Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

Огромные рессоры прогнулись чуть ли не до земли, но оглушительный удар все же смягчили. Когда вслед за этим гигантский экипаж снова швырнуло вверх, Остряк краем глаза заметил, как один из братьев Валунов, не удержавшись за поручень, кубарем взмыл в мутный воздух. Он бешено размахивал руками и брыкался, а на лице его застыло выражение крайнего изумления.

Полет прервал туго натянувшийся страховочный ремень – оказалось, что Валун все же привязался, правда, лишь за лодыжку. Придурок спикировал вниз и исчез из виду.

Лошади дико ржали и плескали гривами, бешено несясь вперед по неровной каменистой почве. Темные фигуры у них под копытами приглушенно вскрикивали, фургон же, переезжая очередное тело, мерзко сотрясался.

Прямо над ухом кто-то громко заорал, и Остряк, извернувшись на своем посту на крыше фургона, увидел второго Валуна, Юлу, который изо всех сил тянул за ремень. Над краем крыши появилась голая – мокасин куда-то подевался – ступня с узловатыми пальцами, растопыренными, словно бы ее обладатель пытался уцепиться за ветку. За ней последовали голень и шишковатое колено. Мгновение спустя Амба сумел ухватиться руками за край крыши и вытянул себя наверх. При этом еще и непонятно чему ухмыляясь.

Фургон Тригалльской гильдии несся сквозь полумрак, пробиваясь через бурлящую людскую массу. Он резал ее, словно рассекающий бушующие волны корабль, а из драных рукавов к нему тянулись, пытаясь за что-нибудь ухватиться, гнилые руки. Для некоторых попытка оканчивалась лишь тем, что конечности вырывало из суставов. Других сшибало с ног и волокло следом – эти начинали карабкаться повыше в поисках лучшей опоры.

Сразу же сделалось ясным, в чем, собственно, заключается основная функция пайщиков. Сладкая Маета – низенькая, полноватая, улыбчивая женщина – оскалилась, взвыла и шарахнула топором по тянущейся к ним лапе. Кости хрустнули, словно спички, а она с воплем пнула прямо в иссушенную гримасничающую морду, да так сильно, что башка слетела с плеч.

Будь прокляты эти покойники – они пробивались сейчас через целое море оживших трупов, и чувство было такое, что каждый из них тоже не прочь прокатиться.

Рядом с Остряком выросла звероподобная фигура. Волосатый, точно обезьяна, баргаст довольно ухмыльнулся ему, скаля почерневшие зубы.

Оторвав одну руку от латунного поручня, Остряк выхватил саблю и полоснул покойника поперек физиономии. Тот отшатнулся, внезапно лишившись доброй половины ухмылки. Остряк извернулся и отвесил ему пинка в грудь. Жуткое создание рухнуло с фургона. Мгновение спустя его место заняло другое существо – узкоплечее, с вытянутым черепом, на макушке пучок серо-бурых волос, а под ними сморщенное личико.

Остряк пнул и его.

Фургон сильно тряхнуло – гигантские колеса переехали кого-то или что-то весьма солидного размера. Остряка сбросило с крыши, он завопил от боли в вывернутой руке, но поручня не выпустил. Когтистые пальцы скребнули по бедру, и он в панике замолотил ногами. Пятка вдруг ударила во что-то твердое, Остряк воспользовался этой возможностью, чтобы оттолкнуться и закинуть себя обратно на крышу.

Тем временем на противоположной ее стороне три покойника навалились на Сладкую Маету, причем с явно бесчестными намерениями. Та извивалась под ними, пытаясь отмахиваться топорами и кусать полуистлевшие руки, а тех, кто лез с поцелуями, бодала. К заварухе присоединился Рекканто Илк – в руке у него был странный нож с пилообразным зазубренным лезвием, он резал им суставы нападавших, а отсеченные конечности сбрасывал с крыши.

Привстав на коленях, Остряк обвел взглядом окружающий пейзаж. И понял, что вся масса мертвецов пытается двигаться в определенном направлении, а фургон пересекает их путь под косым углом – так что сопротивление все нарастает, тела заполняют брешь, словно хлещущая из раны кровь, скорость с неизбежностью падает, а лошади из последних сил бьют копытами, взбираясь на громоздящиеся перед ними трупы…

С тыла фургона доносились какие-то вопли. Остряк обернулся и увидел, что женщина по имени Фейнт перегнулась через поручни и пытается докричаться сквозь прикрытое ставнями окошко.

Еще один тяжкий удар, сопровождаемый демоническим ревом. В доски крыши врезались мощные когти и вырвали кусок.

– Забери нас отсюда!

Остряк хотел было выразить свое полное с ней согласие, но тут огромный демон оказался прямо перед ним и потянулся к Остряку чешуйчатыми лапами. Он выругался и вскочил на ноги – теперь у него было по сабле в каждой руке. Вытянутая клыкастая морда метнулась к нему, зашипела.

Он взревел в ответ оглушительным рыком и взмахнул саблями. Лезвия ударили в толстую шкуру и прошли сквозь мертвую плоть до самых шейных позвонков. В глазенках демона вспыхнуло нечто вроде удивления, потом голова и часть длинной шеи попросту отвалились.

Еще два яростных удара – и лапы тоже отлетели прочь. Тело демона рухнуло навзничь и не успело еще упасть с фургона, как другие покойники, помельче, уже принялись карабкаться по нему вверх, словно по лестнице.

Остряк услышал где-то впереди странный звук, ритмичный, напоминающий удары оружием по верхней кромке щита. Только слишком для этого громкий, прямо-таки оглушительный, если только это не… Остряк выпрямился и уставился вперед.

Действительно, армия. Мертвые солдаты маршировали шеренгами, колоннами, клиньями, шагая вместе со всеми – и количество их не поддавалось исчислению. Он не мог отвести глаз, не в силах уразуметь масштабы того, что видит. Впереди, насколько простирался взгляд… Нижние боги, да на этот марш вышли вообще все покойники – только куда они стремятся? На какую войну?

Картина перед глазами вдруг помутнела, разлетелась в клочья. Фургон под ним просел. Сгустилась тьма, полная запаха моря, шума волн, скрипа песка под колесами. Боковина фургона шаркнула о ствол пальмы, по крыше забарабанили орехи с добрую «ругань» размером. Лошади вязли в песке, бешеная скачка замедлилась, еще какое-то мгновение – и все застыло.

Остряк поднял голову и увидел спокойное, полное звезд ночное небо.

Дверца фургона под ним со скрипом распахнулась, оттуда кто-то вывалился и принялся блевать на песок, кашляя, ругаясь и отплевываясь.

Мастер Квелл.

Остряк спустился вниз, используя спицы ближайшего колеса в качестве ступенек, и на подкашивающихся ногах направился к магу. Тот все еще стоял на четвереньках, опорожняя свой желудок до последней оставшейся в нем капельки содержимого.