Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 1 [СИ]

- Сила любви?.. – растерянно переспросила Анжанна.

- Она самая, детка, - подмигнул Корграхадраэд. – Но мы не о том. Ты жена Гламмгольдрига – знаешь у него какие-нибудь уязвимости?

- Нет...

- Надо узнать.

- Ну... он питает слабость к сладкому... мучному... жареному... вообще любой еде.

- Это все знают, - отмахнулся Корграхадраэд. – Это не слабость. Это нормально. Янгфанхофен, можно мне еще курицы с бататом?.. и перестань греть уши! Я жопой чую, что ты подслушиваешь!

- А ты помнишь, что ты здесь просто плюс один? – недовольно спросил Янгфанхофен, бухая на стол источающее дивный аромат ведро. – И я не подслушивал.

- А как же ты тогда меня услышал?

- Я слышу заказы. Даже за этой завесой. Ты обратился ко мне по имени – вот я и услышал. Вот еще – нужно мне подслушивать чужие заговоры...

- То есть ты все-таки подслушивал?! – выпрямился во весь огромный рост Корграхадраэд.

- Нет, - спокойно ответил Янгфанхофен. – И не кричи на меня. Жри свой батат молча, а то вышвырну в окно. Госпожа, а вы что-нибудь хотите? Рахат-лукума, быть может?

- То, что я из Кафа, не означает, что я обязательно обожаю рахат-лукум, - с легкой обидой ответила гурия. – Но... я буду. Немножко.

Корграхадраэд терпеливо дождался, пока Янгфанхофен выставит на стол сласти и прохладительные напитки. Анжанна с легкостью могла сотворить себе все сама, но ей ужасно надоело это делать. Хотелось, чтобы о ней кто-нибудь тоже позаботился.

К тому же яства, что подавались в «Соелу»... Янгфанхофен не творил их. Каждое блюдо он готовил вручную – и смертные, возможно, даже не ощутили бы разницы... но они же почти глухи к эфирным ноткам.

А вот у бессмертной небожительницы на языке словно заиграла симфония. Рахат-лукум Янгфанхофена оказался настоящей феерией вкуса, гимном кулинарного искусства – и каждая нотка чувствовалась отдельно, громко заявляла о себе. Даже знающая толк в этом гурия не могла оторваться от дивного лакомства, созданного руками величайшего из поваров...

- Ладно, давай сюда свой рахат-лукум! – закатил глаза Бельзедор. – Но если он окажется не настолько хорош, как ты тут описываешь, мое мнение о тебе сильно упадет.

А когда Янгфанхофен наконец удалился, Корграхадраэд снова окутал их с Анжанной завесой скрытности. Живая тень изошла из его дланей и сомкнулась над демоном и гурией.

Джулдабедан считал Корграхадраэда лоботрясом и разгильдяем. Он таковым и был... когда речь шла о том, что казалось великану скучным. Но пока остальные гохерримы учились махать железками, бегать трусцой и играть в омбредан, Корграхадраэд постигал тонкости демонической силы, глубинное чародейство, темное творение и искусство конструирования Ме. Все то, что делает демона действительно могущественным.

И он не хвастался впустую, когда говорил, что одолеет любого нетитулованного. Среди простых гохерримов, бушуков, ларитр и гхьетшедариев не найдется никого, кого он не скрутит в бараний рог. Вот кульминаты... ну, кульминаты – это немного другая весовая категория. Они наособицу.

Но даже призрачная вероятность одолеть Гламмгольдрига, Темного Господина Паргорона, не свалится с потолка. Анжанна рассказала Корграхадраэду все, что знала о своем муже и господине... но она знала не так уж много.

В общем-то, даже меньше, чем знал сам Корграхадраэд. Он-то в Паргороне родился и прожил всю жизнь... пока что очень короткую жизнь по меркам демонов, но все-таки. Ему не выпадало случая встретиться или хотя бы увидеть Гламмгольдрига – но он немало о нем слышал, разумеется. Демолордов не так уж много, а Темный Господин вообще один-единственный.

- Ходит один слух, - медленно сказал Корграхадраэд. – Язва Древнейшего.

- Язва... Древнейшего?.. – недоуменно переспросила Анжанна.

- Как тебе известно, все первородные демоны Паргорона появились из плоти и крови Древнейшего. Всесильного Темного бога, начала начал нашего мира. Первые гохерримы были его зубами, кульминаты – костями, ларитры – дыханием...

- Это я знаю.

- А Гламмгольдриг, соответственно, был его желудком, - поднял руку Корграхадраэд. – Не сбивай меня с мысли. У Древнейшего, как рассказывают, была... травма. Он сразился с каким-то древним хтоническим монстром, убил его, сожрал... и отравился. Яд Ралеос – слышала о таком?

- Слышала.

- Это правда... наверное. Во всяком случае, все помнят Худайшидана, одного из прежних демолордов. Он был рожден из зуба, пострадавшего от этого яда. И всю жизнь носил особые доспехи и маску на пол-лица... хотя этому зубу досталась всего капля.

- А!.. – догадалась Анжанна. – А наибольшая часть попала... в желудок?!

- Не наибольшая. Сильнее всех пострадал пищевод. И вот он после Разделения получился таким ущербным демоном, что вскоре сдох сам, без посторонней помощи. Но до желудка тоже что-то добралось – и это отразилось на Гламмгольдриге.

- Как отразилось?

- А этого я не знаю. И никто не знает. Гламмгольдриг, сама понимаешь, не рассказывает за чаем, что творится у него внутри. Но все знают, что периодически он запирается у себя во дворце, ни с кем не видится, никого не принимает... иногда это длится годами. Я думаю, что это бывает, когда у него обостряется болезнь.

- Язвенная болезнь?

- Или просто гастрит. Я не знаю. Он же теперь уже не просто оживший желудок – он демолорд, который когда-то был желудком. Что там у него внутри, как там все устроено... это тебе и придется выяснить.

- Мне?! – ужаснулась Анжанна.

- Ну не мне же. Я-то ему не жена. Я бы мог попробовать, конечно, но вряд ли я в его вкусе. Ой, извини, про вкус это я зря!

Анжанна побледнела. Здесь, в «Соелу», за кофе и рахат-лукумом, за оживленной беседой с этим импозантным мужчиной, она отвлеклась, забыла на время, в каком положении находится.

А теперь резко вспомнила – и страх снова нахлынул. Ведь Гламмгольдриг в любой момент... прямо сегодня, прямо сейчас!.. может решить, что она уже достаточно хороша для услады его чрева. Возможно, у нее остались считаные дни... или даже часы!

- Но как я это все разузнаю?! – взмолилась она.

- А мне-то почем знать?! – всплеснул руками Корграхадраэд. – Расспроси! Невзначай, обиняками!

- Да разве кто-нибудь станет рассказывать о таких вещах?!

- Вот как раз тебе – может и рассказать. Он ведь собирается тебя сожрать, ты помнишь? Не забыла, вижу. Если сумеешь правильно к этому подвести – Гламмгольдриг может и разоткровенничаться. Тайны жгут изнутри, ими хочется с кем-нибудь поделиться.

- Ну не знаю...

- В одном из соседних миров живут смертные, у которых есть любопытный обычай, - терпеливо сказал Корграхадраэд. – Приговорив кого-то к смерти, они вырезают ему язык и сажают на специальный помост. Любой желающий может подойти туда и открыть все свои тайны, даже самые постыдные. Без всякой опаски – потому что услышавший их уже никому не расскажет. И желающих, представь себе, на удивление много.