однако четвёртый по силе рыцарь Японии оказалась ей не по зубам! В поединке рыцарей В-ранга победила наша председатель! Райкири Тодо Тока!!! — прокричала комментатор.

Сидзуку и Тока действительно провели блестящий бой и продемонстрировали силу, о которой обычным ученикам оставалось только мечтать.

Однако одна из участниц потерпела полное поражение. Она не смогла даже дотронуться до противника.

Или…

— Икки…

— Да, Алиса, я вижу, — ответил Икки, не отрывая взгляда от правой руки младшей сестры.

Сидзуку потеряла сознание и всё равно продолжала держать Току за лодыжку.

«Конечно, поражение безоговорочное. Но…»

— Ты была великолепна, Сидзуку.

Она на своей шкуре ощутила тотальное превосходство Райкири, однако не сдавалась до самого конца.

«Я запомнил её малышкой, которая ни на шаг не отставала от меня… А ведь уже четыре года прошло с тех пор. Да, она стала сильнее».

И…

— …

Икки посмотрел на русую девушку, которая покидала арену.

«Она тоже не промах».

Сидзуку никогда бы не бросилась в атаку опрометчиво.

Бякуякэккай надёжно скрывал её от взора противника, а Хисуйдзин был самым острым среди её режущих благородных искусств.

Она и правда выложила все карты, надеясь выбить победу…

Но встретила лишь лезвие бездушной стали.

«Сколько ни старайся, сколько ни изворачивайся, всегда найдётся тот, кто будет лучше тебя. Взять хотя бы того же Пожирателя мечей, Курасики Кураудо-куна».

Вот такие люди жили на высотах семи звёзд. Даже не люди, а сверхлюди.

Значит, путь, который избрал Икки, вёл его именно туда?

«Райкири Тодо Тока… Уверен, однажды нам придётся скрестить мечи».

После ослепительной вспышки навалилась тьма глубокого забвения.

Сидзуку медленно выплыла на поверхность.

— …

Она с трудом открыла тяжёлые, будто налившиеся свинцом веки, и сфокусировала взгляд на белоснежном потолке.

«А, так я в медкабинете. И…»

— Слава богу, ты пришла в себя.

Рядом сидел её сосед по комнате.

— Алиса…

Сидзуку медленно поднялась.

Позади Арисуина стояли её брат и Стелла.

«Ах да».

Девушка вспомнила, что потерпела поражение в матче.

— Я проиграла.

— …

Ответом ей послужило тяжёлое молчание.

Блейзеры, жители мира сражений, знали, сколь блёклы и пусты утешения: «Не волнуйся. Не унывай».

Побеждённые не были достойны слов.

— Сидзуку… м-м, знаешь… — начала было Стелла.

— Прости, — перебила её Сидзуку и, опустив голову, попросила. — Можно… Можно мне немного побыть одной? Я очень устала.

«Не хочу ничего слышать. Не хочу ничего видеть. Хочу просто побыть одна».

— Хорошо… Пойдём, Стелла.

— Угу.

Икки сразу ухватил суть подтекста и вместе со Стеллой вышел из кабинета.

«Спасибо».

Горечь поражения стальным обручем стиснула горло и постепенно поднималась к горлу.

«Ни онии-сама, ни Стелла-сан не должны видеть меня такой: жалкой, дрожащей от боли и стыда».

Сидзуку была гордой девушкой.

Однако…

— А ты что здесь делаешь?

Арисуин по-прежнему сидел на месте и тепло улыбался ей.

— В каком смысле «что»?

— Я же попросила оставить меня одну.

— Да, я слышала.

— Ну вот и!..

Сидзуку чуть было не сорвалась на крик, как вдруг… Арисуин обнял её.

«Э?..»

— Алиса? — опешила девушка.

— Все хорошо, ты молодец, — успокаивающе прошептал Наги, поглаживая её по серебристым волосам. — Твой брат смотрел на тебя до самого конца. Он сказал, что ты замечательная. Я хочу защищать тебя, но не хочу уступать тебе. Поэтому… я не против, если ты будешь не такой сильной, как они.

— …

И Сидзуку сломалась.

Слёзы перелились через край и хлынули из глаз, как из пробитой дамбы.

«Бесит. Бесит. Бесит. Бесит. Бесит. Как же меня всё бесит!» — кричала она про себя.

Желание не исполнилось. Мечта осталась мечтой.

Сидзуку зарыдала в полный голос и стиснула Арисуина изо всех сил, впилась ногтями в его кожу.

Однако Наги не отпустил её. Он знал, что гордая дочь семьи Куроганэ может выплакаться только ему.

Парень обнимал её, пока стоны и всхлипывания не сошли на нет.