Матьё Габори - Сумеречные королевства

До праздника оставалась еще неделя, когда Опаловый наконец-то сумел одурачить горгону, наплел ей о необходимости отлучиться и явился к нам, дабы поведать о перипетиях своей семейной жизни. Ради такого случая мы все собрались в столовой.

— Как чудесно, — томно вздыхал демон. — Эта женщина не перестает удивлять меня, она доставляет мне несказанное удовольствие. Вот, например, вчера…

— Остынь, — попросил я. — Все пикантные детали оставь до лучших времен.

На меня градом посыпались насмешки и упреки товарищей. Я знаком велел демону продолжать.

— Она уже заводила разговор о Романсе. Я стараюсь не задавать слишком много вопросов, она сама все расскажет, потому что думается мне… я верю, что она меня оценила.

— Она тебя любит? — бросил Джечети.

— Возможно, любит. Во всяком случае, она это утверждает.

— А ты? — спросил я, сверля демона взглядом.

— Я? Ну-у… я… я нахожу ее очаровательной, даже загадочной, интригующей. Она чем-то напоминает страну… ну, мое королевство. И порой у меня появляется желание… желание снова увидеть Межбрежье, прежде чем отказаться от него раз и навсегда.

Я скосил глаза на Селгуанса. После ухода ученика маг в основном отдыхал или проводил время, сидя рядом с Пертюисом. Эти старики были чем-то похожи: жизнь скользила мимо них, не оставляя следов. Увлеченные своей работой, они оба существовали в своих грезах, поглощенные собственными химерами. Маг послал мне рассеянную улыбку, а затем нежно потрепал Танцора, сидящего на ладони. После чего он поставил кроху прямо перед собой и ласковым жестом отправил кружиться по столешнице. Я сдержал раздраженный вздох и снова обратился к Опаловому:

— Как бы там ни было, выкинь из головы эту мысль. В данный момент ты должен оставаться в Абиме и сосредоточиться на том, о чем я тебя просил.

— Да, знаю.

— Я настаиваю на том, что сказал. Могу вас представить, ее и тебя, как вы развлекаетесь, не сомневаюсь, что это чрезвычайно приятно — проводить все дни напролет в постели роскошной женщины… Только не забывай, что если в один прекрасный день она не расскажет тебе всей правды, мы умрем. Мы все. Усвоил?

— Усвоил.

— Хорошо. Тогда возвращайся и делай свое дело. А мы позаботимся обо всем остальном.

На следующий день Розиакр занял боевой пост в квартире, прилегающей непосредственно к апартаментам горгоны. Я купил это жилье, предложив его владельцу — абимскому торговцу — тройную цену. Тот не слишком долго ломался. Я поручил Лацци Насмешнику устроить все таким образом, чтобы сатир мог круглосуточно, но незаметно следить за своей соседкой. Накануне, воспользовавшись отсутствием любовников, мы отвели Розиакра на место, чтобы он ознакомился с расположением комнат.

Как будут развиваться дальнейшие события, зависело лишь от Опалового, от того, сумеет ли демон вырвать признания у своей подруги.

Вот уже три дня Розиакр днем и ночью подглядывал за эротическими играми супружеской пары. Этим вечером они долго просидели за столом. Сейчас демон возлежал на кровати, откинувшись на большую подушку. Горгона устроилась рядом, положив голову мужу на живот.

— Мне кажется, что тебя что-то тревожит, и при этом ты выглядишь голодным, — сказала Мелисса.

— Да, это странно. Но думаю, что всему виной тот сон, который я видел прошлой ночью.

— Расскажешь?

— Я был Толстяком, заблудившимся во Дворце. При этом я не сомневался, что скоро умру от голода.

— Толстяком? Это ужасно…

— Почему? Я никогда их не видел. Ты знаешь, мне кажется, что нам стоит почаще выходить из дома. Например, я бы хотел посетить этот дворец.

— Я уже говорила, мы должны быть крайне осторожными.

— Но почему, Мелисса? Почему ты постоянно повторяешь эту фразу?

— В данный момент я еще не готова рассказать тебе о своей тайне.

— Получается, ты мне не доверяешь?

— Конечно, нет.

— Тогда в чем дело?

— Я не хочу тебя потерять.

— Полагаешь, я испугаюсь?

— Нашей любви — нет, но всего остального…

Опаловый обхватил ладонями лицо подруги.

— Я люблю тебя, Мелисса. Поговори со мной. Ты ничего не рассказывала мне о себе, откуда ты явилась, что делаешь в этом городе.

— А ты, ты знаешь, что ты здесь делаешь?

— Нет, но я… я всего лишь Опаловый.

Мелиссе так хотелось рассказать возлюбленному о Романсе, разрушить стену молчания, которая разделяла их, отдаляла друг от друга. Если она признается, демон уйдет, бросит ее? Высшие Дьяволы никогда не простят провинившейся подобной ошибки. Если Опаловый захочет уйти, ей придется убить его. Мелисса знала, что способна на убийство. Чем она рискует, если расскажет Опаловому всю правду? В самом худшем случае его заменят на другого демона. Конечно, она будет страдать от потери. Но сколько она приобретет, раскрыв карты! Они станут настоящими сообщниками, тайна сплотит их. Сама мысль нарушить запрет возбуждала, перспектива превратить любовника в верного союзника казалась горгоне такой заманчивой.

Сатир за стеной сузил глаза. С губ горгоны сорвались те слова, которых он ждал с таким нетерпением. Настал момент истины. Маспалио получит исповедь, на которую он возлагал все свои надежды.

Яркий свет высоких факелов отражался в темных водах канала. Гондолы, соперничающие в роскоши, спешили по направлению к кехитскому квадранту. Лодок становилось все больше и больше.

Высший свет Абима направлялся к вратам посольства. Над водной гладью, усыпанной кораллово-красными кувшинками — редкими цветами, выращенными в далеких странах Востока, витал приторный запах духов. Бродячие артисты, погрузившиеся на огромные плоты, вокруг которых кружили мерцающие светлячки, устремлялись навстречу гостям, дабы усладить их слух чарующей музыкой. Они сопровождали приглашенных вплоть до самой набережной, на которой уже суетились слуги в ливреях, предлагая прибывшим редкие вина и нежные финики, громоздящиеся на подносах.

Пышный прием, устроенный набобом, мало в чем уступал пирам, которые закатывали в королевских дворцах. Послы и высокопоставленные жители Абима облачись в свои самые лучшие одежды и благосклонно приветствовали толпу зевак, собравшихся на берегах квартала Случайностей и Студенческого квартала, чтобы полюбоваться небывалым зрелищем.

В городе по-прежнему царила удушающая жара. Первые гости, сопровождаемые бдительными взглядами минотавров из «Шпоры», миновали центральные ворота касбы и рассыпались по тенистым садам. На белых стенах дворцов сияли разноцветные стеклянные фонарики, внутри которых тихо жужжали шафрановые пчелы, заливая окрестности фантастическим светом. На террасах и вокруг фонтанов прогибались под тяжестью всевозможных яств длинные деревянные столы. Танцовщицы с обнаженными округлыми животами томно извивались на специально сооруженных помостах, затянутых бархатом; тут же давали представление заклинатели змей. Полупрозрачная чешуя рептилий также поблескивала в вечерней темноте.