Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 1 [СИ]

- Госпожа, офойдите, - невнятно промямлил великан.

- Что?.. – не разобрала Анжанна.

- Отойдиете, а то забрызг... йк!.. аю.

Он вылез из ямы. Немного подумал. Повернулся обратно к яме. Наклонился. Немного поблевал. Повернулся обратно к Анжанне, утер рот и галантно произнес:

- Рад знакомству. Мое прославленное имя – Корграхадраэд. С кем имею честь?

Анжанна представилась. Ей стало любопытно, что это за странный гохеррим. Она неосторожно задала ему вопрос – и глаза Корграхадраэда засветились еще ярче. Усевшись прямо возле лужи, он воодушевленно рассказал, как дошел до жизни такой.

Здесь мы перенесемся на несколько дней назад, на противоположную сторону паргоронской чаши. Там, под жгучими лучами Центрального Огня, раскинулась Школа Молодых – легендарное место, где выпеств... выпеств... взращивается каждый гохеррим.

- Что, Янгфанхофен, в горле пересохло? – насмешливо спросил Бельзедор. – Конечно, столько-то языком молоть.

- Ловлю на слове, - хмыкнул Янгфанхофен. – Следующий рассказ за кем-нибудь из вас, а я передохну.

Время от времени из врат Школы Молодых гордо выходит очередной юноша. Ему вручают паргоронского коня, старик Джулдабедан лично чмокает его в темечко и пинком отправляет в какой-нибудь из легионов.

Но иногда обычная процедура идет под откос. Бывает так, что очередной гохеррим не покидает Школу Молодых с почетом, а вылетает из нее мордой в грязь.

Именно так случилось сегодня. Джулдабедан, Учитель Гохерримов, сидел скрючившись, потирал виски и снизу вверх смотрел на своего ученика. Упрямого, непокорного, нагло ухмыляющегося ученика.

Корграхадраэд. Ходячая насмешка над всеми законами природы и здравого смысла.

Урод.

Вдвое выше самого высокого гохеррима, он родился метисом, полукровкой. Будь один из его родителей гхьетшедарием, он считался бы вайли – и даже порога бы Школы Молодых не переступил.

Джулдабедан терпеть не мог гхьетшедариев, даже полукровок. Презирал тех гохерримов, что связываются с ними и даже – вот мерзость-то! – заводят общих детей.

Но к другим метисам он относился снисходительнее. Среди вексиллариев есть два полубушука – Хеджекерина и Хонгнамазал, - а среди демолордов вообще присутствует Клюзерштатен, рожденный от могучего демона из другого мира. Все трое успешно прошли Школу Молодых, и хотя Клюзерштатен вызывал у Джулдабедана неприязнь, демолордом он все-таки стал, этого у него не отнять.

Но эта здоровенная туша... Отец Корграхадраэда – гохеррим, но мать... его мать – кульминатка. Гороподобная демоница. И дитя у них получилось на редкость нелепое – просто огромное для гохеррима, но совсем крошечное для кульмината.

Даже имя у него уродливое, состоящее из двух половин. Родители не смогли сойтись на одном, поэтому дали два – кульминатское и гохерримское. И если гохерримское – красивое и благородное, Грахадраэд, то кульминатское – это короткое глупое Кор.

И вы знаете, что оно значит? Знаете? Недомерок. Мамаша назвала сынка Недомерком. Еще и долго хохотала при этом, если верить слухам.

- Что-то жестокая какая-то мамаша, - заметил Дегатти.

- Да она, поди, и не заметила, когда его родила, - хмыкнул Бельзедор. – Просто шла себе, шла, а он и выпал.

- Вы удивитесь, но примерно так и было, - подтвердил Янгфанхофен. – Малютка Корграхадраэд пару дней просто лежал... где-то там. Потом его разыскал и подобрал отец.

- Кстати, об отце, - сказал Дегатти. – Про него у тебя никаких историй нет? А то я знаю, какого роста кульминаты. Ему впору было медаль дать за такой подвиг.

- Ну... есть пара песенок. Непристойных. Но вообще-то для кульмината мамочка Корграхадраэда была удивительно миниатюрной. Не карлицей, конечно, но очень невысокой. А отец, напротив, выдался на диво крупным гохерримом.

- Все равно. Как они вообще сошлись-то?

- Дегатти, тебе ли задавать подобные вопросы? Это любовь. Она не знает преград.

Конечно, как только Корграхадраэд подрос – а это произошло очень быстро! – папаша постарался определить его в Школу Молодых. На гохеррима его сын тянул с большим трудом, но кульмината из него тем более не получалось.

И Джулдабедан поначалу даже обрадовался такому крупному юноше. Его поначалу восхитило, что перед ним наполовину кульминат. Других таких полукровок не было за всю историю Паргорона – слишком уж огромна разница в масштабах.

А жаль. Кульминаты – чуть ли не единственные демоны, к которым гохерримы относятся с почтением и искренней симпатией. Туповаты, конечно, и не следуют кодексу воинов, зато какая боевая мощь! Какое бесконечное бесстрашие! Вот уж на кого можно положиться в любой битве!

Кульминаты и гохерримы – два столпа, на которых стоит Паргорон. И Джулдабедану всегда хотелось посмотреть, на что будет похожа их смесь.

Посмотрел. Увидел. Разочаровался.

Конечно, нельзя судить обо всех по одному примеру. Но вообще-то Корграхадраэд характером скорее похож на гхьетшедария, чем на гохеррима. Ничем не отличается от поганых вайли.

Ленивый. Самодовольный. Развращенный. Все характерные черты гхьетшедариев.

В то же время хитрожопый, как бушук. Все задания, что ему поручали, он либо игнорировал, либо выполнял каким-то извращенным образом.

И он не любил драться. Умел делать это великолепно, обладал колоссальной демонической силой и потрясающе обращался с клинком... но отлынивал любыми способами.

Но это бы еще ничего. В конце концов, гохерримы тоже бывают очень разные. Янгфанхофен тоже старался решать проблемы не клинком, а головой, и Джулдабедан хотя и журил его иногда по-стариковски, но искренне уважал этого, возможно, лучшего и самого любимого своего ученика.

- Янгфанхофен, ты уж настолько-то не завирайся, - укоризненно произнес Бельзедор. – А то я же не поленюсь, схожу к Джулдабедану и спрошу, как он на самом деле к тебе относится.

- Да не надо, зачем беспокоить старика? – махнул рукой Янгфанхофен.

Беда в том, что Корграхадраэд еще и на все имел собственное мнение. Недисциплинированный?.. это очень мягкое слово. Корграхадраэд рос настоящим диверсантом. Дебоширил, нарушал все возможные правила и постоянно пререкался с учителями. Любую мелкую обиду воспринимал как личное оскорбление – и жестоко мстил. Но не вызывал на дуэль, что для гохеррима только почетно, а мстил мелко и гнусно, как опять же какой-нибудь бушук. Нрав у него был дурной, воображение – богатейшее, а демоническая сила – удивительно разносторонняя. Умел он, кажется, все.

Почему его не исключали все эти шестьдесят лет? Да именно поэтому. Ученик проблемный, но талант – потрясающий. В свои юные года он уже был, пожалуй, сильнейшим высшим демоном из тех, что не носят титулов.