Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

Рекканто сощурился, утер кровь с носа и рассеченных губ и с ухмылкой заметил:

– Ну так еще бы. Мастерски рассчитанное время…

– Я к тому, что это ж надо было еще догадаться, что она споткнется об одну башку и дальше уже проскользит на коленях, пока на твою рапиру не напорется.

Споткнется? Проскользит?

– Я ж и говорю, что, как истинный мастер дуэли…

– Я б тебя сейчас расцеловала, – объявила она, обдав его кислым винным перегаром, – если б ты не обоссался, а приличия все ж хоть какие-то нужно соблюдать, сам понимаешь.

– Это не моча – просто мы обсохнуть еще не успели!

– Но от нас-то, Илк, так, как от тебя, не несет.

Ощерившись, он отдернулся от нее. Будь ты проклята вместе со своим тонким нюхом!

– Моя рапира, – вновь простонал он.

– Думаю, разлетелась вдребезги прямо у нее в черепе, – сказал Остряк, – что ее мозгам вряд ли пошло на пользу. Неплохо вышло, Рекканто.

Илк решил, что у него все же есть повод приосаниться.

Пока Рекканто Илк расхаживал петухом, Наперсточек с беспокойством поглядывала на Валунов, но решив, что с ними вроде бы все в порядке, чуть успокоилась. Вот только последнее время они не уделяли ей особого внимания, да и сейчас в этом смысле ничего не изменилось. Она почувствовала легкий укол тревоги.

Мастер Квелл принялся колотить в дверь погреба.

– Я знаю, что вы меня слышите! – проорал он. – Эй, вы, там, внутри! Трех мы уложили – еще будут? Мы убили трех. Ждать нам новых?

Фейнт проверяла оружие.

– Нужно пойти отыскать Гланно, – сказала она. – Добровольцы будут?

Остряк подошел к ней, а по дороге выглянул наружу.

– Дождь стихает – похоже, буря кончилась. Я с тобой.

– Я про добровольцев спрашивала, сама идти не вызывалась.

– Я пойду! – объявил Амба.

– Я пойду! – объявил Юла.

Они переглянулись, расплылись в улыбке, словно это была понятная лишь им двоим шутка, а потом расхохотались в голос.

– Что тут смешного? – возмутилась Наперсточек, теперь уже озабоченная всерьез. Они что, оба сразу ума лишились? Это если исходить из того, что раньше он у них имелся.

Ее резкий тон отрезвил обоих, и они опустили головы, избегая ее взгляда.

Дверь погреба со скрипом приоткрылась, все посмотрели туда и увидели торчащую наружу снабженную бакенбардами физиономию с выпученными глазами.

– Трех, грите? Значит, грите, трех?

Диалект был генабакийский, а акцент – характерный для островов к югу от него.

Квелл кивнул.

– Еще где-нибудь такие остались, хозяин?

Владелец таверны отрицательно мотнул головой и осторожно выбрался наружу, но при виде мертвых тел отдернулся.

– Вы мои хорошие, – прошептал он, – бедняжки мои, бедняженьки.

– Ты их знаешь? – вопросил Квелл. – Знаешь, кто это такие?

За спиной у хозяина появились еще фигуры – бледные, с перепуганными глазами. Обладатель бакенбардов, услышав вопрос, вздрогнул.

– Склятые, – хрипло выдохнул он. – Это доченьки наши… только склятые.

– Заклятие? И оно срабатывает с наступлением совершеннолетия?

Он вздрогнул, кивнул и тут же вытаращил на мага глаза:

– Ты его знаешь? Знаешь это склятие?

– Давно оно действует, хозяин? Здесь, в этой вашей деревне – давно на ней заклятие?

– Пятый годик уже. Пятый годик. – Он отступил в сторонку. – Ай-ай, головушки-ить. Вы ж им головушки посрубали-ить!.. – Остальные у него за спиной принялись выть.

Наперсточек подняла глаза на Мастера Квелла, они кивнули друг другу.

– Думаю, еще действует, – негромко проговорила Наперсточек.

– Согласен. Идем на поиски?

Она осмотрелась. Маппо как раз вытаскивал наружу первое из голых обезглавленных тел. Зеленая кровь на полу почернела, за трупом тянулись дегтярного вида потеки.

– Я бы взяла с собой трелля.

– Мысль неплохая. – Квелл снова подошел к владельцу таверны. – В деревне есть какая-то власть? Кто управляет этими землями – и где мы, собственно, вообще, именем Худа?

Тот заморгал, словно филин.

– Горестный Предел, вот вы где нонеча. Башню видали? Тама у нас бурмистр. Вам, я так разумею, к бурмистру надыть.

Квелл отвернулся от него, потер глаза и чуть придвинулся к Наперсточку.

– Так мы согласны, что заклятие наложено ведьмой?

– Ведьмой или колдуном, – кивнула она.

– Нас занесло в Горестный Предел, они здесь промышляют тем, что грабят потерпевшие крушение суда. Я так думаю, что дочерей их как раз появление чужаков и пробудило – своих-то они, надо полагать, не трогают?

– Если взбесятся, – пожала плечами Наперсточек, – то кого угодно сожрут.

– Потому-то местные и заперлись, ага, понятно. Хорошо, ведьма, бери Маппо – и скажи ему, чтобы на этот раз прихватил оружие. Не факт, что все пройдет гладко.

Наперсточек кинула взгляд на последнее тело, которое трелль как раз выволакивал наружу.

– Не факт, – согласилась она.

Остряк в сопровождении обоих Валунов – Юла по правую руку, Амба по левую – направился в сторону главной улицы, хлюпая сапогами по грязи. Разгоряченный лоб приятно холодили последние дождевые капли. Нет, он предпочел бы схватку посерьезней. Бедой напавших на них безмозглых созданий оказалась именно безмозглость, сделавшая их до беспомощности предсказуемыми. Тем более что оказалось их лишь трое…

– Я бы первым прыгнул, – объявил Амба.

– Нет, я, – возразил ему Юла.

Остряк наморщил лоб.

– Куда именно прыгнул бы? О чем это вы сейчас?

– В окно, – объяснил ему Юла, – там, в таверне. Когда девоньки прорвались в дверь, я б в окно выпрыгнул – если б мы только ставни смогли открыть…

– Это из-за тебя все, – пожаловался Амба. – Я засов вверх давил и давил, а ты его вниз толкал все время.

– Чтобы открыть, засов опустить было надо, болван ты, Амба.

– Нет, поднять – он уже начал подниматься, я сам видел…

– А потом опустился.

– Поднялся.

– Нет, опустился.

Остряк, взрыкнув, заставил их замолчать. Путь им сейчас указывали следы – отпечатки копыт и множество борозд, оставленных всем тем, что лошади тащили за собой. В приземистых домишках по обе стороны улицы за толстыми стеклами окон мерцали неясные огоньки. Их окружали звуки стекающей отовсюду воды, иной раз перемежаемые отдаленными ударами грома. Воздух после грозы усиленно пытался казаться свежим.

– Вон они, – сказал Амба, тыкая вперед пальцем. – Вон за тем низеньким забором. Видишь их, Остряк? Видишь?

Загон. У подножия каменной стены разбросаны остатки сорванных с фургона козел.

У стены они остановились и стали вглядываться в покрытое грязным месивом поле. Лошади сбились в кучку у дальней стены и с подозрением их оттуда разглядывали, а в самой середине что-то лежало. Распростертое тело. У стены слева валялось одно из колес.

Все трое перелезли через ограду – Остряк первый – и направились к Гланно Тарпу.