Себастьян Кастелл - Тень рыцаря

– Жаль, что Неры здесь нет, – заметил я. – Возможно, она бы и подобрала нужное слово, чтобы обозначить, кем вы стали. Между нами все кончено, – сказал я и собрался уходить.

– Ты умирал.

Я остановился. Заранее знал, что она может сказать то, что собиралась, и пообещал себе, что уйду, прежде чем она это сделает, но остался – хотя бы потому, что ее парадоксы заслуживали слушателя.

– Нита убивала тебя, – продолжила Швея. – Ни я, ни лекари не смогли бы помешать ей проникнуть в твое сердце. То, что сделали дашини… это нейтрализовало яд. Спасло тебе жизнь.

Я обернулся, стараясь выглядеть удивленным.

– И вы об этом знали?

Не знаю, убедил ли я ее своим притворством, или она просто отнеслась к нему снисходительно ради самообмана.

– Подозревала. Я же говорила тебе, парень, что жизнь – это боль. Те страдания, которые причинили тебе Необагренные… Даже представлять их не хочу, но твердо знаю одно: без этого ты уже лежал бы в могиле.

Я мрачно улыбнулся, не в силах больше притворяться.

– Значит, вы сдали меня дашини для того, чтобы спасти мне жизнь.

Она не дрогнула лицом.

– В таком случае, Швея, в следующий раз вы окажете мне огромную услугу, если оставите умирать.

Она фыркнула.

– В самом деле? Думаешь, мне все еще есть дело до твоей гордыни? Или боли? Я уже говорила тебе и повторю снова и снова: я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить Алину. Ни перед чем. Все это я сделала лишь для того, чтобы возвести ее на престол.

– Вы принесли в нашу жизнь разруху и смерть.

– Да. Принесла и еще принесу, если понадобится. Пусть потекут по стране кровавые реки, если так нужно, но Алина станет королевой.

Я знал, что ей ответить, но замешкался. Представил, как святая Биргида шепчет мне в ухо: «Я взывала к тебе каждый раз в тот миг, когда ты уже одержал победу, но еще не нанес последний удар». Я всегда верил в милосердие и сострадание – и теперь больше чем когда-либо я верил, что они жизненно необходимы.

Но также существует и справедливость, Биргида. И, кроме того, я не какой-то там чертов святой.

– Ваш сын возненавидел бы вас за то, кем вы стали, – сказал я.

Сначала я думал, что Швея разозлится и изойдет яростью или, может, сломается и начнет рыдать, но она, конечно же, не сделала ни того ни другого. Лишь сказала:

– Конечно, он бы возненавидел меня за это, Фалькио. И через тысячу лет не смог бы простить меня, даже несмотря на то что я возвела его дочь на престол. Но ведь именно поэтому мы с тобой так сильно любили его, не правда ли?

Позже той же ночью мы вшестером стояли на крепостном валу замка Арамор, и звезды сияли так ярко, что я готов был даже поверить, что нахожусь на Южных остравах. Как ни странно, но двух человек, которые лучше всего поняли бы меня в тот миг, с нами не было. Алина расположилась в покоях замка: больше ей ничего не грозило, лишь собственные страхи. Я пообещал ей, что вскоре и они развеются без следа. Эталия же осталась с ней, чтобы побыть рядом, пока девочка не заснет. Алина вновь перестала смотреть мне в глаза, то ли от чувства вины за то, что согласилась с замыслом Швеи, то ли из-за того, что я предал ее, так и не сделав королевой.

– Знаешь, а я бы согласился стать королем, – признался Брасти, поставив ногу на парапет и оглядывая просторы, словно они принадлежали ему.

– Из тебя получился бы ужасный король, – заметил Кест.

Ему сменили повязку на отрубленной кисти, и рана больше не кровила.

– Еще болит? – спросил Брасти.

– Смертельно. Такое ощущение, что ее медленно, очень медленно отпиливают.

– Тогда почему ты… ну, сам знаешь…

– Что?

– Не кричишь, – вымолвил Брасти. – Не плачешь. Не стонешь и не… в общем, не делаешь то, что делают нормальные люди, когда им отрубают руку!

Кест поглядел на него, слегка улыбнувшись, то ли озадаченный, то ли искренне удивленный.

– А что, это помогает?

Брасти всплеснул руками.

– Ты безнадежен.

Валиана рассмеялась, а с ней и Нера, которая перебирала струны, наигрывая нежную мелодию, которая так соответствовала звездной ночи.

Я повернулся к Дариане, которая стояла немного в стороне.

– Что ты там делаешь? – спросил я.

Она оглянулась.

– Что? Нера сказала, что я должна тут находиться. Вот я и нахожусь.

– Если отодвинешься еще дальше, то свалишься со стены.

– Я не одна из вас, – сказала она, – и никогда не была.

– И каково это? – спросил Брасти.

Она поглядела на него сквозь щели прищуренных глаз, но затем на губах ее расцвела ухмылка.

– Ты же понимаешь, что я переспала с тобой лишь потому, что собиралась отрезать тебе яйца и сохранить их в виде трофея?

– Дариана, если так уж хочешь ранить меня, то переспи со мной еще раз. Честно говоря, милосердней было бы отрезать мне яйца.

– Хватит, – оборвал я. – Кое-кто здесь едва не испытал это на собственной шкуре.

Брасти ужаснулся.

– Тысяча чертей, Фалькио. Прости… Я не имел в виду…

– Пора, – перебила Нера.

– Что пора? – спросил я. – Может, уже расскажешь, почему мы сюда забрались? Чертовски холодно.

– Наверное, тебе следовало надеть плащ, – сказал Кест, и хоть никто этого не заметил, в голосе его прозвучала грусть, смешанная с обреченностью.

Я не надел плащ, потому что предыдущим вечером обнаружил старый деревянный ящик, из которого король доставал наши плащи в тот день, когда вручил их нам. Мой плащ лежал теперь внутри, запертый на замок. Я с ним распрощался. Послужил своему королю так, как крестьянский мальчишка из Пертина и надеяться не мог. После встречи на крепостном валу я собирался спуститься вниз и найти Эталию, которая меня ждала. В самый последний раз она улыбнется мне и спросит, не хочу ли я оставить всё в прошлом. В последний раз расскажет о том островке неподалеку от Бэрна, где нет ни герцогов, ни рыцарей, ни плащеносцев. И предложит поехать с ней.

И я соглашусь.

Голос Неры отвлек меня от размышлений.

– Эту историю будут рассказывать на протяжении многих дней и лет. И я собираюсь передать всё правильно.

Брасти ухмыльнулся.

– Все началось с юного браконьера, храброго и твердого духом, который родился в нищете, но ему была уготована…

– Я не имею в виду историю о том, что произошло, – перебила Нера. – И уж тем более не нуждаюсь в твоем варианте. Я о том, что случится потом.

– Я не…

Валиана заговорила:

– Кажется, я понимаю.

Нера улыбнулась и посмотрела на меня.

– Видишь, Фалькио? Хоть что-то ты сделал правильно.

– Не уверен, что в этом есть моя заслуга.

– Значит, ты все такой же болван. – Она повернулась к Валиане. – Продолжайте, госпожа регент. Вернее, начинайте.

Валиана расправила плечи.

Святые угодники, подумал я, а ведь я когда-то считал, что она похожа на тех принцесс, которых спасают герои, – их еще потом изображают на гобеленах. Но теперь она выглядела по-другому. Как героиня.