Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

– Кто же еще?

Зависть посмотрела на барда и осушила свой кубок.

– Мой отец. Он вернулся .

О дряхлый город…

И снова пустынная равнина под пустым небом. Одинокий костер, такой слабый, что почти не виден среди закопченных, растрескавшихся камней, окружающих его. Дрова догорели, оставив еле тлеющие угли.

Ночь, костер и рассказы подходят к концу.

– Доводилось ли тебе когда-либо видеть, как Крупп танцует?

– Нет, не доводилось. Ни видеть, ни слышать.

– Что ж, друзья, тогда устраивайтесь поудобнее. Будете свидетелями…

И на глазах барда со Старшим богом Крупп танцевал. О как он танцевал! Ему не было дела до хмурых, косых, обреченных и даже насмешливых взглядов, хотя ни один из свидетелей такого себе не позволял. Но за пределами освещенного костром круга лежал мир, полный раздора и склок, где люди скоры на осуждение и жестокость, и никому не ведомо, с какими лицами они смотрят.

Да и все равно.

Танцевать надо, и Крупп танцевал, о как он танцевал!

Ночь идет на убыль, сон растворяется в бледном свете пробуждения. Крупп останавливается, он безмерно устал. Пот ручейками стекает с тощей бороденки.

Бард сидит, склонив голову. Очень скоро он скажет спасибо . Пока же он молчит, ибо его слова предназначены для Круппа и ни для кого иного. Рыбак сидит, склонив голову. А Старший бог плачет.

История плетется и расплетается.

Это танец. Смотрите, слушайте и внимайте!

И так заканчивается восьмое сказание из Малазанской Книги Павших