witowsmp - Гарри МакГонагалл [СИ]

— Джордан!

— Извините, мадам директриса.

— Ты в порядке? — поинтересовался ловец Рейвенкло у своей девушки.

— Да, конечно. Спасибо, Гарри. Бладжер просто застал меня врасплох.

— Ты…

— Я справлюсь. Лучше поймай снитч.

Игра возобновилась, и преимущество «воронов» только росло, причём с пенальти они забивали больше, чем с игры. И вот через час, при счёте сто пятьдесят — пятьдесят, Гарри, наконец, заметил снитч, который порхал над кольцами его команды. И тут же рванул в сторону золотого мячика. Хиггс, который однажды уже попался на финт Вронского, немного промедлил. Тем временем комментатор провозгласил:

— Кажется, МакГонагалл видит снитч! Он летит к кольцам Рейвенкло. Туда же летит Маркус Флинт. Нет, он останавливается… и отбирает биту у одного из своих загонщиков. Он отбивает бладжер прямо в Гарри, который только что поймал снитч. И попадает!

Ловец Рейвенкло выругался — мяч угодил ему в левую руку в районе бицепса, — и был готов поклясться, что слышал треск. Теперь надо аккуратно спуститься на землю, ведь левая рука не работает, а правая сжимает снитч.

— Что-то не так, — в голосе Ли слышалось беспокойство. — Обычно МакГонагалл празднует победу, а сейчас он просто опускается. Мадам Помфри, наверняка бладжер его ранил! — Директриса поднялась со своего места и поспешила вниз. А комментатор объявил: — Рейвенкло победил со счётом триста — пятьдесят.

Аплодисментов могло быть и больше, но слишком многие сейчас пристально следили за Гарри. А тот хоть и с трудом, но приземлился. Причину видели все — его левая рука висела как плеть. Рядом с ним моментально появилась мадам Помфри с палочкой в руке.

— Моя рука. Она…

— Сломана, — закончила за юношу колдомедик. — Минутку, — она постучала палочкой по травмированной руке. Гарри снова услышал треск, и очень скоро боль исчезла, а он снова мог двигать рукой.

— Спасибо, — на его лице появилась улыбка.

— Это моя работа, — тихо ответила женщина. — Следующие два дня не поднимай этой рукой ничего тяжёлого. А впредь старайся избегать бладжеров. Мне пора вернуться в больничное крыло.

Не дожидаясь ответа, она ушла.

Тут к нему подбежали профессор МакГонагалл с Гермионой и задали один и тот же вопрос:

— Ты в порядке?

— Да. Мадам Помфри уже меня подлатала. — Наткнувшись на два внимательных взгляда, юный маг пояснил: — Моя левая рука была сломана… но теперь всё хорошо. — Он повернулся к своей девушке. — А как твоя рука?

— Я же тебе говорила, всё ОЙ! — Гарри коснулся её плеча, но тут же отдёрнул руку.

Минерва моментально превратилась в строгую директрису.

— Мисс Грейнджер, мадам Помфри должна осмотреть ваше плечо.

— Я провожу тебя в больничное крыло, — предложил её племянник.

Гермиона вздохнула, а потом кивнула.

— Согласна.

Как оказалось, плечо девушки превратилось в один сплошной синяк, но мадам Помфри быстро с ним расправилась. Тем временем в башне Рейвенкло началась победная вечеринка. Кто-то даже нарисовал плакат, на котором с неба камнем падал ворон и хватал клювом змею. Гарри плакат понравился.

На следующее утро, когда они с Гермионой появились на завтраке, у них в сумках лежали не только учебники, перья и пергамент — пришло время отомстить Брианне за все её подколки. Близнецы Уизли, которых ради такого случая завербовала юная пара (ведь те могут здорово помочь), тоже кое-что с собой прихватили.

Сначала Гарри налил себе стакан тыквенного сока и незаметно вылил туда содержимое небольшого пузырька. Потом как следует перемешал, а Гермиона тем временем следила за его сестрой. Когда зелье растворилось, юный маг достал из кобуры запасную палочку и стал ждать сигнала. И как только его девушка прошептала: «Давай», наколдовал переключающие чары между своим стаканом и стаканом Брианны, а затем убрал палочку.

Пока младшая МакГонагалл пила сок, Фред, который (вместе с братом) сел сегодня поближе к первокурсникам, бросил аналогичное заклинание на солонку, из которой чуть позже девочка посолила яйцо. Одновременно Джордж аккуратно левитировал несколько кусочков колбасы, которые очутились на ближайшем к Брианне блюде. И вскоре та их съела.

Чтобы смесь зелий подействовала, понадобилось несколько минут, но когда это случилось… Внезапно на лице гриффиндорки появилось озадаченное выражение. Брианна попыталась открыть рот… и не смогла. Она приложила руки ко рту и обнаружила, что тот исчез. По глазам было заметно, что девочка запаниковала. А когда она опустила руки, окружающие увидели, что вместо рта у неё теперь нечто вроде магической татуировки в виде очень больших ярко-красных улыбающихся губ. Студенты начали хихикать, а Брианна от ярости покраснела.

Вдруг она начала подниматься вверх, а Большой зал наполнила музыка. Правда, очень немногие узнали американский хит аж начала шестидесятых «Ты слишком много говоришь» Джо Джонса. Однако это никому не помешало засмеяться, когда губы начали громко петь:

— Я слишком много говорю, я слишком много говорю, я таааак много говорюююю…

Когда музыкальный номер закончился, покрасневшая от стыда и гнева девочка опустилась на место. Рядом с ней тут же оказалась директриса, которая первым делом поинтересовалась, всё ли в порядке. В ответ племянница посмотрела на Минерву ошалевшими глазами, а потом указала на по-прежнему отсутствующий рот. Тётя Минни извинилась, указала палочкой на рот Брианны и произнесла нужное заклинание. К этому моменту хохотал уже весь зал.

Гриффиндорке удалось выдавить «спасибо», а затем она схватила бутерброд, вскочила со скамейки и быстро покинула зал.

Три часа спустя закончилось очередное заседание ФОРТ, и в бывшей хижине Хагрида остались только Гарри, Гермиона и Брианна. Последняя сегодня по большей части молчала. Дело в том, что у неё нашлась более важная задача — сверлить взглядом брата и его пассию.

— Сестрёнка, я могу тебе чем-то помочь? — поинтересовался юный волшебник с невинным выражением на лице.

Девочка пронзила его очередным яростным взглядом.

— Я знаю, что это ты, — заявила она.

— Ты о чём?

— О том, что случилось во время завтрака, придурок! — крикнула Брианна.

Гермиона наблюдала за перепалкой спокойно.

Лицо её парня окаменело.

— Знаешь, наверно, я должен сказать тебе большое спасибо — за такое мнение о моих способностях. Ты понимаешь, какая это была сложная работа? Ты и правда думаешь, что я могу превратить рот в такие губы, потом заставить их правильно двигаться, а заодно запустить музыку на весь зал и заставить тебя петь? — Он покачал головой. — Надо же, как ты в меня веришь!

— Ты должен был мне помочь, — прошипела девочка сквозь стиснутые зубы, зыркнув в сторону рейвенкловки.