Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

– Драконус, – прервал со вздохом Худ, стягивая капюшон и открывая высохшее яггутское лицо, изборожденное морщинами вечной печали. – Драконус, друг мой, – мягко сказал он, – ты правда полагаешь, что я пришел сюда один?

Драконус непонимающе уставился на бога. И вдруг услышал отдаленный гул – с трех сторон; неясный горизонт шевелился.

Армии мертвых шагали по велению своего Владыки.

К Драконусу и Худу быстро приближались два десятка всадников.

– Худ, – сказал пораженный Драконус. – На них нет цепей.

– Именно так.

– Это не их битва.

– Возможно. То есть пока это не решено.

Драконус покачал головой.

– Им нельзя быть здесь. Они не могут сражаться с врагом: Худ, у этих мертвых осталась только доблесть, да и той чуть-чуть. Ты не можешь так поступить с ними! Не можешь просить их об этом!

Бог теперь рассматривал фургон.

– Все, о чем я попрошу павших, Драконус, это о выборе. Об их собственной воле. А после этого я не буду просить их ни о чем. Никогда.

– А кто заберет мертвых?

– Пусть боги сами разбираются.

Холодный ответ поразил Драконуса.

– А что с теми, кто не поклоняется никаким богам?

– Да, что с ними?

– И что это должно означать?

– Когда все кончится, – сказал Худ, все еще изучая фургон, – мертвые – не моя забота. Больше не моя.

Приближающиеся всадники ехали на полусгнивших конях-скелетах. Рваные мантии развевались за спинами воинов. Над шагающими армиями вздымались бесчисленные штандарты и наконечники копий. Число воинов было воистину невообразимо. Ветер доносил обрывки военных песен. Царство Драгнипура стонало – Драконус и представить не мог, какая тяжесть навалилась на носителя меча. Смог бы Драконус выдержать такое? Неизвестно. А может быть, в этот самый миг сам Аномандр Рейк умирает – ломаются кости, брызжет кровь…

И еще кое-что. Прямо перед его глазами.

Все прикованные к фургону перестали тянуть громадину – впервые за тысячелетия фургон остановился . И все стояли или опустились на колени, молча глядя, как будто не веря, на приближающиеся легионы мертвых. На потоп, целый океан железа и костей…

Всадники приблизились. Все были незнакомы Драконусу. Шестеро подъехали ближе. Один был в маске – такие маски Драконус прежде видел – эту армию перебил Аномандр Рейк. Сегулехи . Знаки на этой маске подсказали Драконусу, что он видит Второго. Он бросил вызов Первому? Или кто-то бросил вызов ему самому?

Первым заговорил Второй:

– И ты хочешь, чтобы мы сражались за эту жалкую погань, Худ? Чтобы ринулись в глотку хаоса. – Лицо в маске, похоже, изучало грязных, закованных в цепи существ, сбившихся в кучу у фургона. – Да кто они такие, чтобы мы снова умирали за них? Чтобы пропадали? Жалкие твари, все до одного! Бесполезные идиоты! Худ, ты просишь слишком много.

Владыка Смерти даже не посмотрел на Второго.

– Ты решил передумать, Рыцарь?

– Нет, – ответил тот. – Я просто жалуюсь. – Он обнажил два зазубренных, покрытых ржавчиной меча. – Ты ведь меня знаешь. И все же… ах, как мне не хватает Шкуродера. Так потерять его… во имя Тиранов, просто саднит.

– Вот поэтому, – сказал Худ, – ты не поведешь мертвых на эту войну.

– Что? Я Рыцарь Смерти! Сам проклятый костяной кулак! Я требую…

– Ох, тише, Второй, – вздохнул Худ. – Тебя ждут другие дела – и я уверен, ты не пожалеешь. Искар Ворец, примешь командование у Второго? На острие атаки, прямо в сердце врага?

Тот, кому был задан вопрос, был, похоже, ветераном из ветеранов. Седобородый, лицо в шрамах, цвета на простой кольчуге поблекли и потерлись. Серый и пурпурный, обведенные черным. Услышав вопрос, он повернулся к Худу.

– Укрепим кулак, – сказал он. – Малазанцами. А на самом острие – мои «мостожоги». Дуджек на левом фланге, Бальт на правом, с Седьмой армией и виканцами. – Он повернулся в седле к другому воину. – Брухалиан со своими Серыми мечами – справа от Бальта.

Брухалиан кивнул.

– Большая честь, Искар Ворец.

– Скамар Ара, твои якурукские легионы – слева от Дуджека. Худ, послушай меня. Помимо этих сил, почти все остальные – просто шлак. Их воля ослабла за бесчисленные тысячелетия – они пойдут в бой, но долго не продержатся.

– Да, – сказал Худ.

– Просто чтобы ты знал, – сказал Искар Ворец. – Просто чтобы знал.

– Возвращайтесь к своим войскам, – скомандовал Худ. – Искар Ворец, пришли ко мне одноглазого вестника. Бальт, найди моего солдата – когда-то его звали Бодэн. Нужно еще кое-что сделать.

Драконус смотрел, как разъезжаются командиры; остался только сегулех, снова убравший мечи в ножны.

– Худ, – сказал Драконус. – Что здесь творится? Ты попросишь мертвых воевать за нас? Они проиграют. Их ждет забвение – и ничего более. Они не могут преуспеть, Худ. Хаос, захватывающий Драгнипур, не одолеть – ты понимаешь, о чем я говорю?

Рыцарь фыркнул.

– Это ты не понимаешь, Старший. Задолго до того, как стать Владыкой павших, он был яггутом. Яггуты – Владыки Последних Рубежей, ха! Часовые Разбитых Крепостей. Пожиратели Последней Надежды. Ты, Старший, кто снова и снова противостоял тисте анди и тисте эдур, кто шагал по пеплу самого Харканаса – пойми меня. Суровые тисте анди и самоубийственные эдур – просто ничто рядом с несчастным безумием яггутов!

Во время этой речи Худ продолжал изучать фургон и копошащуюся кучу тел. Потом Владыка Мертвых заговорил:

– Я часто пытался представить, на что похожа эта Обитель, скрипящая на деревянных колесах… действительно, жалкое зрелище. Грубое, неуклюжее. – Он повернулся к Драконусу, клыки раздвинули гниющие губы. – А теперь разворачивайте .

Сверкая белками выпученных глаз, вол бежал со всех ног. Подпрыгивающая телега накренилась на одном колесе, когда мычащее животное свернуло за угол и помчалось по мощеной улице.

Даже богам не дано проникнуть через этот толстый череп к узелку ужаса в замутненном мозгу. Разбуженная нужда замутняет весь мир, оставляя лишь узенький туннель – путь к далекому-далекому спасению. И кто поймет такое безумие? Ни смертный, ни даже бог с вечно озабоченным челом, увидев такую сцену, несущееся полуслепое обезумевшее животное, не разберет: что это вообще такое?